Наида Баширова - Тени прошлого

Звягинцев усмехнулся. В смелости, решительности и силе характера Соколовой не откажешь. Когда-нибудь она предъявит ему счет. Обязательно предъявит. А пока… Пока он будет с интересом следить за тем, как складывается ее дальнейшая жизнь.

Мама склоняется над ней и треплет по головке.

– Ну, как уроки? Все сделала?

– Уже заканчиваю.

– Помощь нужна?

– Нет, спасибо, справлюсь сама.

– Давай поскорее. Мы ждем тебя.

Из кухни доносятся потрясающие запахи. Мама печет ее любимый клубничный торт. Она быстренько дописывает последнее предложение, захлопывает книгу и тетрадку, убирает их в портфель и спешит на кухню. Клубничный торт уже на столе, чай разлит в большие чашки. Эти чашки с веселеньким рисунком она подарила родителям в годовщину их свадьбы. Папа, смеясь, аккуратно разрезает торт, самый большой кусок, как всегда, достается ей. Она впивается маленькими зубками в мягкий, вкусно пахнущий ягодами и ванилином бисквит, откусывает, но во рту почему-то не вкус клубники. Какой, однако, странный вкус! Она смотрит на свои пальцы, по ним течет густая липкая красноватая жидкость, но это не клубничный джем. Она подносит руку к лицу и тут же в ужасе отстраняется. Это кровь! Это запах настоящей крови!

– Мама! Папа! Не ешьте! – кричит она, зажмурив глаза. – Это… это не нельзя есть.

Когда она снова открывает глаза, родителей рядом нет, напротив сидит Звягинцев, смотрит на нее, хохочет и приговаривает:

– Ешь, детка, ешь, это вкусно.

Он берет с тарелки еще один кусок торта и протягивает ей. Она отчаянно мотает головой, вскакивает со стула, чтобы убежать, но он не дает ей уйти. Его сильные пальцы до боли стискивают ее тонкое запястье. Другой рукой он все запихивает и запихивает ей в рот большущий кусок торта, из которого сочится кровь. Кровь течет по подбородку, капает на белую нарядную блузку, на клетчатую плиссированную юбку. И она кричит и кричит без конца.

Лена металась в постели, словно в бреду, тяжело и прерывисто дыша, и проснулась от собственного крика:

– Не надо! Прошу вас, не надо!

Выпрямившись в постели, она провела дрожащими пальцами по лицу, шее, потом испуганно глянула на руки. Руки были липкие, влажные, по лицу струился пот. Пот, а не кровь.

Опять ей приснился кошмар. Они ей снились изредка после смерти отца, а после самоубийства матери преследовали почти каждую ночь, изнуряя, лишая покоя.

Лена прошагала на кухню, достала из морозильника кубики льда, приложила к пылающему лбу и стояла так до тех пор, пока льдинки не растаяли в руках. Она посмотрела на часы. Без двадцати пять. Заснуть, как она знала по опыту, ей больше не удастся. Она вернулась в комнату, прибрала постель, натянула джинсы и майку и прошла к столу, на котором стояла чертежная доска. Может, удастся поработать? Только учеба и работа спасали ее от тяжелых мыслей и воспоминаний. Она аккуратно наточила карандаш, взяла линейку, склонилась над чертежом и работала до тех пор, пока первые лучи солнца не пробились сквозь неплотно задернутые шторы.

– Почему ты перенесла день защиты? – спросил, переворачиваясь на бок, Алеша.

Они загорали у маленького живописного пруда. Была еще середина мая, а солнце палило нещадно, словно на дворе июль. Лена наблюдала за резвящимися в воде Мариной и Владиком, но, услышав вопрос, перевела взгляд на Алешу.

– Я еще не готова.

– Что?! – не поверил тот. – Ты трудишься над проектом целый год – и не готова?

– Боюсь, что я никогда не закончу его.

– Может, тебе нужна помощь? Ты только скажи…

– Нет. Но за предложение спасибо.

Алексей помолчал недолго, а потом спросил:

– Хоть мне ты можешь сказать, над чем так долго работаешь? Ты держишь свой проект в такой строжайшей тайне, будто это проект ядерной подводной лодки. Кстати, никто не верит, что ты даже мне ничего не показывала.

– Не такой уж это и большой секрет. А не показывала, потому что проект не завершен. И еще потому, – она вздохнула, – что не уверена, что когда-нибудь завершу его.

– И что ты будешь делать, если не успеешь? Не будешь защищаться? Вот будет смеху! Отличница, претендентка на красный диплом, лучшая студентка вуза – и вдруг не готова к защите. – Алексей расхохотался.

– А ты веселишься?

Лена набрала в ладонь полную пригоршню песка, некоторое время смотрела, как он тонкими струйками просачивается между пальцами, потом набрала еще и бросила в него. Алеша ловко увернулся.

– А еще друг называется!

– Я же предлагал тебе помощь, а ты отказалась.

– Как-нибудь сама справлюсь.

– Ну, вот видишь! – Алеша притворно вздохнул. – Кстати, слышал, что ты подготовила нечто грандиозное.

– От кого слышал?

– От Сергея Павловича.

– Ничего грандиозного. Обычное здание театра юного зрителя. – Однако ее глаза лукаво блеснули, заставляя усомниться в ее же собственных словах.

– И ты думаешь, я поверил? Врунья, вот ты кто! Пойдем лучше купаться, – предложил он, поймал ее за руку, рывком поднял и потащил к воде.

После долгого купанья они снова загорали под палящими лучами солнца. Лена почувствовала, как ее разморило. Еще немного – и она провалится в крепкий сон. Глаза закрылись сами собой, и она действительно уснула. Алексей укрыл ее тонким полотенцем, а сам снова нырнул в чистую, прозрачную и, несмотря на жару, все еще прохладную воду.

– Что ты будешь делать после института? Ты уже решила? – неожиданно спросил он, когда под вечер они возвращались домой.

Их дома стояли в пяти минутах ходьбы друг от друга. Только Лена жила в обычной девятиэтажке, а Алексей – в элитном доме, но разница в материальном и социальном положении не мешала им дружить вот уже пять лет. Его отец владел крупной фармацевтической компанией и считался одним из самых состоятельных людей в городе.

– Нет, не решила.

– Но ведь пора, остался месяц-другой.

– У меня слишком много предложений, – пожала плечами Лена. – И одно заманчивее другого.

– А как мое предложение? Оно тоже заманчивое?

– Твое предложение даже с большой натяжкой таковым не назовешь, – подразнила его девушка.

Алексей обиженно засопел.

– Ну, хорошо, оставайся в институте, как тебе предлагает Александр Кузьмич. Будешь учить таких остолопов, как я. Только вот когда ты будешь работать над своими проектами? Ты же жить без них не можешь.

– Я могу работать в управлении градостроительства. Там неплохие перспективы.

– Конечно, будешь проектировать стандартные коробки-многоэтажки, – съязвил он.

– Меня приглашают в Москву.

– Вот как! – Он тут же приуныл. – Москва – это здорово. Но ты ведь не уедешь отсюда, ты ведь не оставишь меня?

Он с надеждой посмотрел на нее.

– Я не смогу осуществить свои планы, если ты откажешься помочь. Мне очень нужна твоя умненькая головка.