Владимир Митюк - Грубые будни. Роман из цикла «Пространство холода»

Полковник пристально посмотрел на меня – бьюсь об заклад, его тоже посещали подобные мысли. Ведь Давыд Иванович, пусть и был весьма состоятельным, не мог претендовать на знаковую роль в городе, вроде губернатора или председателя законодательного собрания.

– Если хочешь прожить положенный срок, забудь об этом, – грустно, но с напором ответил мой визави, – лучше ещё выпьем и помянем безвинно погибшую.

Что мы и сделали…

– А он мог быть выбран совершенно случайно.

Видимо, я наступил полковнику на больную мозоль. Расследование иногда упирается в стену, преодолеть какую нет ни малейшей возможности, разве что увеличить количество трупов.

– И последнее – скажи, это ты?

– Не понял?

– Ну, на Московском шоссе, нашли, под асфальтом. Там никаких работ не предполагалось, и….. Докопались…

– Да, конечно, и храм Артемиды в Эфесе….

– Понял, но как?

– Защита любимой женщины, – объяснить иначе было невозможно, да полковник и не требовал, – если никого не найдёте, обращайтесь ко мне. Только никто не поверит. – Сейчас никто не верит, никому, – как-то горестно вздохнул полковник, выматерился, – в общем, полный… Мы сидели на круглой площади, никому не мешали.

Вряд ли кто мог помешать беседе двух весьма представительных мужчин. Погода благоприятствовала, но я чувствовал, что полковник что-то не договаривает.

– Скажи, если это не секрет, вы смогли определиться с мотивами?

Ответа я не получил. Он только согнулся, охватил голову руками, – извини, все раскалывается, мысли не собрать.

– Прости, я не знаю твоих обстоятельств, я ведь говорил, что у меня же ограничений нет. И терять нечего…. Я немного лукавил – появились новые привязанности, и планов громадье.

– А ты думаешь, всё разрешится, если и тебя замочат?

– Нет, но хотя бы в каком направлении рыть? – Мне кажется, что… – он задумался, – есть одна линия – устрашение. Перед очередным глобальным переделом собственности. Больше он ничего не сказал.

– Подожди, – я не мог точно сформулировать вопрос, но – мотивация. Ведь Кира не была столь лично богатой, то что – отец – это одно, он же в полном расцвете лет. Она старалась организовать свой бизнес, правильный, можешь мне поверить, и вряд ли испытывала желание кому-либо перейти дорогу. И отец её, пусть и миллионер, но далеко не самый богатый и не публичная фигура.

Мы невольно повторялись.

– То-то и оно, – полковник замялся, – в общем, тебе не следует слишком глубоко внедряться в это дело. А мне нужно ещё кое-то уточнить. А ты слишком глубоко копаешь, ну, давай, ещё помянем….

В тот момент я не понял, что может означать брошенная фраза. Но… – К сожалению, мне тоже приходится сдерживаться. Однако мне показалось, что полковник знал несколько больше, нежели поведал мне. Версия стрельбы из окна была правдоподобной, но требовалась проверка. Интересно, не случайно ли он сказал так? Чтобы как-то активизировать мою активность в расследовании, или же сам опасался чего-то?

Полковник не стал вызывать служебную машину – наверняка его встречи контролировались, лишняя засветка ни к чему. Мы заказали такси по мобильному. Я назвал адрес за пару километров от моего дома. Вышел из машины и проследил, пока та не скроется из виду. А дальше – автопилот по не слишком людным местам. Благо, был вечер пятницы, а субботу я просто вычеркнул из календаря.

Больше с ним мы не встретились – он погиб в результате несчастного случая, вместе с ещё тремя гражданами России. Теракт?

– Да нет, элементарное происшествие – автомобиль потерял управление и выехал на тротуар, погибло несколько человек. Почти у здания МВД, автомобиль скрылся с места происшествия. Его нашли брошенным минут через десять на одной из Советских улиц – естественно, никаких следов и отпечатков пальцев.

В прессе об этом много писали, но у меня были огромные сомнения в случайности произошедшего. Верить никому нельзя, это закон. Круг сжимался, я был готов, что могу стать следующим. Но почему не я, а человек, попытавшийся распутать клубок? Пока я этого не пойму, – инстинкт подсказывал, никакого продвижения вперёд не будет. Полковник погиб, я не привожу его имени, пусть он так и останется полковником, возможно, любое упоминание может накликать беду на его осиротившее семейство. Несчастный случай – пострадало ещё шесть человек, вроде – банальное происшествие, виновник с места скрылся. А информация обо мне – зафиксирована, или как? Чего опасаться, и в каком направлении действовать? И я понял, что полковник узнал нечто, что знать ему не положено. Значит, мне следует быть максимально осторожным, если я хочу не только выжить, но и докопаться до сути. И не подвергать опасности заполнивших мою жизнь людей.

***

Лучший способ держать форму и не впадать в отчаяние – абсолютная занятость, запрет мозгу выходить за грани разумного. И никакого алкоголя.

Работа, виртуальные беседы с Боримиром, прижившиеся на балконе гирьки…. Живот пропал сам собой, силы прибавилось, даже пришлось купить костюм на размер меньше. Уход от постоянно терзающих мыслей. Хорошо, что работой был загружен по горло. Ещё несколько поездок в столицу, раз в две недели, но уже без эскорта. То ли у Аллы не было дел в Москве, то ли руководство решило, что меня больше пасти не след. Спрашивать неразумно, да и возможности подобной не было. Она получила повышение, редкое в таком возрасте, её сменила очередная симпатичная секретарша, тоже называвшаяся референтом, но не та.

С Аллой мы изредка встречались и раскланивались – отдел, которым ей поручили руководить, находился в другом корпусе, через переход. Всего-то ничего. Я мог позвонить и по местному телефону, и по корпоративному мобильному. Поднимал трубку, и этим всё заканчивалось. Мне было неловко, ведь оба раза инициатива была с её стороны, снять стресс или пожалеть, а навязываться в моем возрасте смешно. И – признаюсь, я боялся привязаться к девчонке, зная, что все это ненадолго.

***

Наверное, я был полезен или действительно нужен, но ведь не настолько, чтобы мои доходы – при переходе всего-то на одну – полторы ступеньки вверх, выросли на порядок. Вроде я не стал так уж много работать. Непорядок, когда специалисты, обеспечивающие жизнеспособность фирмы, получают раз в десять меньше. Но подобная ситуация – именно в данный момент, была мне на руку. Я теперь мог обосновать свои траты – лежавшие на счетах убитые еноты, – я мог снимать проценты и существовать безбедно, – позволяли мне использовать средства в экстраординарных ситуациях, не привлекая внимания. И я занялся поиском и постройкой нового жилья.