Юлия Набокова - Кругом одни невесты

– Может, какие-то актеры? – шелестели любопытные шепотки.

А они не замечали никого, с нежностью глядя друг на друга. Ни праздных зевак вокруг, украдкой снимавших их на смартфоны, ни нелепого лысеющего толстячка в тесном черном костюме, который нервно разговаривал по мобильному, прохаживаясь рядом и размахивая руками. Должно быть, в их вселенной для двоих звучали романтичные соловьиные трели и звенели, обещая счастье, свадебные колокола.

– Ты самая красивая невеста, – тихо сказал парень, убирая темный завиток с щеки невесты.

Девушка счастливо улыбнулась в ответ.

– Долго еще? – толстячок, в туго обтягивающем живот черном пиджаке, закончил разговор по телефону и нетерпеливо подошел к ним.

На вид ему было лет за пятьдесят, и он походил на отца невесты, который выдает замуж единственную дочь и ужасно из-за этого переживает.

– Я уже запарился! – он раздраженно дернул ослабленный галстук, который удавкой болтался на его широкой короткой шее.

– Все готово. – Парень отступил от невесты, и его место рядом сразу же занял лысеющий толстячок.

– Куколка ты моя! – Мужчина горячо стиснул талию невесты с видом собственника, купившего дорогую и очень редкую вещь, так, чтобы ни у кого из прохожих, глазеющих на невесту, не осталось сомнений в том, кто здесь жених.

– Так это жених? – ахнули зеваки.

Невеста проводила парня взглядом, полным глубокого сожаления. А на своего жениха, ниже ее на целую голову, взглянула с неприкрытой досадой, но почти сразу растянула накрашенные губы в улыбке.

Парень вынул из рюкзака, лежащего на траве, фотоаппарат и нацелил на них.

– Так это фотограф? – разочарованно протянули зеваки.

– Встаньте поближе, – принялся бойко командовать брюнет в белой рубашке. – Олег, поправьте галстук. Кристина, подбородок чуть выше. Олег, руку Кристине на талию. Смотрим на меня. Вот так, отлично! – он сделал несколько кадров, кружа возле них. – А теперь покажите мне больше любви!

Тонкие и длинные пальчики невесты с аккуратным розовым маникюром нежно пробежались по гладкой залысине на макушке жениха, блестящей в солнечном свете. Она улыбнулась жениху, и фотограф нажал на спуск затвора камеры. Но, проверив фото на дисплее, он нахмурился.

– Что-то не так? – занервничал жених и на всякий случай втянул живот.

– Невеста моргнула, – быстро соврал фотограф, стирая кадр. В лице юной красавицы на снимке отражалась такая жгучая неприязнь, что жениху лучше этого не видеть. – Сейчас переснимем. Готовы?

Он снова поймал пару в объектив. На этот раз Кристина постаралась изобразить нежность, но фотография все равно получилась фальшивой. Во взгляде девушки не было и капли того интереса, с каким она раньше смотрела на красивого молодого фотографа.

– И зачем выходить замуж не по любви? – горячо обсуждали две молодые мамочки, толкая коляски к выходу из парка.

– Такая молодая, красивая, а вышла замуж за старика! От такого и детей рожать не захочется. – Одна из мамочек остановилась и склонилась над коляской, заботливо поправляя одеяльце ребенку.

– Смотри, еще одни! – ее подруга заметила идущих навстречу молодоженов и с любопытством уставилась на них.

В отличие от первой невесты вторая не блистала красотой. Узкое лицо с мелкими чертами не отличалось особой выразительностью, но словно сияло изнутри – озаренное счастьем и любовью. Платье тоже проигрывало первой невесте и было довольно скромным – прямого силуэта, с закрытыми плечами и длинной юбкой. Отчасти простоту платья искупали объемные локоны, аккуратно собранные в прическу из светло-русых волос, над которой явно долго трудился парикмахер, и приколотая снизу длинная фата. Невеста перекинула ее через руку, чтобы не подметать асфальт. Ровесник-жених вел ее за другую руку и не отрывал от невесты влюбленного взгляда. А впереди них с улыбкой шагала девушка-фотограф в джинсах и просторной белой футболке.

– Сразу видно, когда жених с невестой любят друг друга, – растроганно шепнула первая мамочка.

– Платье у нее, конечно, попроще, чем у той, – заметила ее подруга, покачивая коляску. – И жених лопоухий.

– Зато молодой и влюбленный! – мечтательно улыбнулась первая мамочка. Жених и невеста с фотографом подошли ближе, и она с удивлением заметила, что девушка-фотограф намного красивее невесты, но как будто нарочно постаралась сделать себя бледнее и незаметнее. Ее бы саму переодеть в свадебное платье и жениха под стать… Не этого, конечно, а хоть того, брюнета-фотографа! Тут ребенок у нее в коляске захныкал, и она заторопилась на выход.

Молодожены с фотографом посторонились, уступая дорогу двум молодым женщинам с колясками. Жених с невестой смущенно переглянулись, подумав об одном и том же. Разволновавшись, жених наступил невесте на белоснежный подол платья.

– Гриша! – ахнула невеста, взмахнув длинными накрашенными ресницами.

– Прости, Галюся, – запунцовел от неловкости жених, поспешно отступая и чуть не падая.

Фотограф успела ухватить его за рукав пиджака, удержав от падения.

– Ничего страшного! – бодро заметила она, отпуская рукав жениха. А затем быстро наклонилась к подолу невесты, где отпечатался след от ботинка. Как по волшебству в руках фотографа возникла влажная салфетка. Секунда – и грязный отпечаток на белом подоле был ликвидирован.

– Алиса, вы наша добрая фея, – заулыбалась невеста.

Жених с облегчением выдохнул и приобнял ее за плечи.

– Давайте пройдем к тем деревьям, – предложила Алиса, указав на пышные клены, сквозь кроны которых пробивался солнечный свет. – Сделаем несколько портретов.

Возле деревьев молодожены неловко застыли. Было видно, что они не привыкли находиться под прицелом фотоаппарата. И от большого объектива, направленного на них, оба впали в ступор и словно одеревенели. Галя натянуто улыбнулась. Гриша заметался, не зная, куда деть руки – положил невесте на плечи, потом на талию, потом снова на плечи.

– Забудьте про меня, – ободряюще улыбнулась Алиса. – Смотрите друг на друга. Вспомните вашу первую встречу, ваш первый поцелуй…

Молодожены с облегчением повернулись друг к другу. Галя потянулась, чтобы поправить русый непослушный завиток на густой макушке жениха:

– А помнишь, как ты заговорил со мной в очереди на Айвазовского?

Оказалось, учительницу Галю и машиниста метро Гришу свела любовь к живописи, и они познакомились еще зимой, когда простояли в очереди в Третьяковку почти четыре часа.

– Я сразу понял, что ты – моя половинка, – заулыбался он, с любовью глядя ей в глаза и обнимая за талию. – Только боялся к тебе сразу подойти.

– Пришлось уронить книгу, иначе бы ты не решился, – лукаво напомнила невеста.