Елена Камзолкина - Так бывает

К своей героине, которая лишь относительно напоминала Катерину, а куда больше саму Веру, точнее, ту женщину, которой ей хотелось бы быть, она относилась с нежностью. Должно быть, поэтому письма получались искренними, а некоторая сентиментальность вовсе не мешала, напротив, выглядела органично. Что касается телефонных и скайп-разговоров, к которым склоняли русскую красавицу некоторые кандидаты в женихи, то лже-Катерина отказывалась от них наотрез, с кокетливым консерватизмом объясняя, что предпочитает эпистолярный жанр, поскольку письма предполагают ту степень доверительности, которая так важна в нарождающихся отношениях двух людей. Объяснение звучало многообещающе.

Через месяц солидный предприниматель из Оклахомы прислал вызов и авиабилеты в два конца, как и было оговорено. Днем позже аналогичный «презент» поступил от владельца небольшой сети закусочных в южных департаментах Франции. Катерина выбрала пищевика.

Вернулась она не солоно хлебавши. Очевидно, образ, сложившийся у француза благодаря письмам, и живая Катерина, имели мало общего.

Духом Катерина, тем не менее, не пала.

– Оклахома, это где? – спросила она у Веры.

Та не стала разжевывать, что Соединенные Штаты Нью-Йорком не исчерпываются, есть там своя глубинка, своя провинция, сказала лишь, что места там красивейшие, напоминают чем-то нашу Воронежскую область. Так это или нет, она и сама не знала, а Катерина не опровергла и не подтвердила ее слова, потому что из США не воротилась, обручившись с оклахомским бизнесменом. Вере она черкнула открытку, в которой было много «ахов» и «охов» и ни слова благодарности.

На том история могла бы и закончиться, но электронные письма в почтовый ящик Веры, адресованные русской красавице Катерине, продолжали падать. И в один ненастный вечер, когда на душе было особенно муторно, Вера ответила на одно послание, следующим вечером – на другое, представившись подругой Катерины и объяснив ситуацию. Сделав оборот, письма вернулись с просьбой прислать фотографию. Вера испугалась, но в фотосалон пошла. Фотограф очень старался, вертел ее и так, и эдак, но получилось так себе, потому что никакой подсветкой не скроешь того, чего слишком много, и фотошопом не добавить того, чего вовсе нет. Словно с обрыва в реку, Вера вложила в конверты снимки, отослала… Ответом было молчание.

Как же она корила себя, как возненавидела мужчин, принимающих внутреннюю красоту лишь в сопровождении внешней. Самцы! Дикари!

Тогда-то у нее и возникла идея. Если вы – так, то и я – не иначе. У нее оставались фото Катерины, она выбрала на сайте знакомств в Интернете десятка полтора «жертв» и поставила переписку с ними «на поток». Ей писали, она отвечала, мало-помалу подменив искренность ремесленной заученностью. Потихоньку она создала целую картотеку, дабы не запутаться, кому и что писала.

Все было цинично и просто. К ее зарплате библиотекаря был совсем не лишним довесок, выражающийся в стоимости авиабилетов. Если, скажем, в Австралию и обратно, то сумма получалась изрядной. Европейскими адресатами Вера тоже не брезговала. Получив билеты, она реализовывала их, отказываясь от полета, после чего отправляла недоумевающему воздыхателю письмо, в котором родственница его суженой сообщала, что его избранница погибла в автокатастрофе, направляясь в аэропорт, чтобы вылететь к далекому избраннику. Вот и все. Никакого риска. Никаких претензий.

Вот и сегодня Вера намеревалась написать два-три письма, но тут позвонили из издательства с просьбой забрать рукопись, присланную больше года назад. Вообще-то подобной внимательностью издательства не отличались, отправляя ненужное в корзину – электронное кладбище файлов или ту, что под столом, если автор прислал распечатанный вариант своего творения. Вера поехала с радостью, уверенная, что почерпнет из ею же написанного и основательного забытого немало чувствительных оборотов и судьбоносных ходов.

На завтра у нее были иные планы. Завтра экзамен по вождению. Послезавтра она едет в автосалон покупать машину, не из самых дорогих, но иномарку. Через полгода денег должно хватить на небольшую квартиру, и она разъедется с матерью, которая становится совершенно невыносимой.

Вера взглянула на картотеку. С чего начнем? Пожалуй, с печального. Бедный Джереми! Какого ему будет узнать, что она вознеслась на небеса.

* * *

На шестнадцатом этаже небоскреба, украшающего центр Балтимора, Джереми Райли нажал на кнопку интеркома.

– Да? – миссис Драйвер отозвалась через вызывающе долгую минуту.

– Зайдите ко мне.

Спустя еще одну откровенно хамскую минуту секретарша появилась в дверях кабинета вице-президента крупнейшей инвестиционной компании Балтимора. Высокая, подтянутая, американский эталон с безупречными зубами и высокой грудью. В ее обществе он всегда чувствовал себя неловко.

Джереми начал диктовать рекомендации службе маркетинга, умудряясь думать и о русской девушке, которая должна прилететь сегодня. Чем дальше, тем отчетливее он понимал, что совершил грандиозную ошибку. Как было хорошо, когда их отношения были дистанционными, сетевыми. Она изливала ему душу, он – ей, находя в том немалое отдохновение. Но потом стереотипы и несвойственное ему безрассудство заставили послать ей приглашение и билеты. И вот она прилетает. Роскошная блондинка с великолепными формами. Как он будет смотреться рядом с ней, жалкий близорукий уродец? Он солгал, отправив ей фотографию двоюродного брата, красавца, завсегдатая фитнес-клубов.

Джереми говорил себе: «Она такая чуткая, она все поймет и простит». И тут же спрашивал себя: «А если нет?» Вот если бы она была некрасивой, низкорослой, бесцветной. Пусть бы у нее была только душа… Пусть бы ее вовсе не было, этой девушки из России…

Вечером Джереми Райли напился. Разумеется, с горя. Но он снова был свободен.

Ее обманули легко и просто. Получается, мать была права, и от этого становилось еще обиднее.

– Я не понимаю. Убей – не понимаю! – горячилась она. – хороший человек, а ты нос воротишь. Посчитай свои годы, милая, ведь не первой молодости невеста. И в зеркало поглядись – не красавица! Конечно, Антоша тоже не принц, зато характер у него золотой. Весь в Анну Павловну!

Галя мамину подругу Анну Павловну не любила. Так случается: человека на дух не переносишь, а за что – сам не поймешь. Инстинктивно, что ли? Иногда Гале казалось, что от Анны Павловны исходит какая-то угроза, но в следующее мгновение наваждение проходило. Нет, конечно же, Анна Павловна никого не хочет подавить, подмять, просто она… чересчур властная. Должно быть, оттого, что слишком долго проработала учительницей в старших классах. Без строгости – для их же пользы! – с выпускниками нельзя, им в институты поступать, в армию идти, короче, жизнь устраивать.