Натали Морган - Танцуя на грани. Светлячок. Книга 2

– Я не одна, – тихо сознается она.

– Да?

Тисоль отходит в сторону, показывая на спящего у стены. Хозяин дома внимательно рассматривает немного потрепанного мужчину, а затем снова смотрит на нее.

– Я надеюсь, он жив?

– Конечно, – успокаивает она, – я нашла его в поле по дороге сюда и не смогла оставить.

С некими подозрением он смотрит в на удивление весьма знакомые ему зеленые глаза, но тут же отбрасывает все сомнения, выбрав доверие. Для него нет ничего важнее, чем доверие, с него будет правильно начать новое и такое долгожданное знакомство. Все дни после того момента, когда зрение снова вернулось к нему, он думал лишь о том, что хочет увидеть ее. И не просто увидеть, а чтобы она осталась и была рядом. А когда желание исполнилось, нельзя начинать с ненужных расспросов. Рано или поздно всем хочется выговориться. И он решает подождать.

– Какой-то я не очень гостеприимный хозяин, – улыбается он, – наверное, все дело в том, что у меня давно не было гостей. Заходите в дом.

– Боясь, мне понадобится помощь, – мило кивает она в сторону Грэмста.

– Конечно.

Выйдя на улицу, он подходит к незваному гостю, наклоняется и берет руку Грэмста, а затем закидывает ее себе за голову. Обхватив молодого человека за талию, он начинает поднимать его с земли. Но обнаруживает, что тот не такой уж легкий, и тут же вопросительно смотрит на стоящую рядом Тисоль.

– Ты правда сама его дотащила?

– Да. Но понадобилось очень много сил и времени, – наивно пожимает она плечами.

– Похоже, поднять его на ноги не получится, – Холд опускает Грэмста на землю, – придется затаскивать за ноги и руки.

– Я согласна.

Холд берет Грэмста под руки, Тисоль – за две ноги. Рыжая собака с любопытством сидит на пороге и наблюдает за действиями людей, но не мешает. Подняв тяжелого Грэмста, они быстро шагают в сторону входной двери и, в том же темпе пройдя через кухню, Холд спиной заходит в ближайшую спальню. Тисоль, не отставая, заходит следом. Хозяин дома пытается затащить незваного гостя на кровать. Быстрым рывком они поднимают его вверх и кладут Грэмста на застеленную постель. Довольный Холд поворачивается к ней и видит ее удивление.

– Кровь? – произносит Тисоль.

Холд тут же, следя за ее взглядом, осматривает свою одежду. И действительно видит алое пятно. Подойдя к кровати, он поворачивает спящего на бок и обнаруживает кровоточащую ссадину на его затылке и такое же алое пятно на подушке, как оставленное гостем на его халате.

– У него рана.

– Он ранен? – подходит она ближе.

– Вероятно. Но не сильно, – успокаивает Холд, – схожу принести что-то для обработки раны.

– Хорошо.

Тисоль озабоченно провожает взглядом выходящего из спальни седоволосого добродушного хозяина нового пристанища и тут же подходит к кровати, чтобы осмотреть голову Грэмста. Кожа и правда рассечена. Рана очень свежая, возможно, получена при падении.

«А вдруг он получил ее на охоте? – она начинает перебирать возможные варианты. – А заметив меня на мосту, не успев посетить источник жизни, он последовал за мной! – от этой мысли ее лицо побледнело. – Из-за меня он лишился всего!»

В этот самый момент возвращается Холд. Он ставит на тумбу возле кровати таз с теплой водой и баночку с антисептиком, чтобы обработать рану.

– Что это? – интересуется Тисоль, взяв в руки стеклянную баночку.

– Средство для дезинфекции и затягивания ран.

Она тут же смеется, продолжая смотреть на баночку. Мир, в котором, чтобы оправиться от всяческих ссадин и травм, нужно было окунуться в жизненный источник, теперь навсегда исчез. И теперь следует становиться смертной. Чтобы ужиться в мире людей, надо научиться жить по здешним правилам.

Намочив и выжав чистое полотенце, Холд протягивает его ей. Поняв, чего от нее ждут, она берет мокрую ткань и, наклонившись над головой раненого, начинает смывать с серебристых локонов засохшие красные капли, пытаясь промыть укрытую за волосами рану. Разглядев не очень большую и, главное, неглубокую рану, она немного успокаивается. Еще раз намочив полотенце, Тисоль тщательно вымывает кровь с головы, и ее взору открывается небольшое рассечение. Взяв бинт, Холд наливает содержимое чудо-бутылочки на ткань, а затем прикладывает к ране, но пациент не приходит в себя. Нет никакой реакции. Вероятно, ему понадобится намного больше времени, чтобы поприветствовать стоящих рядом своим присутствием.

– Дадим ему время, – шепчет Холд, бережно взяв ее руку.

– Я подожду.

– Ты не будешь спать здесь! – тут же следует возмущение. – Ты тоже устала, – твердо продолжая стоять на своем, Холд строго смотрит на нее, давая понять, что ей его не переубедить, – я покажу тебе твою спальню. А с ним ничего не случится. Нам лишь стоит дождаться, когда он очнется.

– Хорошо, – внезапно усталость дает о себе знать, и Тисоль легко сдается.

Выйдя из спальни, она следует за гостеприимным хозяином. Глядя ему в спину, она так благодарна за отсутствие расспросов. Пройдя уже знакомое просторное помещение, где расположена кухня, он открывает перед ней дверь в другую комнату, размещенную напротив той, где сейчас спит Грэмст.

– Теперь это твоя комната, – произносит Холд.

Достав из кармана штанов коробок, он зажигает спичку, а затем, поднося к свечам на прикроватном столике, одну за одной поджигает их, чтобы осветить помещение. Как только темнота сменяется уютным полумраком, он, разведя руки, демонстрирует маленькую комнатку, в центре которой, как и в предыдущей, стоит кровать.

– В углу – таз с водой, если захочешь умыться, в тумбе – чистые полотенца и платья дочери, – она вопросительно переводит на него свой взгляд, – но если захочешь. Я не настаиваю. Это единственная женская одежда в доме.

– Спасибо, – мило произносит она.

– Но не буду тебе мешать, – он продолжает смотреть на нее, – отдыхай. Мы все обсудим утром.

– Хорошо, – благодарно провожает она его теплым взглядом.

Холд выходит из спальни, и она остается одна в компании своих мыслей. Сейчас их так много. Вот только нет никакого желания размышлять, каждая мышца стонет и молит только об одном – сне. Она смотрит на кровать и с улыбкой на лице понимает, что нужно привыкать и к ней. Сняв с себя китель, растягивается на ровном матрасе и тут же закрывает глаза. Завтра стражи исчезнут навсегда. Останутся он и она. И отныне они будут зваться людьми.

Медленно открыв глаза, Грэмст не шевелясь осматривается, продолжая лежать на кровати, укрытый плетеным шерстяным одеялом. Он и не догадывается, что утром Тисоль уже не раз навещала его. В комнате еле пробивающийся в окна с двух сторон кровати тусклый свет подсказывает, что сейчас день. Помещение кажется просто крошечным. Низкий потолок просто нависает над головой. Небольшая старая деревянная дверь, вероятно, ведущая в другую комнату, а также два маленьких окна и небольшой угловой камин на противоположной стене. На небольшом круглом столике стоят поднос с белым сервизом и графин с водой. Удостоверившись, что в комнате он один, Грэмст, поднявшись, садится, чтобы внимательнее оценить обстановку. В этот самый момент неожиданно открывается низкая темная дверь, и он моментально падает обратно на матрас, приняв позу спящего.