Елена Рожнова - Улыбка с глазами печали

– Таблетки, наверное, уже старые, но йод, вата и марля есть.

– Давай.

Сняла ему рубашку. Страшно смотреть. Но ничего справились. Он руководил, я делала. Глаза бояться, да руки делают. Голова кружилась от усталости, когда, наконец, уложила его в кровать. А самой даже некуда было лечь. Перед большим столом стояла деревянная длинная лавка. На нее и легла, переодевшись в старый теткин халат.

* * *

Барабаны издавали страшный шум, большой и косоглазый хан лежал на верблюжьем одеяле и смеялся. Его смех замерзал в моей груди осколками льда и колол мое сердце. В руки впивались жесткие и колючие веревки, пот ручьями стекал по босым ногам.

– Танцуй! – кричал монгольский хан и бросал в меня землей. Его живот трясся в такт смеху, жестокие глаза походили на две маслины и жаждали моего унижения. Страшные воины столпились у шатра, подбадривая музыкантов, играющих дикую музыку степей.

У меня были длинные русые волосы. Спутанными прядями, они свисали с моей склоненной головы до бедер. Глаза, сквозь пелену волос, рассматривали врагов. Я ухватила ритм музыки и начала свой танец. Смуглые лица, желтые зубы, беспокойные дикие кони, обезумевшие барабанщики и возбужденный хан, все кружились в неистовстве вокруг меня. Я заламывала связанные руки, не стеснялась обнажающихся в танце ног. Дикая мелодия степей вливалась в мою кровь, я не чувствовала усталости. Танец дарил мне жизнь, минуту за минутой, час за часом. В танце я просила развязать свои руки. Хан лишь махнул рукой огромному страшному, бритому наголо воину. Мои руки, вспорхнули словно птицы, к жаркому солнцу в пол неба, мои ноги прыгали по истоптанной лошадьми земле. В танце я расталкивала воинов, целовала фыркающих лошадей, упиралась тяжелой грудью в копья и смеялась своему безумству. С новым тяжелым ударом по барабанам, взметнула свое тело на круп черного коня, ударила босыми пятками по бокам.

Конь встал на дыбы, ржал зверем и шел поднятыми передними копытами на воинов. Копья и стрелы нацелились на всадницу, ощерились в ярости воины. Конь скалил крепкие зубы, страшно вращал глазами. Руки, вцепившиеся в гриву коня, дрожали мелкой дрожью. Грива волос, переливаясь золотом на солнце, водопадом падала на спину девушки при каждом диком прыжке коня.

Вдруг отступили воины, опустились копья и стрелы.

Хан стоял облаченный в дорогой халат, серьезный и задумчивый. Во взгляде его отражалась степь, по которой мчался черный конь с золотым водопадом волос.

* * *

Открыла глаза. Сон. Это был всего лишь сон. Странный, странный сон. Вон, вчерашний мужик на кровати. Как было бы хорошо, если бы и мужик был во сне. Закрыла глаза, стала слушать себя. Все тело ноет. Перетрудилась вчера и спала на жестком. На сердце тревожно. Что делать мне с этим мужиком? Какой черт потащил меня в эти дебри. Но что-то не так. Как-то странно себя мужик ведет. Мечется весь, стонет. Подошла к нему. Да он весь горит. Лихорадит что ли его. Боже! Что мне делать, если он тут умрет. Посмотрела на часы. Почти шесть. Я еще успеваю на автобус. Оделась быстро и бегом побежала к остановке. Успела. Всю дорогу в автобусе меня трясло от страха. Мне казалось, что я не успею, что мужик уже умер, и вообще я не знала, правильно ли решила поступить.

К тете Рае я доехала быстро. Когда она открыла мне дверь, я молча схватила ее за руку и потащила в ванную.

– Что? Что случилось? Маша!

Я захлопнула за ней дверь и зашептала.

– Тетя Рая, обещай, прямо сейчас, что сделаешь то – что попрошу.

– Да что случилось то?

– Обещай.

– Ну ладно, обещаю.

– В твоем доме, в Степашино – мужик. Раненный. Огнестрел. Сказал в больницу нельзя. Надо помочь. Боюсь, умрет там. Что будем делать. Давай собирайся, надо помочь.

– Ты с ума сошла!

– Не кричи. Ни кто не должен знать. Тебе деньги нужны? Он заплатит. У него есть. Я видела.

– Да разве в деньгах дело! Это ж дело подсудное.

– Да ты что, тетя Рая. Я же его уже притащила туда, раненного.

– Как притащила?

– Да его с поезда выбросили или сам выбросился. Не знаю. Я его привезла туда на моторе. Ну, давай, собирайся. Он там без сознания. Горит весь.

– Черт тебя подери! Ремня на тебя нет!

Но все же пошла собираться. Моя тетя Рая – врач. Точнее хирург-травматолог в больнице скорой помощи. И дома у нее всегда есть комплект всего необходимого.

Пока собиралась, успела нацарапать на двух бумажках рецепт. Поставила размазано свою печать.

– На, беги пока в аптеку, купи вот эти препараты. Это купишь в аптеке за углом, а за этими беги к универсаму.

Побежала. Слава богу, аптеки круглосуточные.

Обратно поехали на моторе. Всю дорогу напряженно молчали. С замиранием сердца вошли в дом. Мужик до сих пор был без сознания. Рубашка вся в крови. Тетя Рая в очередной раз показала мне кулак и принялась за дело.

Никогда не слышала, чтобы тетя Рая умела так красочно ругаться матом. Думаю, не то что я, даже бывалый грузчик покраснел бы от ее слов. Столько правды о себе и в таких выражениях, я никогда не слышала.

Но дело она свое знала хорошо, а я была на подсобках. Правда иногда все бросала и выбегала во двор подышать свежим воздухом, ибо тошнило меня уже от запаха крови и страха.

Пулю, тетя Рая вытащила и положила на тарелку. И лежит такой неказистый кусочек свинца в сгустке крови на тарелочке в цветочек – убийца жизни.

– Если в эти сутки не умрет, значит, будет жить, – устало сказала тетя Рая.

– Тетечка, ты только не оставляй меня сейчас одну, – взмолилась я.

– Вечером приеду на последнем автобусе. По другому не могу. Работать надо.

– А я? Что делать мне?

– А что ты? – сурово взглянула на меня тетя Рая, – назвалась груздем, полезай в кузов. Будешь сидеть и молиться. Сделаешь вот эти два укола. Начнет гореть, протирай его мокрым полотенцем. Печку затопи. Холодно. Не лето чай. Поскреби там в шкафах, может найдешь чего съестного. Не подумали мы с тобой утром про еду. Ни чего потерпишь. Здоровая корова. А ему пока нельзя. Вечером привезу поесть. Денег давай. Дома нет ни гроша. Витька опять пьет, зараза. Вчера Ваське джинсы купила. Носить то надо что-то сыну. Не хуже других чтобы был.

Взяла из кармана куртки мужика пачку денег.

– Бери сколько надо. Думаю, он не откажет.

– Да мне много и не надо, на лекарства опять таки, да вам на еду. Завтра зарплата. Чужого мне не надо.

– Тетя Рая, зайди ко мне в общежитие. Скажи девчонкам, что я заболела.

– Сделаю. Эх, дура несчастная! – пригрозила мне тетя Рая.

– Дурра, – согласилась я, – но ты мировая тетя и все равно поможешь.

– Помогу. А ты, давай, начинай молиться. Поехала я.

Мужик провалялся в беспамятстве больше суток. Тетя Рая приезжала, обрабатывала ему рану. Колола какие то уколы. Вздыхала горестно и ругалась матом. Я молилась.