Юз Алешковский - Собрание сочинений в шести томах. Том 1

– Вот он стоит перед вами с улыбкой, виноват, с уликой антинаучной спермы, дорогие товарищи! – Замдиректора Молодин пальцем в меня тычет. – Взгляните, до каких помощников опустились наши так называемые генетики, любившие выдавать себя за представителей чистой науки. Чистая наука делается чистыми руками, господа менделисты-морганисты, а не верхне-передними конечностями онанирующей обезьяны!

Челюсть у меня – кляцк! Тут не только собственной тоскливо завоняло судьбою, но еще многими пунктами пятьдесят восьмой. С ходу решаю уйти в глухую несознанку… ни с Манделем, то есть с Менделем, шли б вы в жопу, лично не знаком… на очной ставке так и скажу, что этого горе-ученого первый раз в глаза вижу и что я таких вот, с понтом, корешей политанией вывожу, как лобковую вшу под общим названием «мандавошки»… насчет морганизма прокурору по надзору заявлю, что моей ноги не было в морге и никогда до самой смерти не будет… мне также не известно, кто именно ебал покойников, или с таковыми, культурно говоря, отождествлялся… чего-чего, а морганизма, крысы, вы мне не пришьете… за него же дают больше, чем за живое изнасилование.

Это ты уж, кирюха, у прокурора спроси, почему?.. извилина у тебя одна да и то на жопе, причем не извилина, а прямая, если разобраться, линия. Не перебивай, олень. Гуляй по буфету и слушай. Прибегает Академик, резко парирует: «Сами мракобесы!» А Молодин несмотря на то, что бывший муж, берет у истопника ломик и как наебнет этим ломиком, прямо с плеча, по научно-фантастической пизде – все лампочки на ней замигали, из трещинки начал вытекать то ли жидкий азот, то ли азотный водород, но это обычное дело даже для любой животрепещущей Пиамы Здановой. А это, скажу я тебе, уже епархия самой Природы-матушки, а не Рока-батюшки, как учит Фан Фаныч.

– Ни к чему, – говорит Молодин, – на такие горе-установки народные финансы переводить! – Молофейку у меня из руки вырвал и выбросил, гад такой, в открытую форточку, на территорию детсадика. Влада Юрьевна так и вскрикнула: там же дети, судари!.. Бесполезняк. Из поведения Молодина я вывел, что скоро он станет директором всего института. Кимза почему-то вдруг захохотал, Академик тоже, Влада Юрьевна заулыбалась, народу набилось в помещение дохуя и даже больше. Академик выступал, прямо как в опере народный певец СССР Иван Козловский:

– Обезьяны! Троглодиты! Постеснялись бы собственных генов!

– У нас, с вашего позволения, их нету. У нас не гены, а клетки! – заявил ебаный Молодин. – Признайтесь в ошибках перед лицом всего отечества нашей матери-родины!

– Да, да, именно клетки – как в зоопарке! И вообще, Юпитер… пошел ты в жопу!

Да, да, Академик повторил древне-римскую поговорку моего соседа по бараку, историка и доктора наук, который отбрил прокурора из Москвы, выяснявшего жалобы зеков на питание, лечение и укороченные птюхи полусырой черняшки. Отбрил, так как прокурор был неправ, за что и парился десять суток в БУРе. Академику я и об этом рассказывал, и о лагерных премудростях, и что на зоне больше свободы, чем на воле, если нет в бараке стукачей. Так что, не бздите, говорил, погрузимся.

– Вот именно, вот именно, Николай Николаевич, погрузимся.

Потом институтские гавкалы составляли приветствие партии и правительству во главе с каким-то блоком беспартийных коммунистов, потом на заем насиловали подписаться и вопили руки прочь от эволюции великого Дарвина, будем достойны наших предков, вставших на ноги вопреки проискам врагов прогресса, а меня дернули на заседание Ученого совета. И вот тут началась другая судьба, убрали говно собачье из-под осенних листьев. Выкинул я его своими руками. Но по порядку. Поставили меня у зеленого стола и вонзили гиены, дикобразы, крысы летучие, удавы злоебучие – вонзили все эти гниды поганые свои шнифты ползучие в нервную мою систему. Дескать, зададим тебе несколько вопросов, и чем больше правды выложишь, тем лучше для тебя, так как ты есть жертва коварно безжалостных морганистов, вредителей биологии, к тому же не имеющая бесплатно высшего в нашей стране образования.

Посыпались вопросы допроса, но не на того они напали, не на того.

– В каких отношениях находился Кимза со своей помощницей, на себе поставившей эксперимент?

– Писал ли он за нее диссертацию и оставались ли они наедине с самими собою?

– В отношениях, – говорю, – замечательно находились научных, на моих глазах не жили, не встречались, не соотносились.

– Что имеете в виду: соотношение или сношение? – Тут я психанул и ебнул кулаком по столу.

– Это вы имеете что-то там в виду, поэтому шли бы вы все, так сказать, в созвездие под хвост к Большой Медведицы.

– Говорил академик Хреново, что сотрудники великой Лепешинской только портят воздух?

– Не помню. Воздух портит каждый живой, а когда мертвый советский человек, не буду уж указывать пальцем, который именно. Только одни геройски пердят, согласно со всенародной мудростью, а вот некоторые предательски бздят исподтишка, как змеи подколодные.

– Вы допускали оскорбительные аналогии по адресу героически двурукого портрета сбора хлопка Мамлакат Мамаевой?

– Не допускал никогда, хлопок уважаю с детдома. В бараке, вместе со всеми зеками, у которых стоял, дрочил перед снимком фотокарточки сборщицы с челочкой на лбу, обнимал которую наилучший друг хлопка всех времен и наук.

Да, я слово в слово повторяю тебе все, что говорил. Не бздеть же их, когда и без того дальше было некуда?.. не отвлекай.

– Кимза обещал выдать вам часть Нобелевской премии, сами знаете за что?

– Ни разу не предлагал, а то с чего бы мне отказываться от таковой доли? Что я мудак что ли? Я вообще завязал с прошлой жизнью и теперь нуждаюсь в поддержке нашей передовой науки. Что в этом, дорогие фраера-товарищи, такого уж хуевого, виноват, хренового?

– Вопросы здесь задаем мы, а не пособники космополитов в науке! Кто делал мрачные прогнозы относительно будущего нашей планеты?

– Не помню, наоборот, я читал в «Вечерке», что у советского человека есть охуительная уверенность в завтрашнем и даже в послезавтрашнем дне, поэтому мы и рейхстаг взяли и, если нужно, Эйфелеву оседлаем, которая является башней слежения за нашим посольством в Париже.

Нет, кирюха, я базарил именно так, а не именно иначе, я их, повторяю, не бздел, наоборот, они бздели моей свободной фени.

– Как вы относились к командировке, извиняюсь, к бомбардировке вашей спермы элементарно вредительскими частицами?

– Сочувственно страдал и заявлял в уме: руки прочь от моего родного иммунитета.

– Обещал ли Кимза сделать вас прародителем будущего человечества?

– Ебал я такое прародительство! Первым по делу пустить хотите? Это вам не проханже, не на того, ебена кровь, напали, совсем не на того!