Ирина Майская - Брошенная и восставшая!

Меня эта генетика не останавливает. Я ЛЮБЛЮ Глеба, и мне всё равно, что будет дальше…

Я хочу носить вашу фамилию и быть счастливой столько, сколько отведёт мне Господь.

Вы можете быть уверены в моём молчании и сохранении этих двух секретов. Со мной можно идти в разведку!

Прошу благословить наш брак и не препятствовать ему…»

Отец Глеба обдумал мои слова и ответил: «Хорошо, я даю согласие. Но у меня есть одно условие: ты никогда не будешь тянуть сына уйти из нашей квартиры! Мы всегда будем жить вместе! Мои частые отлучки во вторую семью будут менее заметны при таком раскладе».

Мы ударили по рукам.

Далее я устремилась в проектный институт к матери Глеба и вызвала её на беседу. Я достала пригласительные билеты на регистрацию брака на третье сентября и предъявила их ей.

«Я безумно люблю вашего сына. Я с 16 лет мечтаю стать его женой.

Сейчас Глеб часто срывается во всё новые романтические отношения.

У вас уже были неприятные встречи с родственниками беременной несовершеннолетней девочки – солистки нашего школьного ансамбля, которой якобы Глеб сделал ребёнка.

Это был тяжёлый момент для вас, в том числе, страх от неясности того, является ли вынашиваемый плод вашей кровиночкой.

Я разговаривала с этой девочкой. Она честно сказала только мне, что ребёнок нагулян. Что в день зачатия она имела сексуальные отношения с двумя клиентами в отеле и даже не знает, от кого из них понесла беременность. Она сама пришла мне это рассказать, поскольку мы дружили.

Вам как матери будет спокойнее, если у Глеба появится семья и прекратятся его сексуальные похождения.

Я буду хорошей хозяйкой и в доме, и на даче. Я буду с радостью принимать все ваши советы по ведению хозяйства. Я буду любить вас как родную маму, и вместе мы сломаем стереотип того, что свекровь и невестка не уживаются вместе.

Мы будем жить все вместе! Мы будем одной дружной семьёй!

Я рожу вам внука! Я обещаю».

Через несколько дней по русскому обычаю родители Глеба с сыном приехали к нам домой сватать невесту.

Ни мои родители, ни Глеб никогда не узнали о проведённой мною психологической атаке на родителей любимого накануне сватовства.

Я умела бороться за своё счастье! И я интуитивно знала, на какие кнопки необходимо нажимать, пробиваясь к намеченной цели…

Если спросить меня: «Какой самый счастливый день в моей жизни»?

Я не задумываясь отвечу: «Третье сентября – День свадьбы с Глебом!»

Пусть пройдёт хоть полвека, я всё равно буду называть самым счастливым днём только эту дату!

Я просто летала на крыльях любви. Глеб буквально носил меня на руках. Я вспоминаю нашу брачную ночь и то, как мы держали друг друга за пальчики, как я трогала наши обручальные кольца и никак не могла поверить своему счастью – мечта сбылась! Это казалось мне волшебством…

Я даже сморозила: «Хочу, чтобы мы всегда были вместе и умерли в один день». А всё потому, что я ни дня не мыслила в своей жизни без Глеба.

Мы жили вместе с его родителями. Не знаю, как поплыла бы наша семейная лодка, если бы молодожёны стали жить сразу отдельно. Совместная жизнь с его родителями не учила нас самостоятельности, мы продолжали чувствовать себя детьми.

Я по наивности считала, что жена должна быть при «муже» и за «мужем», а значит, быть прописанной с ним на одной жилплощади, поэтому, ни с кем не советуясь, я сбегала в домоуправление, выписалась, указав в заявлении новый адрес прописки – квартиру, в которой мы проживали после свадьбы. Также галопом я примчалась в домоуправление, которое обслуживало дом супруга и попросила меня прописать. Узнав, что необходимо согласие собственников, я устроила вечерний семейный совет и попросила родителей Глеба подписать согласие на мою прописку. Всё это я делала машинально, абсолютно уверенная, что так поступают все невесты после свадьбы. В дальнейшем, при разводе с Глебом меня назовут квартирной авантюристкой.

Муж не торопился «заводить» детей. Он считал, что мы ещё не нагулялись. Но его родители торопили меня, говоря: «К чему тогда было жениться? Мы хотим внуков!»

Прошло четыре месяца со дня нашей свадьбы и я, введя в заблуждение мужа безопасным днём, зачала сыночка Андрейку. Нам с Глебом было всего по двадцать лет.

Мне казалось, что нашей любви никто и ничто не могло помешать. Какая наивность…

Я не знала или просто не хотела видеть, что мой муж не является однолюбом, что это у них оказалось родовым проклятьем по мужской линии. Ему требовалось внимание всех женщин планеты, и каждую он хотел сексуально иметь, как будто вешал звёздочки себе на погоны. Он и стал военным по окончании сибирского института автомобильных дорог. Форма цвета хаки очень была ему к лицу. Глеб стал одерживать победы над женскими сердцами, и он не знал поражений на этом любовном фронте.

То, что Глеб стал мне изменять, я почувствовала сразу. Я интуитивно чувствовала его обманы. Он работал с заключёнными на строительстве дорог. Случались у него и ночные дежурства на зоне. Он легко превращал трёхдневную командировку в затяжную, проводя дни сверх командирования с любовницей. Он мог сказать, что из тюрьмы сбежал зэк, и он с коллегами отправляется на выезд с ориентировкой для поиска беглеца. При этом сбежавший мог якобы засесть в каком-нибудь ресторане, и Глеб надевал парадно-выходной костюм и галстук и отправлялся на поимку беглеца по ресторанам, прихватив с собой немного денег.

– Не сидеть же мне за пустым столиком в ресторане, привлекая к себе внимание, – убедительно говорил он, вживаясь в роль Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя».

Его фантазиям не было конца.

Как-то он придумал, что в доме отдыха за городом организуется комсомольский слёт – конференция:

– Иришка, поскольку я секретарь комсомольской организации УВД, то мне надлежит выехать в эти выходные на тусовочную школу комсомольского актива. Взять тебя с собой не получится, поскольку ты у нас сейчас кормящая мамочка.

Возвратившись с комсомольского мероприятия, он долго отмокал в ванне, наполненной до краёв водой и пеной, смывая с себя «прилипшую грязь» и пытаясь протрезветь.

Я смотрела на мир через розовые очки и не хотела терять любимого, я просто верила ему.

Прозрение пришло в один миг, когда однажды муж уехал в очередную командировку, а я вечером забежала к приятельнице, муж которой был одноклассником Глеба. Услышав от меня, что супруг мой уже три дня в командировке, одноклассник крайне удивился: