Ирина Мухина - Добавьте меня в друзья

Skype запищал, Мануэла подключилась. Минуту молчали, всматривались в родные лица, которые постепенно расплывались в улыбках:

– Девчонки, привет! – начала Анна, – еле дождалась, у меня новости! Алинкин муж (Алина, старшая дочь, была замужем и жила в Москве),получил приглашение на работу в Австралию! Я не сплю уже вторую ночь, не знаю, плакать или радоваться.

Каждая представила себя на месте подруги, никто ещё не расставался с детьми надолго, а тут не просто надолго, а, возможно, навсегда. Понятно, что им в этой чёртовой Австралии понравится, было бы это где-нибудь поближе… Сын Мануэлы жил в Москве, как уехал учиться, так там и остался, но виделся с матерью часто, не забывал. Обе дочери Марины были при ней, благополучно вышли замуж,

обосновались в Ришоне, почти каждый Шабат навещали в полном составе. Маринка из всех подруг была единственной бабушкой, её три внучки были предметом обожания и для Мануэлы, и для Ани.

Как всегда выговорились, всплакнули, поддержали друг друга, понятно, что такой шанс упускать нельзя, связь есть везде, да и на поездку в Австралию можно денег накопить. Отпускать детей всегда страшно, но не отпустить – ещё страшнее, пусть пробуют, ошибаются, падают, поднимаются, а наше дело – поддерживать и успокаивать.

Разговор закончился за полночь, выключив компьютер, Мануэла поняла, как ей всё-таки не хватает живого общения, тактильного, тесного, чтобы посидеть обнявшись, ничего не говоря, подпитывая друг друга теплом. Так сидели в детстве, когда не ладилось с учёбой или случался конфликт с родителями, так сидели в юности, когда влюблялись или расставались, так сидели и теперь, когда встречались то в Тель-Авиве, то в Москве, то в Твери, только у Мани дома не сидели ни разу. «Мань, прости, но мне кажется, что ты в такой дыре живёшь,» – немножко виновато говорила Маринка. «Да, уж… Не Париж…» – не обижалась Мануэла.

Ей нравилось одиночество, она вспоминала прошлую жизнь, очень активную, когда она вечно организовывала поездки то на море, то в горы, то в Краснодар на премьеру в театр, шумные застолья, и не понимала, как можно было существовать в таком бешеной ритме. Она всегда была удобной женщиной, не реагировала на чужую бестактность, не выражала несогласия, чтобы не обидеть собеседника, решала чужие проблемы в ущерб себе. Анна, наблюдая за подругой, как-то сказала прямо и безапелляционно: «Маня, ты жертва, ты, конечно, борешься, молодец, но ты – жертва». Когда она поняла, что с этим нужно что-то делать, подруги собрали военный совет, и Анна, видя, что Мануэле нужна психологическая помощь, предложила: «А не попробовать ли тебе, девочка, для начала полюбить себя? Я никогда не работаю с близкими, но у нас исключительный случай» Начались долгие сеансы, во время которых Мануэла училась слушать себя, принимать свои недостатки и признавать достоинства, постепенно трансформировать обидчивость и раздражительность. Она сама не заметила, как изменилась, зато заметили близкие: муж не знал, как реагировать на её спокойные критические замечания в свой адрес (не кричит, не плачет, не обижается), а сын, приехав на каникулы перед защитой диплома, просто сказал:

– Ма, а ты не думала, может, кабинет свой откроешь? Не надоело в своей поликлинике за гроши сидеть?

– Игорь, это совершенно безумная мысль!

– А мне показалось, что в последнее время именно безумные мысли тебе и нравятся. Да и с личной жизнью что-то решать надо…

Так и появился в её жизни частный стоматологический кабинет, в который она вложила оставшиеся от родительского наследства деньги и всю свою неуёмную энергию. В течение года она шесть или семь раз съездила в Москву, где прошла очередную специализацию, посетила несколько выставок и завела новых знакомых. Возвращаясь домой, уставшая, но всегда радостная, она разбирала вещи, перед зеркалом примеряла обновки и распускала свою рыжую гриву. С детства она стеснялась своих волос, стриглась очень коротко, чтобы не привлекать внимания, и с завистью смотрела на пепельно-русую косу Аньки и на смоляные завитки Маринки. В юности косу отрастила, но волосы прилизывала так, чтобы ни одна волосинка не выбивалась. Как ни уговаривали её подруги, как ни хвалили – бесполезно! И только через много лет Мануэла оценила то, чем так щедро наградила её природа – медно-рыжая грива тугими спиралями падала на плечи, освещая пламенем бледную кожу. Вот и сейчас, надев новое шифоновое платье в стиле «Бохо», шарфом завязала волосы, потом распустила их, тряхнула головой – то, что она увидела в зеркале, ей очень понравилось.

Вот уже больше года она – хозяйка своего маленького бизнеса. За это время она узнала очень много нового не только о налогах, контролирующих организациях, чиновниках и документах, но и о своих друзьях- приятелях. Круг общения менялся, подружки по поликлинике отпали первые: тебе ж теперь некогда, ты – бизнесвумен у нас, где уж нам.

Сначала расстраивалась, но на очередной встрече с подружками Анна, самая невозмутимая и рассудительная, сказала:

– Маня, делай то, что делаешь. Кому нужно, тот догонит.

Главное- Мануэла догнала своих подруг, их встречи стали ещё более душевными, и Анна, моментально считывавшая психологическое состояние, удовлетворённо отмечала позитивные перемены, которые происходили в её Манечке.

Неделя прошла в обычном рабочем ритме. Выходные Мануэла решила посвятить уходу за собой, четырём статьям из медицинских журналов, клумбам, на которых ещё доцветали мелкие хризантемы, несмотря на начало декабря (благословенный юг!) и изготовлению чего- нибудь сладкого.

Утром в субботу она валялась в постели с телефоном, просматривая новости, увидела несколько новых претендентов в «друзья». Мануэла не любила общаться в соцсетях, иногда выкладывала фото для тех, кого очень редко видела, с кем не было времени и возможности связываться часто. Своих друзей, а их было немного, она почти всех знала в лицо, новых не добавляла. Но один всё же привлёк её внимание, она зашла на его страницу, просмотрела посты: горы, военные машины, солдаты в американской форме, изредка он, в гражданской одежде, иногда в спортивной, все фото- сэлфи, везде один. Вот фото крупным планом – ей понравилась широкая асимметричная улыбка, уголок рта пополз вниз, на первый взгляд искренняя, и насмешливый взгляд. Ей нравились мужчины такого типа, высокие, сильные и не молодящиеся. Такой у нее уже был, жил в Москве, встречались редко, но празднично, как-то отдыхали на море, ездили в Европу. Казалось бы, чего еще надо? Она знала, что он давно купил кольцо и каждую поездку оно лежало во внутреннем кармане пиджака, но всё как-то не складывалось. Мануэла иногда скучала по нему, с удовольствием ехала в Москву, но так же с удовольствием возвращалась домой. Мечтая, она рисовала поездки и новые маршруты, но никогда в её воображении не возникали сцены будничной жизни, поэтому решила для себя, что узами брака свяжет себя только с таким мужчиной, которого примет окончательно, полностью, со всеми его потрохами. И если есть хоть одно крошечное сомнение, рисковать не будет. Она вспоминала последнюю московскую встречу, а взгляд возвращался к телефону. Она добавила в список нового друга.