Артём Минайленко - Уилл Рок. Начало. Твоя судьба – твой рок

Кромешность погрязшего воспрянула в сердцах.

– Повелитель. Видно намеренное нападение без шанса на спасение, – докладывал разведчик. -Севернее находится лес. Есть свежий, обрывистый след.

– Продолжать поиски!

Ничего не удавалось обнаружить в этой окутанной таинственностью местности. Становилось менее утешительным нахождение здесь, вызывая множество одних только вопросов. Правда самих ответов находится где-то рядом…

– Оттуда! Слышимый плач доносится оттуда! – указывал воин в глубь деревни.

Неизвестность сковывает шаг, удерживая на месте. Изрубленные тела внушали неимоверный ужас лиц безжалостно убитых женщин и мужчин.

В один момент холод пронзал нутро, знаменуя чей-то пристальный взгляд стороннего присутствия. Подле происходило что-то явно неладное…

Подойдя к помосту, виднелась маленькая корзинка – источник детского плача. Рядом за ней укрывалась голубоглазая девушка с распростёртою рукой. Дыхание на лице притаилось. Смерть не лишена красоты. Душа покинута, осталась молодость.

Внутри показался малыш. Голубоглазый мальчик! Откуда же он здесь? Невредимый! На правой ручке, сверху, виднелась отметина в виде языков пламени, словно клеймо. Титан хотел прикоснуться, как тот ухватил за палец, всматриваясь. Рука младенца сразу вольно воссияла голубым цветом от огнева. Воины отстранились, вынимая клинки из ножен.

Стая воронов взмыла вверх призывом мрака. Детский вопль побудил дома пылать сильнее. Разум вселял страх. Мальчика пришлось немедля взять на руки. Плач немного стихал. Волнение огня ушло на спад.

Исход проведенного похода по возвращению на Олимп сулил за собой дурные вести. Малейшие подробности жаждой мести вскружили рассудок Зевса. Нисколько не взволновала поведанная участь младенца.

Честь Актеона не позволила оставить беззащитного. Принимая подарок судьбы под собственную опеку.

Белла могла очаровывать внутренней простотой неприступность титана. Благодарные пряди волос каштанового блеска спадали до колен тонких ног. Кристаллами мерцающих зелёных глаз читалась милая фигурка – произведение искусства, достойное высшей похвалы.

Излюбленные дуновением свежести в лесу придавали каждые мгновения. Шумом листьев природа благоволила телам, объединяя порыв страсти в тяжёлом дыхании. Ритм постоянного движения – союз любви, где забываешь, что есть на свете, а мысли уходят. Наслаждение приобретает смысл, когда стоит за такое бороться, чтобы просто дышать. Всё, что даётся легко, приятно – сущая радость.

Покой внутри – значит шторм снаружи горячего тела. Миг бесценен, ибо конечен! Хочется беспрерывного сна, оставляя в стороне чуждое. Перед томящим очертанием лучей солнца тепло не покидает, напоминая о случившемся. Становится немного стыдно за вышедшую наружу несдержанность.

Младенец тихо сопел, стараясь не тревожить возлюбленных присутствием. Кроха свободно помещалась на ладонь. Устремлённый к небу мальчик улыбался окружению в знак чистого признания.

– Дастан! Отныне имя! – вымолвил Актеон.

– Какой милый! Что же с ним случилось? – нагая Белла взяла дитя, прижимая к груди. Приятная боль от нажатия дёсен вещала детский голод.

– Это тайна! Пока мал не должен знать! Многое сокрыто! – всматривался в отметину. -Береги Дастана, любовь! Себя вскоре проявит сила, что заключена внутри!

– А что станется с тобою? – обронила девушка в первозданном виде природы.

– Зевс созывает войско выступать в новый поход, чтобы покарать силы тьмы. Вынужден покинуть тебя.

– Война?

– Война.

– А когда ты вернёшься?

– Неизвестно. Помни! Вера и надежда – единственное, что делает нас сильными! – последние слова навеяли грусть на лицо прекрасной девушки.

Хныкающий младенец также разделял чувства обоих. Будь проклята война!

Аид и Зевс низвергли собою устои прежних границ. Никто не предполагал, что братья могут быть преисполнены безудержной ненавистью друг к другу.

Движимая всеми одержимость победы обретала верх. Каждый же есть равный, но разный по идеологии своей стороны. Сталкиваясь в борьбе за истину. Всецело отдаваясь разрушению. Ум и сила. Свет и тьма. Рай и Ад схлестнулись кровью хаоса.

Благовестие ночи явило на свет одну дочь Зевса. Подобно неуловимому утешению, Фара 3 3 Фара – значит «способная жертвовать собою ради другого». изменила ход событий. В юности сподвижница Олимпа полюбила стрельбу из лука. Обучение проходило под особым присмотром лучших воинов. Выбор или нет, Зевс принимал активное участие в наставлении военного мастерства, называя любовью отца простой долг.

Дом – постоялый очаг любви и безмерной заботы. Место – обитель души. Стены способны хранить сокровенное. Крыша над головой – оберег. Окружающие беды заслоняет прочная дверь – внутренняя сила, которая останется неизменной.

Белла беспокоилась вниманием, успокаивая звучанием нежного голоса в пение колыбели на нависший гром или ночной кошмар. Любовь малыша прежде всего. Радость блеска глаз способна это подтвердить.

Каждое событие приносит немало открытий, побуждая тягу к познанию мира, что проявляется с самого рождения. Чувство некой сторонности преследует, стоит выйти за порог. Приходится трудным уберечься от взгляда мнения, принимая иную сторону. Отныне судьба принадлежит только одному!

И вот! Так случилось однажды в прекрасный момент. На простой очередной прогулке по лесу, Дастан почувствовал отличительный запах плода спелой вишни, разделенной пополам. Беспрерывная духмяность, манящая подойти, исходила близ густых кустов. От звука проникновенности стрелы в толщу коры, желание разглядеть лучше вынудило залезть на высокое дерево. Взору пал некий облик в красном одеянии.

Вдруг! Что-то пошло не так…

Прозвучал сплошной треск ветви, сопровождаемый громким возгласом, что заполонил просторность густого леса. Искушающий интерес познал горечь падения.

– Кто здесь? – позвала девушка, направляя лук в кусты. -Выходи или стреляю!

– Стойте! Не стреляйте! – кубарем выкатился Дастан.

Постигнут момент забвения. Сама дочь Олимпа, Фара! Одетая в красный хитон, сандалиями на ногах. Цепной хваткой удерживала длинный лук с колчаном стрел наперевес.

Глазами ночи в обводке – взгляд молодой пантеры. Внушая повиновение. Истинная воительница!

– Что ты здесь делаешь на деревьях? Шпионил за мной? – произнесла красота любви негодующее из под лба, откидывая назад протянутую до пояса косу.

Подле стоял немного растерянный парень высокого роста в простой одежде. Особого внимания удостоилась обмотанная правая руку. Лицо скрывалось за чёрными до ушей волосами, в которых торчали листья, а за ними голубые глаза. Читалась полная безобидность.