Азиза Абдраимова - Жибек

Когда Жибек осталось пройти всего несколько ступенек, она остановилась на секунду, чтобы оглядеть собравшихся и найти подруг. Они стояли всего в нескольких метрах от лестницы, Перизат подняла руку и помахала ей, чтобы она присоединялась, Жибек кивнула и улыбнулась.

Все еще улыбаясь, она отвела взгляд, но улыбка вдруг застыла на ее губах, когда взгляд ее пересекся с черными, как смоль, глазами. В группе мужчин у подножия лестницы стоял и смотрел на нее Арлан, его недосказанная речь словно замерла на полпути. Он откровенно разглядывал ее: от блестящих черных волос его дерзкий взгляд скользнул к груди и талии, затем опустился до изящных лодыжек и снова резко поднялся к лицу, выражая неподдельное восхищение. Отдавая дань ее красоте, он по неволе слегка приподнял одну бровь, прежде чем вернутся к разговору с собеседником. Едва давая понять, что ее выход безусловно не оставил его равнодушным.

Каким-то непостижимым образом Жибек удалось сохранить бесстрастное выражение лица и продолжить грациозное шествие по лестнице, однако пульс ее забился с удвоенной частотой, и в душе воцарилось полное смятение. Если бы подобное поведение позволил себе любой другой мужчина, она была бы возмущена или по крайней мере неприятно удивлена. Но вместо справедливого негодования его улыбающиеся глаза и шутливый взгляд вызвали у нее ощущение какого-то безмолвного интимного диалога, и, не желая того, она невольно улыбнулась ему в ответ.

Маулен Абдрашитов, двоюродный брат Даурен Курметова, ждал ее внизу лестницы. Ей нравился этот человек, особенно то, что он никогда не принадлежал к числу ее поклонников. Между ними установилось нечто вроде дружбы, он знал о ее сближении с Дауреном, так как приходился тому родственником. Рядом с ним стоял Алишер Мусин, один из наиболее настойчивых искателей ее расположения – красивый, несколько взбалмошный, способный на необдуманные поступки молодой человек. Он так же, как и Жибек, еще в юности остался без родителей, но в отличии от нее, получил по наследству огромное состояние- курортную недвижимость по всему миру.

– Ну надо же! – воскликнул Алишер, мгновенно перехватив бокал белого вина у проходящего мимо официанта, и протянув бокал к Жибек продолжил: – Мы слышали, что ты будешь здесь, но, откровенно говоря, не надеялись. Ты сегодня просто восхитительна. Позволь тебя угостить.

– Восхитительна, – с сарказмом повторил его Маулен. Он многозначительно улыбнулся, взглянув на простертую руку Алишера, и сказал: – В сегодняшнем меню преобладает красное мясо, лучше отдать предпочтение красному вину. Жестом, подозвав к себе официанта с подносом, он протянул Жибек бокал красного вина.

Жибек натужно улыбнулась и, чувствуя себя в таком в дурацком положений, в котором раньше ей бывать не приходилось, позволила себе разрядить обстановку.

– Спасибо, – она взяла в руки каждый из предложенных ей бокалов. – Надеюсь, вы оцените, как широко простирается мое расположение к вам. – Боюсь, что я сейчас похожа больше на человека, пристрастившего к горячительным напиткам, слишком любящего вино, чтобы пить его из одного бокала! Сказала Жибек и положила оба бокала на стойку.

Мужчины засмеялись, и Жибек вместе с ними.

И именно эту сцену наблюдал Арлан, когда они подошли к группе мужчин. Жибек всячески избегала смотреть в его сторону до тех пор, пока они совсем не приблизились, но потом кто-то окликнул Маулен, и он замедлил шаг, чтобы ответить. Поддавшись искушению, Жибек все-таки метнула один быстрый взгляд на высокого широкоплечего мужчину в центре группы. Он стоял, наклонив голову, и, казалось, был полностью поглощен разговором с единственной в их группе женщиной, которая, смеясь, что-то говорила ему. Если он и знал, что Жибек смотрит на него, то не подал вида.

– Надо сказать, я был немного удивлен, когда узнал, что ты тоже будешь здесь, куда же смотрят Марат и Даурен – сказал Маулен, вновь поворачиваясь к ней.

– Почему же? – Спросила Жибек, твердо поклявшись себе больше не думать о Арлане. Она совершенно не знает этого человека, к тому же уже почти обручена, и в то же время постоянно думает о нем!

– Потому что на вечеринках у Аиды собирается общество, малоподходящее для девушки твоего возраста.

Встревоженная его словами, Жибек сделала вид, что беспечно разглядывает красиво расписанную стену напротив.

– Но мой брат никогда не возражал против моего общения с кем- либо. И моя мама дружила с мамой Аиды. Аида когда-то училась с моим братом в Шымкенте, мы даже жили по соседству.

Маулен добродушно улыбнулся и объяснил:

– В Шымкенте, – он сделал ударение на этом слове, – она была образцовая девушка. Но сейчас… Светские тусовки, вечеринки, приемы по случаю дня рождения, которые она так часто устраивает… как бы это объяснить, это смотрины красивых девушек, которые себя предлагают в качестве токалок, эдакий эксклюзивный эскорт для денежных мужчин, он обвел взглядом присутствующих. – затем остановился и продолжил: – Я ни в коем случае не хочу сказать, что присутствие на этом вечере может погубить твою репутацию. В конце концов, здесь находятся и такие, кто пришел просто пообщаться и увидеть старых знакомых, – улыбнулся он, – но несметное количество красоток, на ее тусовках, и пузатых агашек, свидетельствует о том, что все они здесь, все-таки, не спроста.

– Некоторые гости, так и продолжают расхищать бюджет государства на прожорливых любовниц! – презрительно вставил Маулен, кивнув в сторону Арлана.

Снедаемая беспокойством и любопытством, Жибек не выдержала и с безразличным видом поинтересовалась:

– Ты говоришь об Арлане? Боранбаев?

– Как ни о ком другом.

Она сделала глоток вина и теперь уже с полным правом могла посмотреть на высокого загорелого мужчину, который занимал все ее мысли с тех пор, как она поговорила с ним один-единственный раз. На ее взгляд, он был одет исключительно элегантно и сдержанно: брючный костюм темно- синего цвета подчеркивал широкие плечи и длинные стройные ноги и сидел на нем как влитой, выдавая работу лучших портных Казахстана, белоснежная рубашка подчеркивало его благородную внешность. Даже в расслабленной позе, которую он занимал, было видно, что у него сильное тело батыра, в то время как лицо его было отмечено печатью ханской, холодной надменности.

– Э-э… неужели он так ужасен? – спросила она, оторвав наконец взгляд от чеканного профиля.

Она находилась под таким сильным впечатлением от его элегантной фигуры, что язвительный ответ Алишера не сразу дошел до ее сознания:

– Не то слово! Этот человек известен как картежник, игроман, редкостная сволочь!

Жибек глубоко вздохнула, слишком огорченная и разочарованная, чтобы, что то сказать.