Эдуард Семагин - Вселенная Эда. Эпизоды

– Мам! – Эд в отчаянии повысил голос. – Разреши мне все объяснить! Я уверен…

– Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. – Ольга была непреклонна. – Сейчас же.

– Ма, ну, прости! – У Эда на глаза навернулись слезы бессилия. – Послушай…

– Уходи! Я не хочу тебя видеть, – прикрикнула Ольга и поморщилась от боли в груди. Она вновь надела кислородную маску и отвернулась к стене.

Оказавшись на улице, Эд судорожно вздохнул. Он уже не замечал холод, ощущая лишь горячий комок нервозности внутри. Парень набрал номер Ника и, не дав тому даже слова вставить, проорал:

– Моя мать из-за тебя в больнице! Сукин ты сын! Попадешься мне, падла – останешься без зубов, понял? – Эдик отключился. Чтобы не заплакать, крепко стиснул челюсти, кулак, и позвонил Ярославу.

– А у матери нет намерений обратиться к мусорам? – вкрадчиво спросил тот, выслушав путанный и сбивчивый рассказ о событиях последнего часа.

– Нет, – Эд хотел, чтоб его слова звучали уверенно, но сам он уже ни в чем уверен не был.

– Приезжай, – предложил Яр.

– Нет, я домой. – После рассказа голос Эда дрожал, к глазам то и дело подступали слезы, и он не хотел, чтобы Яр видел его таким беззащитным и жалким.

– Думаешь, одному в пустой квартире тебе будет легче? – Яр как всегда был прав, но парень не сдавался:

– Плевать, я заслуживаю… – На этом его горло перехватил спазм, и Эд, вспомнив мать на больничной кровати, понурил голову.

– Самобичеванием ты ей не поможешь, – ласковый голос звучал убедительно. – Приезжай, Эдс.

– Хорошо, – согласившись, Эд вздохнул и нажал отбой.

Ярослав встретил его в прихожей и крепко прижал к себе, как только за ними закрылась дверь. Эд хоть и немного успокоился, но чувствовал себя так, будто внутри него осталась только выжженная пустыня.

– Ты успел поговорить с врачом? – уточнил Яр.

– Да, – Эд медленно снял рюкзак с плеча и бросил его на пол, а затем стал так же медленно разуваться. – Острый коронарный синдром. Купировали, но она под наблюдением. Из-за меня. Все это из-за меня! – Нехотя парень признал, что, не желая брать ответственность, он пытался сделать козлом отпущения Никиту, хотя причиной всех бед являлся все-таки сам.

– Не вини себя, – прошептал Яр, снова его обнимая. – Все будет хорошо, поправится, и помиритесь. Вот увидишь, сама тебе позвонит сегодня или завтра.

– Глупости, – парировал Эд. – Она меня выгнала! Ты не понимаешь, насколько она зла, ты ее не знаешь!

– Ну, конечно, – саркастично хмыкнул Яр, – у меня ведь матери никогда не было! Успокойся. Проходи на кухню, я сварю тебе кофе. И добавлю коньяк.

– Не надо, я не люблю алкоголь, – Эдик устало опустился на кухонный стул.

– Ты даже не заметишь, что он там есть, – улыбнулся Ярик.

– В том то и проблема, – жестко отчеканил Эд, – с тобой я не замечаю очень многих вещей. А ведь если честно – мне все это еще рано…

Парень неопределенно махнул рукой и раздосадовано подумал, что уверенности и жесткости ему хватило только на первую половину фразы. С тоской не мог не признать правоту Ольгиных слов. Он действительно пустился во все тяжкие, игнорируя с детства заложенные в воспитание рамки приличия. Ориентируясь на взрослого самостоятельного Ярослава, Эд частенько забывал, что сам он еще даже не совершеннолетний.

– Хорошо, я понял, без коньяка. Может тогда щедро плеснуть молока, а, малыш? – Яр издевательски улыбнулся.

– Снова подъебываешь? Смешно тебе? – На полном серьезе разозлился Эдик.

– Прости, – Яр нахмурился и включил кофеварку.

Повисла долгая пауза. Эдуард снова засмотрелся на мрачное небо, а затем внезапно произнес:

– Я даже не замечал, что у тебя трехкомнатная квартира. Все время думал, что двушка… Зачем ты маскируешь дверь в шкафу-купе?

– Это гостевая комната. – Яр обрадовался внезапной смене темы и пустился в детальное объяснение, – Когда я жил с парнем, и в гости заезжали друзья, то этот шкаф служил дополнительной звукоизоляцией, понимаешь, о чем я? – Он хмыкнул.

– Ты жил с парнем? – изумленно округлил глаза Эд. – И как долго?

– Эй, Эдс, – Яр слегка улыбнулся и покачал головой, – это не твое дело.

– Мне надо знать, – твердо настаивал Эдуард.

– Долго. Несколько лет, – Ярик посчитал, что сдаться и ответить будет проще.

После минутной паузы Эд снова заговорил:

– Из-за чего вы расстались?

– Ты задаешь слишком личные вопросы, – Ярослав встал со стула и подошел к окну. Прикурил и всем своим видом продемонстрировал, что не собирается отвечать.

– Ты мой парень, и я должен знать! – Эдуард был настроен во что бы то ни стало требовать ответ.

– Ха! – Ярослав весело хохотнул, скользнул издевательским взглядом по насупленной физиономии Эда, и затем, стараясь, чтобы его слова не звучали обидно, произнес:

– Эдс, я вижу, ты не совсем владеешь ситуацией. Хорошо, постараюсь тебе объяснить.

Он перелил кофе в чашку, поставил ее перед не шелохнувшимся Эдом и, с минуту помолчав, продолжил:

– У натуралов есть четкое разделение гендерных ролей – муж добытчик и кормилец, жена дома борщи варит. В однополых парах устроено по-другому. Парни должны быть равны друг другу по финансовому и социальному статусу, только тогда в отношениях может существовать взаимное уважение. И только тогда можно говорить о партнерстве. Но это в идеале, а в жизни все немного сложнее, и в нашем с тобой случае о равноправии и речь не идет. Я не твой парень. Поэтому выбирай: либо любовник, либо папик.

Ярослав обернулся на Эда и с удивлением заметил влажный блеск его глаз, склеенные мокрые ресницы. Он подумал, что перегнул палку, и попытался подсластить пилюлю:

– Знаю, Эдик, это прозвучало жестоко, но лучше тебе понять это уже сейчас.

– Конечно, – к удивлению Яра, голос Эда не дрожал. – Но папики – это те, кто платят деньги. Поэтому пусть будет любовник.

– Давай оставим эту тему, мне она не нравится. – Эдик кивнул в ответ на это предложение и слегка улыбнулся. Яр, призадумавшись, хмыкнул и проговорил, – Вот что мы сейчас сделаем – наведаемся к твоему гнилому дружку.

– К Нику? – удивился Эд. – Я ему уже позвонил и пригрозил зубы выбить. А сейчас даже видеть его не хочется.

– Ну, бить его я и не собираюсь, – повел бровью Ярослав. – Но вот пообщаться нужно. Поехали. План такой…

Белый Эксплорер плавно въехал во двор панельного муравейника. Припарковавшись поодаль от подъездов, форд затих. Его водитель незаметно скользнул на заднее сиденье, а высокий парень, покинув пассажирское место, неторопливо направился к третьему подъезду. У уха он держал телефон, по которому вскоре недружелюбно заговорил:

– Я у твоего дома. Спустись, разговор есть.

Собеседник ему не ответил, но Эдуард прекрасно знал, что Ник еще не осознает всех масштабов проблем, поэтому спустится, хотя бы даже из чистого любопытства.