Катя Майорова - Кир и Йенни

– Ладно, – сказала я намного тише. – Но какого хрена он вообще тут делает?

– А это ты у себя спроси, откуда он знает твой адрес, – подколола меня соседка.

– Ну, он как-то привез мне книги, они были тяжелые, да, блин, это не играет никакой роли, где он сейчас?

– У меня дома.

– И что он там делает?

– Спит.

– Зашибись. И что мне делать?

– Поговорить с ним.

– Я не могу поговорить с ним, я решила, что вычеркну его из жизни и буду счастлива с Денисом! – Повышенные тона шепотом, наверное, звучали очень комично, но меня дико раздражало все происходящее и было не до смеха.

– Но ты должна с ним хотя бы объясниться, Жень, он тебе уже несколько недель звонит и пишет.

– Ну, вот про это вы мне ни слова не сказали!

– А у тебя своей-то головы нет? – Регина Витальевна постучала пальцем по моей голове.

– Ай, больно же! – И вправду было больно. – Я не могу пойти: обещала Денису, что больше никогда не буду с ним говорить и не приближусь к нему. Последние две недели у меня это получалось, хоть и с трудом…

– Жень, ну нельзя же так поступать с людьми, тем более которые не сделали тебе ничего плохого и всегда хорошо относились…

– Как он вообще тут оказался?

– Я вышла на лестничную клетку, когда услышала, что кто-то кричит и тарабанит в дверь. Смотрю: молодой мужчина, хорошо одет, симпатичный…

– Регина Витальевна, вы мне его сватаете, что ли? Я знаю, как Кирилл выглядит! – Я вопросительно посмотрела на нее.

– Ну ладно, больше не буду. У него в руке была бутылка вина, он пил из горла и даже немного плакал… Кричал: «Женя, открой, я знаю, что ты дома! Я люблю тебя!»

– Господи… – Мое сердце сжалось в груди, а чувство безысходности лишило возможности как-то эмоционально выразить свою боль.

– Вот тебе и господи! Я ему говорю: «Молодой человек, Жени дома нет, я сегодня с утра с ней виделась, она ушла в университет и по делам» . Он как меня увидел, немного опешил. Потом спросил, кто я, я сказала, что соседка и мы с тобой дружим. Так мне его жалко стало, позвала к себе домой, накормила, поговорили о тебе. Он меня обнял, расплакался, говорит, что не может без тебя жить, а ты даже на звонки не отвечаешь. Было такое чувство, что парень уже на исходе. Сейчас он задремал у меня на диване.

– А что вы ему обо мне говорили?

– Ничего особенного. Твой характер обсуждали. Он про Дениса спрашивал и как у вас сейчас складываются отношения, я сказала, что вообще не в курсе.

– Спасибо вам. Но я все равно не пойду! – Я в панике развернулась и быстро пошла к своей двери.

Регина Витальевна схватила меня за руку и резко дернула на себя.

– Женя, ты взрослый человек или кто? – Опять крики шепотом.

– Или кто ! Я домой, я боюсь идти, ну что ему сказать? Он поел, спит, пусть отдыхает человек!

– Женя! – Регина Витальевна с укором посмотрела на меня, и мы обе поняли, что я несу какой-то бред.

– Ох, ладно, зайду, но знайте, Регина Витальевна, что я сейчас умру от страха и мне вообще вся эта затея не нравится.

Надо было положить этому конец. Но как потом объясниться с Денисом? Я ведь знаю, что не смогу молчать и хранить от него секреты. И это уже может реально положить конец нашим отношениям. Но Регина Витальевна была права: нельзя так поступать с человеком, который тебя любит.

Мы зашли в квартиру. В прихожей стояли черные кроссовки Кира, на крючке, рядом с остальной верхней одеждой, висела его кожанка.

– Он давно у вас? – настолько тихо, насколько возможно, спросила я у Регины Витальевны, аккуратно поставив на пол рюкзак и снимая ботильоны.

– С девяти. Уже два с лишним часа.

Все же не зря я решила после съемки где-нибудь поужинать, а то если бы застала кричащего и плачущего Кира у своей двери, то, наверное, умерла бы на месте от переизбытка чувств. Я тихо прошла в комнату. Регина Витальевна, одобрительно кивнув мне, прошла на кухню, закрыла дверь и негромко включила телевизор.

Я увидела спящего на диване Кирилла. Он лежал на левом боку, сложив руки крест-накрест и немного подогнув ноги. От напряжения я сжала ладонь в кулак и сильно прикусила его, при этом не испытав ни капельки боли. В те секунды во мне творилось что-то невообразимое. Я испытывала умиление, страх, панику, жалость, сочувствие, злость, безысходность, и в какой-то момент мне даже показалось, что сексуальное возбуждение, но в этом я не была точно уверена. От слишком большого количества одновременно умерших нервных клеток у меня даже немного заложило уши. При взгляде на беззащитного спящего Кирилла, мне хотелось провалиться сквозь землю. Регина Витальевна была права, он действительно симпатичный молодой мужчина, да еще и хорошо одетый. На нем были синие джинсы, заправленная в них бледно-голубая рубашка в тонкую полоску, на левой руке надеты часы из белого золота Patek Philippe. Я вспомнила, как он радовался, когда наконец-то смог их себе купить. Он впервые увидел их, когда был в Милане. За пару лет он смог накопить нужную сумму и купил их. Помню, как он светился от радости, когда показал мне часы в первый раз. Они и вправду были очень красивые.

Я на цыпочках прошла к дивану и села рядом с Киром. Он не шевельнулся.

– Кир… – сказала я шепотом и прикоснулась к его руке.

Кирилл открыл глаза. И абсолютно без какого-либо удивления, с которым многие просыпаются, когда их будишь, посмотрел на меня. Так мы смотрели друг на друга несколько секунд, пока он первый не заговорил:

– Это ты…

– Я.

Отбросив все условности, все то, что я так усердно две недели выстраивала в своей голове, мы, как будто нас притянуло друг другу невидимыми магнитами, обнялись. Из глаз хлынули слезы абсолютно неконтролируемым потоком.

– Ну не плачь. – Кир привстал. – Ты как?

– Хреново, – вытирая слезы рукавом водолазки, ответила я.

– Почему ты не отвечала на звонки?

Он сел на диване. Я повернулась к нему.

– Кир, все так сложно… Поверь, я сходила с ума не меньше твоего. Но я так не могу.

– Почему ты не можешь быть со мной? – Кир продолжал пристально на меня смотреть, совершенно не меняясь в лице.

Меня шокировал этот вопрос, хотя было очевидно, что Кирилл, как говорится, решил взять быка за рога и приехал сюда явно не философствовать. Главное, чтобы он не достал из кармана кольцо и не сделал мне предложение, иначе я с разбега брошусь в окно, как частенько представляю это в своей голове.

– Кир… Не спрашивай меня, пожалуйста, я не…

– Отвечай! – Он сказал это так громко, что сердце подпрыгнуло в груди от страха.