Сергей Лемехов - Вольному – воля. Роман в стихах

А я хочу красивых слов,
Стихов и личных посвящений,
Любви признательных даров
Без малой степени сомнений.
Мне жаль Вас больше, чем себя —
Непросто сердцу примириться,
Что наша встреча быть могла
Любви прологом, а случится —
Напрасною была она,
И нету повода смягчиться.
Вы гармоничный эгоист,
Самодостаточная личность,
Эстетствующий нигилист,
Осознающий свою лишность.
Прости меня за скорый вывод.
Прощай, холодный ум ошибок».

***
Зачем писала? Не понять.
Вполне могла не отвечать.
«Прости… прощай…», заход на «ты»…
Поручик, покупай цветы!

***
(Екатерина закончила письмо
и обратилась, было, к Елизавете)
– Елизавета… Спит. Дитя…
Устала, видно, от волнений,
А отпускать её нельзя
На волю нравственных затмений.
Оставить разве у себя?

(В комнату заходит Полковник,
заставший конец фразы)
– Елизавета – не котёнок.

– Отец?

– Я, дочка, я.

– Она с пелёнок
Мечтала, бедная, учиться.

– Но как тогда могло случиться…

– Отец, не надо продолжать.
Я знаю, только…

– В одночасье
Принять решила в ней участье.
Ты, Катя, верная себе.
Но ждут нас бόльшие напастья.

– Напастья?

– Да… Я шёл к тебе…
Нет, продолжать о том нет силы.

– О чём?

– Руки Екатерины
Настойчиво, в четвёртый раз
Просить изволит…

– А отказ?

– Сулит позорную отставку.

– Едва здоровье на поправку
Пошло у матушки с сестрой…
Я Предложенье принимаю.

– Но как ты можешь стать женой,
Супругой плуту-негодяю?

– Смогу. А как – пока не знаю.

– Нет, Катя, нет. Я запрещаю.

– Родной, доверчивый родитель,
Какой Вы, право, повелитель?!
За все чуть больше двадцать лет
Ввели единственный запрет.
И я бы рада подчиниться
И доказать Вам, что могу
Быть ласковой, ручной волчицей,
Но притворяться ни к чему.
Брак по расчёту – верный брак:
Любви безумной он надёжней.
Она в основе дикий злак,
Но узнаёшь об этом позже.
Брак – покупатель-продавец,
Профит – предмет многосторонний,
С обменом свадебных колец
Расчёт становится законным.
Один умножить на один —
Ответ: один, элементарный.
И каждый в браке господин
Без подчинённости накладной.
А если складывать сердца —
Ответ неясен до конца.

Легко понять Екатерину
И побудительный мотив:
Нужда подталкивает в спину,
А на пути стоит халиф.
Но если б это я сказал,
То не пришлось бы удивляться:
В основе я такой нахал,
Что мало проку обижаться.
А как Полковник? Онемел!
Вот он – родительский удел:
Пришёл, увидел, похудел.

– Что ты такое говоришь?!
Нет, ты подумай, Катерина,
Ты дочь моя, а не дервиш
В ряду дешёвого сатина!
Скажи, ты видишь эти слёзы?
Они позорны для отца!
Мы одолеем все угрозы.
Сложи, пожалуйста, сердца.

– Отец, напрасны уговоры.
Они покой крадут, как воры.
Я вынуждена удалиться:
Ждёт не дождётся капитан.
Москва – особая столица,
Базарная: купи-продам.

***

Эх, надо всыпать ей ремня —
Сними, Полковник, портупею…
Да ладно, «взрослая она», —
Я за Поручика болею.

– Отец, примите к исполненью:
Елизавета ни ногой
До моего к Вам возвращенья
Покинуть не должна покой.
…И не волнуйтесь.

– Бог с тобой.

(Разговор Екатерины и Капитана.
Осчастливила-таки)
– Екатерина… Алексевна.

– Вы долго ждали, капитан.

– Обязывает положенье.
Но Вашей фразы построенье…

– Несёт ответ: «Да, капитан».

– В награду долгим трём годам.

– Теперь немедля уходите.

– Но «Да» не сменится на «Нет»?

– Гарантий, вижу, Вы хотите?
Тогда купите у газет
В разделе брачных объявлений
Анонс про выпавший билет.

– Я так и сделаю в обед.

– Прощайте.

– Странный Вы предмет.

– Простите?

– Я прощу. Охотно.
Да, Вы – предмет моих забот.
Я выбрал Вас бесповоротно
И верным буду как илот.
Ответной требовать любви
Не стану: это слишком рано.
Но Вы и каплю не смогли
Дать уважения в награду.

– В награду?

– Да, моей любви.

– Прощайте. Завтра, капитан
Я милости сполна подам.

– Тогда до завтра. Честь имею.
Я Вам, Екатерина, верю.

(Екатерина тоном капрала
обращается в пустоту)
– Степан!

– Я здесь.

– Сядь на диван!

– Сидеть в присутствии…

– Болван!
Не сядешь – не пущу туда,
Где колют по ночам дрова.
А ну, садись.

– Ядрёна вошь…

– Ещё раз: как меня зовёшь?!

– Простите…

– Да, великодушно.

– Простите. Больно у Вас душно.
Слетело слово с языка.

– Не слово, Стёпа. Было два.
А ну, сидеть. Прощу пока,
Прощу за малую услугу.

– Какую?

– Я твою подругу
Хочу оставить у себя.
Что скажешь?

– Нет.

– Намну бока.

– Да что ж, мы будем с Вами драться?

– Не драться – бить. Не препираться.
Степан?

– Да что за люди вы!

(Екатерина неожиданно меняет тон
на человеческое обращение)
– Мы, Стёпа, Лизе не враги.
Определим её учиться,
Ведь ты хотел бы ей гордиться?
Она по всем задаткам львица;
Мне бесконечно дорога.
Позволь принять в судьбе участье.
Клянусь: над Лизой никогда
Не разыграется ненастье,
Она мне больше, чем сестра.
Она – связующая нить
К душе родного человека.
Ты видишь слёзы? Не пролить
Их всех о нём за четверть века.

(Екатерина отвернулась от
Степана и плачет.
Степан заметно нервничает)
– Что трудно нам —
ему раз плюнуть.
Эх! Если б было чем подумать…
За что нам выпали напастья?
Не мог продуться, скупердяй.
Да что б ему не видеть масти!
Заставил плакать, негодяй.

(Екатерина, всхлипывая,
обращается к Степану)
– Я, Стёпа, успокоюсь скоро.
Ты отведи меня к нему.
Покарауль поодаль дома.
Сам знаешь: сплетни ни к чему.
(Занавес)