Софи Паулус - Никому не говори, что ты мой муж!

– Машуля просыпайся, тебя мама и папа сейчас ругать будут, – толкаю безжизненное туловище подруги и пытаюсь аккуратно ее стащить с края бабушкиной шубы. Только бы ее не вырвало. БА этого не простит.

Как я и думал, телефон Артема заблокирован. Правильно, прошло уже почти пять лет с того момента, как мы последний раз общались. Наверное, уже сменил номер, да и не один.

Брачный договор. Это все что у меня есть. Ну и свидетельство о браке. Мои размышления с чего начать поиски прерывает звонок телефона. О нет, Алиса....

Алиса моя тетя, но при этом мне ровесница. Моя заноза в одном месте, моя радость и моя беда. Она всегда в курсе всего, потому что сует свой нос везде. При этом воспитывает троих детей и мучает бедного мужа.

– Привет Дмитрий. Ты в курсе, что мы с тобой последний раз общались две недели назад? – очень возмущено говорит она.

– Привет родная, я очень сильно закрутился. Честно.

– Я знаю, Арчи мне сказал, что ты готовился к открытию филиала в Санкт-Петербурге, я очень за тебя рада. Ты, наверное, знаешь, почему я звоню… – конечно знаю! И она знает и Арчи ее муж тоже знает, что я в большой, большой жопе! Первый раз за все года мне надо привести жену!

– Я уже подумал, что может мне найти, кого-нибудь, чтобы просто пришла и сказала, что жена. Вместе провели вечер и разошлись?

– Нет, Дмитрий, первым делом я тоже об этом подумала, но ни тут то было. С женой тебе придется проводить вместе не один вечер, – только Алиса всегда называет меня полным именем, никогда не сокращая и не переделывая его. – Я знаю, что ты не хочешь нормального брака, но выбора нет. Или ты находишь действительно жену или твоя карьера останавливается на том, что ты сегодня имеешь.

Теперь по порядку: я работаю в фирме всей диаспоры мужа моей тети Алисы. Они немцы. И просто жутко дотошные люди. В плане ведения бизнеса у меня вообще никогда не было претензий. Их компания развивается уже не одно десятилетие идя в ногу со временем, но есть и другая сторона. Какая-то сраная мораль, которую они навязывают. Они семьянины. Все руководство компания одна большая семья. Дед Арчи, кстати, первый основатель и главный зачинщик всего этого беспорядка. Политика его партии такова, что если нет тыла дома, то и в бизнесе ты ничего не добьешься.

Для того чтобы чего добиться в этой жизни мне пришлось очень много и усердно трудиться. Я закончил учебные заведения с отличием, прошел практику в одной из лучших европейских фирм. Вот тогда-то меня и заметил Адалард. Какого же было его удивление, когда на дне рождения его первого правнука он встретил меня. Тут и закрутилось. Очень долгими уговорами, он все-таки переманил меня в свою компанию. И даже терпел мою несемейную личность первое время, но, когда развитие дошло до Москвы, поставил жесткое условие: семья и руководство над моим проектом или поиски новой работы. Пару раз я пытался с ним дискутировать на тему семьи, но безрезультатно. Все что для меня являлось аргументом у него не вызывало ничего кроме ехидной ухмылки. О да, я рад за него, у него и правда очень чудесная жена, у его сына замечательная жена, у его внука Арчи … ну ему не сильно повезло, у него Алиса.

Алиса в курсе моей фиктивной свадьбы и похоже первый раз не хочет принимать мою сторону. А это уже действительно большая потеря. Она хоть и не жена, но всегда была моим тылом.

Номер телефона своей жены я нашел быстрее, чем предполагал. Мне его любезно предоставила ее бабушка, когда я явился по адресу прописки.

Связь в канун нового года по всему миру оставляет желать лучшего, я уже просто психую. Сначала абонент не доступен, потом занят, потом сброс вызова. Мне приходит куча смс, что он в сети, но потом снова не доступен. Оставлю сообщение, а дальше пусть сама наберет мне, когда прочтет его.

Чай не мартини, много не выпьешь. Поэтому, не дождавшись пробуждения Марии Алексеевны я откланиваюсь перед ее родителями, коих очень люблю и всегда по ним скучаю и еду, да, домой. БА понятно спит, ведь ей, конечно, за день пришлось ломать голову не над одной судьбой, как бы она поступила на их месте и вообще действительно уже очень поздно.

Только хочу взгрустнуть в такси, как начинает вибрировать мой … телефон. Первая мысль, что Махыч пришла в себя и жаждет продолжения банкета, только я обратно не вернусь. Но нет, смотрю на экран. Нет, не может быть. Антон! Я убираю телефон обратно в сумку, очень быстро понимаю, что я конченая, достаю, так раз, два, три, Настя, возьми себя в руки, просто скажи алё! Это самое долгожданное алеееее! Он звонит первый раз за полгода. Первый раз!

– Алё! – все я успела. Он не повесил трубку не дождавшись ответа, ух.

– Привет, – говорит он. Конечно, это не просто привет. Это самый сексуальный привет, какой я только слышала.

–Да привет! – так я держусь. Я не пищу как полудохлая мышь в экстазе.

– Я тебя не разбудил?

– Нет конечно! – конечно, я же не БА, я же ведь вообще не сплю. Время то, всего, глубокая ночь.

– Ты за рулём? – он, наверное, слышит, как водитель дудит кому-то на светофоре.

– Нет, еду из гостей на такси, – мямлю я. Очень жаль, что чай не мартини. Вся моя храбрость, смелость и уверенность в себе осталась в той чашке мочегонной гадости у Маши дома.

– Давай встретимся, погуляем, – у него какой-то особенный голос. Особенная интонация, он говорит мягко, нежно. Я начинаю таять. Он как цыган! Он гипнотизирует! У меня, наверное, даже пломбы можно в этом момент изо рта вытащить, не говоря про украшения и деньги.

– Да давай, – я, по-моему, явно не в себе, каким голосом я разговариваю.

– Приезжай ко мне.

– Антон, а ты на Воробьёвы горы или старый Арбат переехал? По-моему, твоя трёшка с мамой и котом не лучшее место для гуляний в час ночи! – я отошла от гипноза. Он вообще нормальный? По ходу ни он, ни я не ожидали такого ответа. Но я просто в шоке. Я не видела и не слышала его полгода! И все это время он жил с нашей общей знакомой! С моей второстепенной подругой. Они расстались, я собираю сплетни. Но это… это – просто хамство.

– Ладно, с наступающим, – гудки. Он повесил трубку? Да, смотрю на экран, он повесил трубку! Не плакать, только не плакать.

Есть две вещи, на которые я не могу смотреть, когда мне плохо. Это люстра и ковер.

– Маршрут меняется, мы едем на Никольскую улицу, – говорю таксисту, которому вообще по-фигу на мой внутренний разрушенный мир, и он готов меня даже к черту на куличики через Южное Бутово довезти.

Я возвращаюсь в то кафе, откуда только недавно уехала.

Естественно, мест за столиками нет, да и не стала бы я занимать целый столик со своей душевной болью. Нам хватит места и за барной стойкой, вон в том уголке, ближе к бармену.