Эдуард Семагин - Вселенная Эда. Эпизоды

– Очень приятно, – Эд поцеловал его в шею, раз, другой, затем коротко в губы.

– А тебя как? – не унимался тот.

«На хрена тебе мое имя, чтобы трахаться?» промелькнула недовольная мысль.

– Зови меня Барсик, – полушепотом проговорил Эд, вновь припадая к шее случайного знакомого.

– Любишь яйца вылизывать? – парень глупо хмыкнул, и Эдуард ухмыльнулся в ответ. – Сейчас проверим.

Он толкнул Эда вниз, и тот безропотно подчинился. Стащил с парня джинсы, затем чересчур облегающие трусы, достав из кармана презерватив, надорвал упаковку зубами и раскатал латекс по всей длине стоящего члена. Осторожно взяв его в рот, он прикрыл глаза, покорно вживаясь в роль.

Эдуард в одних трусах вышел на кухню чужой квартиры и не стал зажигать свет. Он безошибочно нашарил рукой пепельницу на подоконнике. Пламя зажигалки на мгновение осветило его нахмуренное лицо.

В окно мрачно заглядывали холодные ноябрьские сумерки, плавно перетекающие во тьму, хотя было еще совсем не поздно. Нижний этаж: практически ничего, кроме раскидистого дерева, из окна не видать.

Ноябрь… Сухой и ледяной. Пора, когда рисунок, отпечатанный в грязи протекторами колес, тверже асфальта. Когда с неба срываются снежинки, похожие на пшено: такие же круглые, мелкие и колючие, больно бьющие по глазам. Пора, подвешенная во времени – еще не полный конец года, но и уже далеко не начало.

Центральное отопление давно заработало, но в сырой квартире было промозгло и холодно. Легкая испарина после секса еще сильнее остудила разгоряченное тело: Эдуард почувствовал мелкую дрожь.

Огонек на пару секунд вспыхнул ярко-оранжевым светом, затем снова подернулся серым пеплом. Парень отстраненно подумал, что видит в этом аналогию с собственной жизнью: пара часов яркого света и недели непроглядной серости.

Со смерти Ольги прошло уже полгода, но боль не утихала. Эд чувствовал, как застрял, будто в янтаре. За этот период перед ним прошел, что называется, калейдоскоп незнакомых лиц. Растворяясь в случайных связях, Эдуард пытался заглушить тоску. На какое-то время становилось легче, но от себя далеко не убежишь.

Вновь накатили воспоминания: ужасы реанимации, запах больницы, очередной сердечный приступ, из которого мать так и не выкарабкалась.

Теплый оранжевый огонек туда-сюда в ледяном сером свете.

Всепоглощающее одиночество затопило до краев, пронзительная потеря красной нитью прошила всю оставшуюся жизнь.

– Эй, возвращайся в постель, без тебя холодно, – на плечо легла чужая рука. Грубоватый голос звучал практически над ухом.

– Сейчас, – глухо отозвался Эд.

– Не заставляй меня ждать, Барсик, – гыгыкнул случайный знакомый и исчез в темноте.

Дрожащие пальцы вновь поднесли порцию дыма к губам. Зарождающаяся тошнота напомнила ему, как давно он не ел. Эдуард скривился. Недокуренная сигарета на миг зависла, а потом умерла в пепельнице россыпью искр.

Капающий кран жалобно ронял слезы. Эдик нашел на полке относительно чистую чашку и набрал воды. Выпив все до дна, он осторожно поставил ее в раковину и вернулся обратно в комнату.

Силуэт Артема на кровати был едва различим в сгущающейся темноте. Он, полностью обнаженный, лежал, закинув руки за голову, подмышки и пах темнели растительностью. Шерстяное одеяло в не слишком чистом пододеяльнике сбилось, скомкалось и съехало на пол. Эдик, подавив вздох, лег рядом.

– Как зовут тебя? – снова пристал Артем, властно привлекая Эда к себе.

– Отъебись, – устало отозвался тот и закрыл глаза.

– Можешь спать пока, – разрешил хозяин. – Но учти – я ненасытный!

Он запустил пятерню в волосы Эда и взъерошил их. Тот раздраженно дернул головой, повернулся к парню спиной и через пару минут забылся дремой.

– Вот еблан! – В сердцах рявкнул Эдуард, вскидывая злющий взгляд на случайного любовника. В руках он держал соскользнувшую с шеи подвеску: кожаный шнурок, разорванный Артемом в порыве страсти, беззащитно топорщился волокнистыми концами.

– Ты че – серьезно? – Новый знакомый даже стушевался, явно не ожидая от парня настолько негативной реакции. – Таких шнурков в переходе знаешь, сколько можно купить?

Эдуард молча встал с постели и принялся одеваться. Подвеску он сунул в карман джинсов, предварительно убедившись, что в нем нет дырок.

– Эй, Барсик – не гони! – Артем сел на постели и опер локти о колени. – Четыре утра. Я сам тебе шнурок куплю, ну?

Не издавая ни звука, Эдик полностью оделся и, бросив взгляд на непроглядную темень за окном, направился в сторону прихожей. Отчего-то общество этого парня очень тяготило его морально, и он был рад поводу наконец-то свалить.

– Э, придурок! – Артем выскочил в коридор полностью голым, но Эд, уже натянувший обувь, схватил куртку и сверкнул глазами:

– Счастливо оставаться!

Февраль

21 год

– Эдюха, ты конкретно похудел.

Обнаженный Роман сидел на постели, вглядываясь парню в лицо. Тот, смотря прямо перед собой, огрызнулся:

– Ты меня взвешивал, что ли?

– У меня на мужиков глаз-алмаз – мне и не надо! – отозвался хозяин, поднимаясь с постели и застегивая джинсы. – Ты пожрать забываешь?

Эдуард промолчал. Ромку он не видел очень давно, перестав из-за нехватки времени заскакивать к нему домой. Лишь редкие телефонные звонки держали их общение на плаву, не давая ему кануть в небытие. И теперь, в кои то веки, попав к приятелю в гости, Эдик не хотел об этом пожалеть, но уже ощущал, как раздражается от неуместных замечаний в свой адрес.

Роман, словно почувствовав, что перегибает, вновь улегся с ним рядом и потянулся с завидной пластикой.

– Я как раз ужинать собирался, когда ты пришел, – зашел он с другой стороны. – Будешь хавать?

Эдуард, помедлив, все же кивнул и неторопливо направился на тесную кухню следом за хозяином.

– Картошка уже почищена, сейчас быстро пожарю, – сообщил Роман и достал из холодильника банку маринованных грибов. – Не деликатесы, но…

– Годится, – глухо буркнул Эд. Он оперся лбом о сцепленные в замок руки и на приятеля не смотрел.

– Как дела вообще? – Осторожно поинтересовался Роман, перекрикивая шипение жарящейся в масле картошки.

– Дела в порядке, спасибо зарядке, – отозвался Эдуард, не меняя позы. Отшутившись, он словно дал понять, что не намерен посвящать посторонних в подробности своей жизни.

– Это конечно не мое дело, но… – Ромка не обернулся от плиты. – Парни из тусовки упоминали про тебя. Ходок, говорили, еще тот.

– Вот именно, – Эд все же повернул голову к приятелю. – Не твое дело.

Воцарившаяся тишина нарушалась лишь громким шипением готовящегося ужина. Роман ловко колдовал у печки, а Эд, казалось, глубоко ушел в себя. Он встрепенулся и благодарно улыбнулся лишь тогда, когда Роман поставил перед ним полную тарелку.