Евгения Саженцева - Сборник. Романы

Надя и Вера обнялись и этот вечер получился с большой и жирной изюминкой на торте. Впрочем, как и весь день, начиная от утреннего кофе и яркого Солнца, заканчивая квестом с веселым и легким Игорехой. И, главное, что в нем не было праздничной суеты, чего Вера так боялась. И не отнял сил, а прибавил их.

А на следующий день силы были нужны, чтоб пережить одно горе, но пока она этого не знала и просто крепко уснула.

Утро начиналось как обычно: кофе, яркое летнее солнце и листок со списком дел. Только Наденька сегодня была как никогда самостоятельна. Сама встала, позавтракала, и поцеловав маму, уехала на учебу.

Но позже случилось то, что ударило как гром среди ясного неба. Вера прочитала письма по эл. почте. Посмотрела многие сообщения с поздравлениями из соц. сетей. И наконец, увидела одно сообщение от общего знакомого с Игорем. Он писал: «Сегодня утром от нас ушел Игорь. Навсегда. Я позже сообщу, когда состоятся похороны. Его мама очень надеется, что будут все друзья Игоря. Ведь у него было много друзей. Так ей наверно будет легче».

Вера не могла поверить прочитанному сообщению. Ей показалось, что это глупый розыгрыш, жестокая шутка. Она стала набирать по телефону Игоря, надеясь услышать родной, веселый голос, но ответила его мама. Мама Игоря подтвердила, что все именно так и не иначе. Игорь ушел. И ушел сам. Это было его решение.

События, происходящие в книге, имеют датировку будущего. Напомню, это был 2029 г. Тогда эвтаназия стала нормой и каждый, кто был тяжело болен, мог подписать документ о том, что добровольно согласен уйти из жизни. Врачи немного были заинтересованы в кол-ве эвтаназий на своей практики, это поощрялось государством не малыми денежными премиями. Так же как сейчас врачи заинтересованы ставить как можно больше прививок.

У Веры не было слез. У нее был шок. Слишком явно Игорь стоял живым перед ее глазами, в памяти. Еще вчера она видела его улыбающимся и ничто в его лице не вызывало подозрений ни боли, ни скорой смерти. Он шутил, был веселым и жизнерадостным. Ее Игореха. Ее друг. Лучший друг.

Кажется, что даже солнце стало светить как-то иначе, уже не так ярко, как прежде.

Смерть всегда непредсказуема и неожиданна. Она всегда шок. Хотя каждый из нас на нее обречен. Только не знаем ее время. В остальном все ясно. И тем не менее нам всегда кажется, что этого не должно быть. И это не про нас. И не про наших близких.

Вере захотелось срочно отправиться домой к маме Игоря и лично спросить, что именно случилось. Чем он был болен.

Вера не хотела впадать в истерику, ей нужно было перевести эмоции в действие. Конечно, она уже не могла вернуть своего друга и ничем ему помочь тоже. Но перевести чувство утраты хоть в какое-то дело было в ее силах. Лучше всего было бы помолиться дома за упокой души Игоря, тем самым отдать душе ту духовную помощь, которая была ей необходима. Отдать душе духовное через материальное действие. Душа после смерти не может действовать, ей нужна помощь близких и родных.

Но Вера забыла об этом, она металась и решила отдать душе материальное, искать виноватых. И это вряд ли нужно было душе Игоря, а скорее самой Вере.

Сначала она мигом примчалась к маме Игоря. Мама И. крепко обняла Веру и сказала, что Игорь ее всегда очень жалел. Веру немного удивили ее слова. Ей хотелось спросить, почему жалел, ведь она себя всегда считала счастливым человеком. «Быть может жалел, потому что я одна воспитывала дочь, – думала Вера, – но я сама приняла это решение, сделав ЭКО, и никогда не имела раскаяния или материальной нужды, а только одну радость. Наверное, Игорь тоже не до конца знал и понимал меня. Впрочем, как оказалось и я его не знала, хоть и считала лучшим другом». Вера не стала спрашивать о себе, отключила эгоизм. Ей было важно сейчас другое. Причина смерти. Нет, конечно ей уже стало известно об эвтаназии, которая в то время, когда жила Вера, была обычной процедурой добровольного ухода из жизни неизлечимо больного. В 2029 эвтаназия уже практически была в любой стране. Но Вера не знала никогда, что Игорь болен. Да и сама эвтаназия не сочеталась в ее представлении с Игорем. Ей казалось, что именно он бы боролся до конца. Он бы победил болезнь.

Мама И. и Вера сели на кухне за столом и держали руки друг друга.

– Расскажите мне пожалуйста, что случилось. Я до сих пор ничего не понимаю, -начала Вера.

– Игорь давно был болен. И очень серьезно. Врачи сказали, что остался год или два. Они предложили сделать эвтаназию и он согласился. Подписал документ, – вытирая слезы платком, говорила мама И., – а сегодня его отпустили добровольно из жизни.

– Простите, но я не могу в это поверить. Мне кажется, его заставили, – чуть крепче сжала Вера руку мамы И., – я очень вам соболезную. Это самое большое горе для матери. Но… это как страшный сон и в моих представлениях Игорь бы не пошел на это добровольно.

– Нет, увы. У него не было другого выхода. У нас нет больниц, где бы он смог лечиться, таких больных в наше время уже не лечат, а на работу не берут. Он не хотел сидеть дома и ждать смерти, – мама И. перестала плакать и серьезным тоном обратилась с просьбой, – похороны назначены на завтра. Я очень надеюсь, ты приедешь попрощаться с Игорем.

Вера не любила похороны, она не хотела смотреть на того Игоря, в котором угас тот свет, который он излучал при жизни. «Этот свет вернулся туда, откуда пришел, – думала Вера, – и его уже нет с нами». Но она многозначительно кивнула головой. Дальше Вера ничего не говорила, а ее внутренний диалог продолжался. Она не могла поверить, что Игорь, ее веселый лучший друг мог согласиться на эвтаназию.

Вера никогда не одобряла закон о возможности добровольно уйти из жизни тяжелобольному.

Государство будто способствовало, чтоб люди умирали и меньше рождались в 2019 году: почти до конца разрушенный институт брака, общая безнравственность, отсутствие каких-либо пособий детям, отмена пенсий пожилым и эвтаназия, – как пик безразличия к человеческой личности и жизни. Человек потерял право на достойную жизнь, зато обрел право на скорую смерть.

Вера как-то раз даже обсуждала этот вопрос с Игорем, но он не подавал вида, что его это каким-то образом волнует. Вера говорила тогда горячо и была готова спорить: «Вместо того, чтобы обеспечить людям достойную жизнь: предоставить к примеру больницы, в которых бы таких людей пытались лечить; условия для жизни в последние годы тяжелобольному, – они попросту убивают людей. Конечно, так проще. Проще, чем оплачивать лечение, предоставлять палату… проще убить. Наше государство ничего не хочет делать. Оно лишь убивает свой народ». Игорь слушал внимательно, кивал головой, но свое личное мнение не выражал. Держал глубоко в себе боль.