Елена Камзолкина - Так бывает

Разумеется, Лида возражала. Про себя. Вслух ничего не сказала. Нечего было сказать. Конечно, можно было подключить Лагунова, но это обязательно станет известно Борису, и тот опять будет приставать со своими увещеваниями. Или не будет, в конце концов Борька начальник, и как у каждого начальника, которые тоже люди, терпение его не безгранично. Поставит вопрос ребром! А у нее не найдется даже привычного оправдания. Замшевый о «форестере» пока и не заикнулся.

Но более всего Лиду останавливало то, что, вздумай она вручить клиента Лагунову, придется как-то объяснить это Замшевому, начав с обязательного: «Извините». А извиняться не хотелось, не за что ей извиняться.

– Пойдемте, – сказала она.

Замшевый оказался человеком дотошным. Он сыпал вопросами, садился за руль, просил открыть багажник, уточнял характеристики. Лида никак не могла сообразить, делал он это потому, что действительно выбирал автомобиль «по сердцу», или просто куражился. Во всяком случае, требования, а значит и покупательские его возможности так и оставались неясны. Подешевле или подороже? Покруче или попроще?

– Так что же вам надо? – час спустя не выдержала она.

– Я думаю, – сказал Замшевый. – Скажите, а вот у этой «мазды» климат-контроль на весь салон?

– Разумеется.

– А спутниковую связь вы мне организуете?

– Если потребуете.

– Это хорошо, – привередливый клиент с полным равнодушием захлопнул дверцу машины и потер руки. – Теперь «субару». Помнится, вы говорили, что это ваши любимые машины.

– Я этого не говорила, – сказала Лида, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Но вы о них все знаете, не так ли?

– Обязана.

– Что ж, о них мы поговорим завтра.

– То есть как?

– Приеду завтра, тогда и поговорим, – сказал Замшевый, чьи глаза вдруг стали очень внимательными. – До свидания.

Лида подошла к окну и увидела, как Замшевый садится в потрепанную «ниву». Из таких да в «Субару», это как из грязи – в князи. Сыщик… Соврал, конечно. Это раньше муровцами представлялись, пыль в глаза пускали, сейчас времена другие.

Назавтра Лида позвонила Борису и сказалась больной. Шеф посоветовал вызвать врача.

– Ни к чему, – ответила Лида. – Отлежусь денек и выйду.

И вышла – появилась в салоне утром минута в минуту. Почти следом за ней вошел Лагунов.

– Как здоровье?

– Хорошо.

– Лид, а тот мужик вчера опять приезжал, ну, в замшевой куртке. Тебя спрашивал. Я объяснил, что ты приболела, помочь вызвался, а он развернулся – ать-два! – и ушел. Сказал, что еще придет.

– Когда?

Звякнул колокольчик над дверью, и в салон вошел Замшевый.

– Доброе утро, – сказал он. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо.

– Спасибо – это как?

– Ничего.

– Тогда продолжим.

Лида подвела его к снежно-белой «импрезе». Показала что и как. Потом дошла очередь до «аутбэка» модного «кирпичного» цвета.

У панорамного окна салона стоял темно-зеленый «форестер». Еще немного, подумала Лида, и придется звать Лагунова.

– Мне пора, – сказал Замшевый. – Служба! Бандиты не дремлют, и нам, скромным служителям правопорядка, дремать не положено.

– Так вы действительно сыщик?

– Я никогда не вру. Ну, разве по мелочам. Поэтому прошу отнестись к моим словам со всей серьезностью.

– Слушаю вас. – Лиде отчего-то стало страшно.

– Машины у вас в салоне прекрасные, но меня они не интересуют. Меня интересуете вы.

Замшевый резко повернулся и пошел к двери. Колокольчик задребезжал, и звон его не успел утихнуть, как дверь снова открылась. Замшевый подошел к ней и протянул букет красных роз.

– Это вам.

– Мне?

– Обещаю, что когда вы станете моей женой, я буду дарить вам цветы не только в день рождения и на 8 Марта.

Лида машинально взяла букет. Стас никогда не дарил ей цветы.

Замшевый был серьезен:

– Вижу, Лидия, что вы несколько растеряны, поэтому официальное предложение я сделаю завтра.

Лида молчала, опустив голову. Потом подняла руку, чтобы поправить упавшую на глаза прядь. Замшевый перехватил ладонь, склонил голову, коснулся пальцев Лиды губами.

– Я приеду завтра. И очень надеюсь на положительный ответ.

– Но я даже не знаю, как вас зовут, – запинаясь и краснея, проговорила Лида.

– Сергей. Но разве это так важно? Ну, мне пора.

Замшевый скрипнул каблуками и направился к выходу. Снова зазвенел колокольчик…

Лагунов не отрывался от компьютера, спина его была выгнута вопросительным знаком.

– Это кто был? – появился из кабинета Борис, до того почти не скрываясь подслушивавший у приоткрытой двери.

– Не знаю, – честно ответила она. – Сергей.

Она и потом старалась быть честной сама с собой. Ей понравился этот человек, хотя внешностью он не блистал, разве что опрятностью. Но было что-то такое в его словах, в манере держать себя, что рождалась уверенность: ему можно доверять – во всем, ему можно верить – больше, чем себе. Влюбленность, любовь – это, конечно, прекрасно, но когда схлынет восторженность и открываются глаза, что остается? Вера.

А он взял и не пришел, ее сыщик. Не пришел ни на следующий день, ни через день, ни через неделю. Исчез, как не было. Лагунов и Борис не лезли с вопросами, спасибо им, а Лида…

Лида искала. И нашла.

– Посетителей не пускаем, – процедила толстуха в белом халате.

– А передачу… Передачу – можно? Пожалуйста!

– Можно. Лучше в коробке, а то набьют сумки, а те хлипкие, собирай потом по полу ваши апельсины.

Пропустили Лиду через неделю, когда больного перевели из реанимации в обычную палату.

– Лидия! Так это вы мне коробки передавали? – спросил Сергей, перебинтованный так, что только щель там, где рот, да еще глаза видны, его глаза.

– Я.

– Коробка с передачами, коробка передач… Это профессионально!

Ей показалось, что щель изогнулась в улыбке.

– Но как вы меня нашли? Постойте, вы видели мою «ниву» и по номеру… Сложно, трудоемко, но осуществимо. Фамилия, адрес, бабульки у подъезда, место работы… Впечатляет! А я вот, Лида, побился. Была машина – теперь металлолом. Новую надо покупать, а то в ЗАГС заявление подавать не на чем съездить будет. Выручите? Дадите консультацию? Вы же у нас в этом деле мастер.

– Могу предложить «форестер», – сказала Лида и тоже улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

Светлана смотрела в зеркало. Придраться не к чему, и все же она себе не нравилась. Видно, и мама что-то заподозрила.

– Ты позвонила Марии Петровне?

– Позвонила.

У Марии Петровны, которую мама не любила, осуждая за резкость суждений, сегодня был день рождения.

– И правильно. Она так страдает без доброго слова, без участия. – Мама снова поскреблась в дверь: – О чем вы с ней говорили?