Артём Минайленко - Уилл Рок. Начало. Твоя судьба – твой рок

Сжимая кулаки, Дастан перешагнул на порог, где глазам пал огромный пустынный зал. Неподвижная статуя Зевса сидела на троне близ одной стены вдали. Горели огни, веяло прохладой. Приближаясь, становилось чрезмерно жутковато от той тишины.

– Стой! Где стоишь! – раздался гул. Камень сделал открытое движение рукой, меняя положение головы.

– Преклонись! – громкое эхо разошлось по залу в ожидании исполнения сказанных слов.

Падая на колени, приходит осознание не силы напротив, а слабость собственной воли. Чувство достоинства без всякого права. Покорность воздвигла саму власть к вершине. Страх быть наказанным обретает верх над телом!

– Тебе известно почему здесь? – искры молний из глаз.

– Нисколько, – склонил голову, предвкушая участь.

Сразу бросилась на вид красная тень облика Фары. Она находилась у трона в алом обличии. Безмолвный взгляд не придавал значения. Настораживало выраженное спокойствие.

– Ты здесь, чтобы узнать правду! – гром ударил воздух.

– О какой правде идёт речь?

– Той правды, за которой стоит появления на свет!

– Известно, что отец рыбак. Затонул некогда в шторм. Родился здесь. Что нужно мне знать?

– Ложь и только! Ты найден однажды в одной деревне, что стала уничтоженной тьмой Аида! Единственный, кто выжил в страшном побоище – ты!

– Этого никак не может быть!

– Метка на твоей руке служит прямым доказательством!

– Не верю! Вы обманываете! – на глазах выступали слёзы. Правда оказалась сильнее. Горечь подступила к горлу. Боль схватила грудь.

Фара глядела, преисполненная вся испуга. Не имея возможности подойти, чтобы хоть утешить! Непозволительно для положения дочери Зевса.

– Смирись! – приказал бог небес.

Отныне неизвестный сам себе, Дастан выскочил из харама, падая на чёрную землю. Пустота нутра наполнила отчаянием чувство сожаления.

Вера прежнего стиралась под натиском самой правды. Судьба оказалась жестока, но справедлива!

– Остановись! – следуя тропою, одна любовь верхом на лошади настигла в лесу.

– Ты это знала! Всегда! Как ты могла? Уходи прочь! – ненависть Дастана охватила разум.

– Прошу тебя! Выслушай меня! – преградила путь. Пантера вскочила на шею.

– Кое-что напомнил ты! Моя мама умерла однажды. Самый миг отец пришёл, чтобы сказать. На вопрос «почему?» ответил «такова судьба». Будучи совсем ребёнком! Даже не утешил! Сколько ночей рыдала… Боль, что есть во мне – в тебе! Знаю, как сейчас трудно, – прижала к груди.

– Почему сразу не сказала? – Дастан сел на землю, хватаясь за голову.

– Не поверишь! Надеялась помочь! Пусть будет так!

– Не знаю, во что мне верить, чему надеяться. Весь мой путь оказался таким напрасным! Мне больше некуда идти…

– Ты здесь! Ты есть! А как же любовь? Вставай давай. Отведу тебя в одно место!

Небольшой дом среди деревьев оказался пустынный. Обшарпанный вид стен, дверь держалась на самом воздухе. Окна полностью забиты досками. Крыша устлана поросшими ветвями.

Внутри той же комнаты виднелся кипящий котелок. Зажжённые свечи по разным углам, что освещали малое пространство. Всюду разбросаны книги, письмена. Царит хаос!

– Странно. Должна быть, – удивилась Фара.

– Разве можно здесь находиться? – осматривался Дастан.

– Не суди начало! Жди здесь, – выскочила на улицу.

Книга с пола привлекала внимание. Нарисован точный знак, что есть на его амулете. Открывая с середины страниц, послышался чей-то возглас.

– Она ушла? – сама стена заговорила.

– Кто ты? – отпрянул назад, роняя книгу.

– Разве важно? Дастан! – из тёмного угла вышла девушка в синем капюшоне.

– Откуда тебе известно имя? – выхватил кинжал.

– Написано на линиях судьбы, – махала пальцем, предостерегая не делать глупость. -Ты задаёшь неверный вопрос. Она сейчас вернётся, – отвела лезвие кинжала в сторону.

– Хорошо! Тогда скажи мне, что значит проклятая отметина на руке?

– Пророчество! – отскочила назад. -Следуя зову судьбы, познай свой истинный путь! – заговорила.

– Не могу нигде вовсе найти! – послышался голос Фары. -С тобой всё хорошо, милый? – улыбка пробежалась на лице.

– Да! – тяжело заглатывал. След девушки простыл. Никто не стоял подле.

– Нам стоит уходить отсюда. Видимо не такая уж судьба! – подталкивал рукой за спину.

В этот самый момент начинаешь думать с начала. Только задашься вопросом, как колыхание деревьев даст ответ. Дерево есть ни что иное, как книга!

– Поведала такую историю о себе, – Дастан гладил Фару. -Зевс настолько жесток! Находишься рядом, как… Чужая – не своя. Думается, что властен над тобою. Над принятыми решениями. Мне это кажется таким неправильным.

Найдя место для объятий, спиною к дереву, тёплый ветер уносил мысли вдаль. Скованные одной болью серца нашли свой обитель. Разделяя участь, приходится жертвовать больше того, что имеешь. Не важно, что позади. Взгляд имеет значение!

– Велик не тот, кто властен над всеми, Дастан! Чувства никогда не являются обманом. Отец любит меня. Боится потерять мою любовь. Больше ничего нет.

– У меня есть ты.

– Тебе же не будет достаточно того, мой милый, волк. Довольствуйся всегда тем, что получаешь!

– Какое-то странное чувство порою движет иногда. Невозможно передать. Как быть дальше, скажи?

– Тебе просто нужна цель.

– Цель… Что это такое?

– Мне так неизвестна твоя судьба Правда знаю одно. Люблю тебя. Если мало – прости. Найди цель – встретимся вновь!

– Ты уже уходишь? Так быстро…

– Познай мир – познай себя! Умение распознавать внутренний голос позволит тебе смотреть куда шире. Правильно истолкованный посыл дарит несметные богатства в виде тех знаний, что так нужны.

Заменимых вовсе нет. История помнит лица лишь тех, кто предан делу до конца. Отважный Актеон пал лику смерти. Сражая наибольшее упорство сил тьмы, служение во имя любви стоит извечной славы.

Разделяя утрату, близость душ, подобно откровению, олицетворяет бесстрашие в глазах погибшего.

– Несправедливо! – сказал Дастан, сидя за обеденным столом. -Спас меня, а сам погиб.

– Такова наша судьба, – Белла вытирала слезу с глаз. -Актеон верит в тебя! – взяла за руку.

– Ты любила.

– Любовь не проходит. Это очень большое испытание. Благо, что для двоих! Любишь Фару?

– Мне так трудно порой, что нет сил.

– Здесь нет условностей. Достаточно сказать да или нет?

– Да.

– Тогда у тебя нет пути назад.

Сумерки ночи бороздят холодом до костей. Пустынные улицы обгорелых домов. Место близко памяти. Следуя подальше от выжженной земли, стал внятен один образ маленькой девочки в белом платьице.

– Уилл Рок! – облик подзывает шипящим голосом.

Синее пламя поднимает руку. Что-то сжимает в груди. Начинаешь задыхаться. Слёзы стекают по щеке. Боль неизвестной потери обрекает сердце страдать. Крик подневольно пробуждает.