Варвара Кунц - Я люблю тебя. Love story

– Что? – переспросила я. – Он разве появился из ниоткуда в прошлогоднем турне? Да я была совершенно одна дома, растила дочь, пока ты мотался по городам и строил из себя недоступную леди! Кстати, что там насчет Адель? Она тебе больше не звонила?

– А причем тут Адель? Она моя подруга! – осклабился Билл, расстроено покачивая ногой и отстукивая какой-то непонятный ритм.

– Ага. Трижды она твоя подруга. Она хотела от тебя детей, ты разве не помнишь? Или это Том с ней забавлялся? Вы же близнецы, легко можете девочками меняться!

Билл недоуменно вскинул брови.

– Дорогая, а не ударилась ли ты головой?

– Что?!

– Да, милая, кажется, ты пьяна без вина… – покачал снова ногой Билл, пребольно ударив меня под столом.

– Билл, убери свою ногу от моей! Что за дела?!

Билл сжал кулаки, ударил по столу и вышел.

Я перепугалась и побежала за ним. Тот уже сидел вдоль стены и что-то чертил на полу.

– Что ты рисуешь, дорогой? – наигранно весело спросила я.

– Я пишу свою жизнь. Смотри: вот эта несчастная загогулина – это я. Вот эта штучка-дрючка-прилипала – это ты.

– Что?!

– Да что ж ты сегодня чтокаешь постоянно? – угрюмо усмехнулся муж. – Я же здесь, с тобой, пусть ты у меня и больная на всю голову, но я тебя люблю.

Я онемела.

– Билл, а не много ли ты себе позволил сегодня?

– Кристен, а не много ли ты сегодня меня достаешь?

– Что?!

– Да ничего!

– Успокойся!

– Сама успокойся!

Я побежала на кухню, взяла графин с водой и вернулась.

– Билл!

– Да, милая?

Едва только муж посмотрел на меня, я размахнулась и вылила на него графин воды. Тот онемел от происходящего, растерянно захлопал ресницами и тихо поинтересовался:

– Ты как, нормально?

Я забыла все на свете и спросила:

– Я-то хорошо, а ты как?

– Иди, ложись, сейчас я позвоню доктору… Сейчас все лечат, зай, все лечат. Ты отдыхай, я пока пойду переоденусь. – сказал Билл, отряхиваясь от воды и выжимая футболку.

Я чуть ли не разбила графин. Это я-то больная? Я? Да что он о себе там подумал такое, ну не ожидала я такого… Было все: и ссоры, и сопли, и слюни, розовые сны, были чуть ли не на ножах… Но все равно Билл все терпел, а я все чудила и чудила. Даже вот во время этой моей очередной веселой выходки Билл подумал обо мне, а не о себе… Или он меня любит, или я больная… Стоп! Я выбираю первое!

Вытерев лужу от воды, стирая рисунки Билла красным фломастером на полу, я вышла из гостиной и пошла за любимым. Ну и денек же сегодня противно начался! Кошмар!

Билл заботливо укрывал наших детей одеялом, пока они возились во сне. Я вошла в детскую, присела рядом с Биллом и поцеловала его в ушко.

– Ну что, дорогая, тебе уже лучше?

– Да, зай.

– Ну и отлично. Ой, Нина проснулась, а Энтони… О, сын тоже уже проснулся. Как это мило. Мама, пошли на кухню, найдем что-нибудь вкусное для наших деток!

– Мама?

– Да, я буду тебя мамой звать.

– У тебя и так уже есть одна мама.

– Нет, целых две – ведь еще твоя…

– Как это мило… – пробормотала я.

Ниночка встала с постели и обняла папу. Я же побежала на кухню.

– Нина, иди умывайся, а потом прошу к столу!

– Поняла, дочь? – нежно поинтересовался Билл.

– Да, папа, – покорно и тихо пробормотала девочка.

Энтони уже вовсю уплетал кашу, пока Ниночка умывалась. Я все поставила на детский столик и решила сесть рядом с Биллом. Тот снова курил.

– Не кури при детях.

Я внимательно посмотрела в эти ореховые глаза и внятно спросила:

– Билл, когда мне будет уже можно выйти на работу?

– Какая работа, черт подери, Нине всего два года, а Энтони…

– Скоро Энтони уже будет восемь лет, и он ходит в гимназию!

– Его отводишь ты.

– Неправда, еще иногда твоя мама помогает.

– Не моя, а наша общая.

– Ну да.

– Да ну.

– Вот и поговорили.

– Я рад.

– Стой, ну же, Билли, давай отдадим Нину в садик.

– Ей и дома неплохо.

– Ну, пойми же, мне нужна работа! Иначе я выдолблю тебе весь мозг, ясно? Я ведь сижу дома и практически ничего не делаю: по дому нам помогает экономка, а все остальное лежит не только на мне, но и на тебе… А помнишь наше совместное турне с «Синема»?

– Помню.

– Ну так вот, может, мне взяться за другую группу?

– Что? Повтори, за ДРУГУЮ группу?

– А что? «Синема» уже сами все смогут сделать, Ричард – лидер, уже давно мне помогает…

– Ты хоть в курсе, что твоя работа в турне так называемая выполнялась Дэвидом?

– Ну…

– Не нукай, Кристен. Ты сама мало что сделала для этой группы. Вот и занимайся ними. Ребята написали альбом?

– Ну, пишут…

– Я отпущу тебя на работу только в одном случае…

– Интересно же, в каком?

– А вот в таком: если ты будешь все делать сама. Не лезь к Дэйву, у него и так много проблем.

– Да?

– Да, милая.

– Ну, ладненько, мой хороший. Кстати, к нам сегодня приедет моя мама!

– Фрау Ричардс… Давно я не видел твою маму! – сказал Билл, легонько покачиваясь на стуле.

– Не качайся на стуле, упадешь.

– Не упаду.

– Упадешь!

– Нет!

– Да!

– Нет!

Я улыбнулась и потрепала мужа по щеке. Тот довольно мяукнул, как кошка, и улыбнулся мне в ответ. Эту идиллию прервал сонный Густав, заходя на кухню в мятой пижаме с цветочками.

– Дорогой, ты почему не переоделся? И откуда у тебя это девчачье убожество? – спросил Билл, вставая со стула и приглашая друга сесть. Густи снова зевнул и улыбнулся уже проснувшейся улыбкой.

– А что? Мне ее какая-то фанатка подарила… По-моему, довольно мило.

– Главное, чтобы по размеру подходила! – радостно воскликнула я.

Билл пожал плечами и налил другу чай.

– Иди умойся, потом все покушаем.

Густав потянул носом и пододвинул к Биллу полную пепельницу.

– Ты все это сам скурил, что ли? – строго спросил барабанщик, почесывая нос.

Билл в изнеможении закрыл глаза и кивнул.

– Мало? Значит, на курево перешел? – спросил Густав, потягивая чай.

– Брось, я курю уже давно и ни за что не брошу.

– Да?

– Да.

– Что тут у вас происходит? Я смотрю, и виски с утра початая бутылка стоит… – недовольно пробормотал Густав.

– Потом объясню, – отмахнулась я.

Билл погладил меня по голове и чмокнул в щеку. Я ласково посмотрела на мужа и растерянно пробормотала:

– Ну и что мне с тобой делать?

– Да ничего, лишь только крепко любить! – пылко воскликнул Билл и улыбнулся. Густав радостно хлопнул в ладоши и засмеялся.

– А ты-то чего смеешься? – спросил солист.

– Вы такие милые с Кристен, что самому хочется смеяться! – простодушно объяснил барабанщик.

Мы улыбнулись с Биллом. Тот поправил челку, провел рукам по футболке и спросил:

– Кристен, правда, что я такой красивый?

– Конечно, дорогой.

Густав еле слышно фыркнул и достал орехи.

– Будешь? – радушно предложил барабанщик.