Сюзан Саллиз - Дочери Луны

– Он не может работать всю ночь!

– Он просто захвачен работой. Вы же видите.

Но к полудню Чарльз тоже не объявился, хотя юбилейные торжества уже достигли во всем городе наивысшего подъема. Магда с Мэг без устали смотрели телевизор, а в три часа повезли Эми в Гайд-Парк, чтобы насладиться праздником. Кругом толпился народ, их толкали и теснили.

– Лучше бы смотрели телевизор! – прокричала ей в ухо Магда. – Эми не любит подобных столпотворений.

Мэг кивнула, и они стали выбираться из толпы. Домой они явились совершенно разбитые. Мэг взглянула на опустившиеся углы рта Магды и приняла решение.

Она набрала собственный, такой знакомый номер телефона. Но в трубке слышались только длинные гудки. Она подняла брови в ответ на вопросительный взгляд Магды и соединилась с телефонисткой.

– Боюсь, что аппарат отключен, мадам, – через некоторое время ответил девичий голосок.

Мэг повесила трубку.

– Отлично. Он явно там и только не подходит к телефону. Если ты останешься с Эми, я поймаю такси и подскочу в Килбурн.

В мгновение ока Магда ожила.

– Это лучше всего, – согласилась она, снова улыбаясь и подбрасывая на колене Эми. – Я прекрасно посижу с девочкой. А вы тащите сюда ее отца.

Это прозвучало просто и естественно.

Оказалось все не так. Во-первых, такси в этот день были нарасхват. Наконец Мэг удалось найти машину у того самого роддома, куда отвозил ее прошлой осенью Чарльз. Так что было уже пять часов, когда она остановила водителя около «БМВ» Чарльза, припаркованного около дома номер семнадцать. Она с благодарностью распростилась и, почти теряя сознание, пошла к парадному. Ей всегда был виден через окно приход посетителей; куда лучше было бы изумить Чарльза своим появлением.

Но смущение ее оказалось напрасным, потому что на стук в дверь никто не отозвался.

Она постучала еще, потом пересекла крошечный палисадник, чтобы заглянуть в окно. В гостиной никого не было, а дверь в кухню оказалась плотно закрытой. Она нахмурилась, внезапно похолодев от мрачных предчувствий. Только подумать, что Чарльз, возможно, болен, ему плохо и он один! Она вспомнила, как он рассказывал, что много лет назад для него было так важно знать, что поблизости есть кто-то. Но ее соседи думали, что она на Артемии, а дом сдают разным безвестным арендаторам.

Она нетерпеливо порылась в сумке и наконец отыскала ключи среди ручек на самом дне. Молясь, чтобы он не накинул на дверь цепочки, она осторожно вставила ключ. Он повернулся в замке. Она вошла в дом.

Мельком оглядела большую кухню. Несмотря на беспорядок, там никого не было. Она опрометью кинулась по винтовой лестнице наверх. Спальня и ванная тоже были пусты. В ванной комнате висела пижама Чарльза, лежали его бритвенные принадлежности. Она спустилась вниз и посмотрела, не осталось ли в кухне остатков еды.

Кастрюли и сковородки сияли. На столе стояла чашка с блюдцем, валялись бумаги. Но ее вниманием завладели картины. Один рядом с другим по стене были развешаны восемь холстов. Она тут же узнала работы Питера.

В любом случае – разве кто-то другой мог создать целую серию портретов Миранды… или Мэг?

Она остановилась как вкопанная, вглядываясь в них. У нее было такое ощущение, как будто их с Мирандой воссоздают заново. Каждая из них, несмотря на то, что на всех было изображено одно лицо, немного отличалась от другой. Менялись и позы, но, несмотря на то, что лицо было изображено вполоборота, или выступало из обычного кильского тумана, или было наполовину окутано облаком волос, каждый раз оно было другим. И кто-то – Питер или Чарльз – расположил их в определенном порядке. Первой девушке было около семнадцати. Она была неоформившейся, даже испуганной, словно что-то скрывающей. Последняя модель являлась в ауре спокойного достоинства, ей было около сорока. Между ними были девушки улыбающиеся, сумрачные, сварливые; и одна – исключительно красивая, с зачесанными наверх волосами – удивленная и оробевшая.

Мэг почувствовала, что по лицу у нее текут слезы. Кухня задрожала от проходящего поезда, и она вслух громко произнесла:

– Господи, прошу тебя, помоги ему, – не зная, за кого она просит – за Чарльза или Питера. Или за обоих.

Когда она наконец медленно вернулась в гостиную, за окном уже темнело. Она взглянула на часы. Было половина седьмого. Она провела в доме больше часа. А Чарльз так и не объявился.

Она вышла, немного постояла, не зная, на что решиться. Отсюда ей уже точно не выбраться на такси; нужно было идти пешком. Она так пала духом, что не отдавала себе отчета в том, что делает. Магда ждет ее сейчас дома с гуляшом; Чарльз – что, правда, сомнительно – делит сейчас с кем-нибудь удовольствия праздника… Может быть, на этом же шоссе… или с Джилл Форсайт. А здесь его нет.

Она плелась обратно по нескончаемо длинной дороге. Голова ее свесилась, ноги подгибались. Путь в четыре мили показался ей длиною во все сорок.

Она заметила его фигуру задолго до того, как он увидел ее. Он размашисто шагал прямо посередине дороги, внимательно наблюдая за движением. Она сразу узнала его прекрасный выходной костюм; пиджак он снял и накинул на одно плечо, и она подумала, что это ужасно глупо, потому что холодно. Она остановилась, прислонившись к громадному дереву, наблюдая за его приближением, разглядывая те отдельные черточки, которые слагаются в цельную личность. Он всегда был энергичен, но с тех пор, как он так сильно похудел прошлым летом, это стало особенно очевидно. Шел он чрезвычайно быстро и так энергично взмахивал при каждом шаге руками, словно подгонял сам себя. Его темные волосы не были такими сухими и жесткими, как у Питера или Алекса. Они разлетались свободными прядями, которые давно следовало бы постричь, падали ему на лоб, из-за чего он казался моложе. Она подумала, что он, наверное, похож на своего отца Андроулиса – скорее грек, чем венгр.

И тут он увидел ее и не смог скрыть радости. Он неистово замахал руками и еще прибавил шагу, словно боялся, что она убежит.

– Ах, как я рад тебя видеть! – Он добежал до нее и тоже прислонился к дереву, смеясь и глядя на нее так, будто они расстались всего несколько часов назад. – Я приехал на квартиру – ну, должно быть, минут через десять после твоего ухода. Мы подождали, думая, что ты вернешься обратно на том же такси. И только потом я сообразил, что такси-то сейчас не поймать… – Он покачал головой. – Я так рад тебя видеть! – беспомощно закончил он.

И она поняла, затопляемая благодарностью, что все теперь будет хорошо. Просто он работал, а теперь вернулся домой. И нет никаких подводных рифов, это она сама их выдумала.

И она тоже с облегчением рассмеялась.

– И я тоже! – Она потрясла головой. – Я уже Бог знает что выдумала: что ты болен, лежишь где-то один. Ты так внезапно исчез…