Ольга Скоробогатова - От судьбы не уйдешь!

Он ехал молча. Девушка тоже молчала. Она вытащила из сумочки зеркальце и стала вытирать с лица грязные подтеки. Максим не понял что это – грязь или растекшаяся тушь.

– Вы сильно ушиблись? – наконец, спросил он. – Голова не болит?

– Нет, спасибо. Только с ногой что-то. Видимо я ее подвернула еще на тротуаре и рухнула к вам под колеса, – попыталась пошутить она, и опустила глаза.

Наблюдая за ней в зеркало заднего вида, Максим заметил, что она очень симпатичная, только какая-то зажатая и от этого кажется, что она немного не в себе.

– Как Вас зовут? – поинтересовался Максим.

– Катя, – ответила девушка и убрала зеркальце в сумочку.

– А меня Максим.

– Очень приятно! – улыбнулась она.

– Было бы еще приятней, Катя, если бы Вы были более внимательны на дороге.

– Простите меня. Вы теперь опоздаете на работу.

– А Вы разве не спешили?

– Нет. Я временно не работаю.

– Значит, в этом плане Вам повезло больше. Да и вообще повезло! Если бы я уже разогнался, думаю, все было бы значительно серьезней. Вы можете написать на меня заявление в полицию.

– Нет, что Вы! Я не собираюсь этого делать. Я задумалась и шагнула на дорогу, не заметив, что машины уже поехали.

– А почему Вы не работаете?

– Как раз занимаюсь поисками места. Но сейчас трудно найти что-то по душе.

– По душе! – засмеялся Максим. – Это просто фантастика! Так вы никогда не найдете работы.

– Найду что-нибудь.

– А кто Вы по специальности?

– Экономист.

– Да. Мог бы не спрашивать. Теперь почти все экономисты, бухгалтеры и менеджеры. Что же тут можно выбрать по душе? Зарплату? – усмехнулся он.

– Почему же. Не только. Коллектив, например.

– А, если только это. Ну вот, приехали. Сейчас осторожненько выползайте, я помогу, и опирайтесь на меня. Вон центральная травма. Доскачем?

– Доскачем! – улыбнулась девушка, и Максу показалось, что взошло солнце. Ее улыбка была такой чистой и открытой, что он на секунду перестал дышать. Неужели к нему под колеса упал ангел?

Глава 3. Ничего серьезного

– Растяжение связок! – сказал врач, посмотрев снимок.

– Слава Богу, что перелома нет! – проговорила Катя и поблагодарив врача, вышла из кабинета.

– Вы уже наступаете на ногу? – вскочив со стула и подхватывая Катю под руку, спросил Максим.

– Да. Мне наложили фиксирующую повязку и сказали, что можно потихоньку ходить. Это растяжение.

– Я рад!

– Чему? – удивилась девушка.

– Что это не перелом. Вы сказали, что упали под машину? Они осмотрели Вас всю?

– У меня ничего не болит. Кроме ноги, – Катя снова виновато улыбнулась. – Простите меня. Впредь я буду внимательней!

– Я тоже виноват. Мне позвонили с работы, и я отвлекся.

– Что-то важное?

– Это уже не имеет значения. Я отвезу Вас домой.

Усадив Катю в машину, Максим сел за руль и спросил, куда ее везти. Катя назвала адрес.

– Что-то Вы далеко заехали. Я имею в виду место, где Вы упали мне под колеса, – пояснил Макс.

– Я шла на собеседование. Но оно было назначено на 12 часов дня. Мне хотелось пройтись по парку. Там такой красивый парк!

– Вы любите гулять на свежем воздухе?

– Да. Очень.

– А я нет. Зимой и осенью мне холодно, весной и летом жарко. В общем, я не любитель прогулок.

– А что же Вы любите? – удивилась девушка, – сидеть дома или в баре?

– Нет. В баре я сижу редко. Только когда встречаюсь с друзьями, а дома мне нравится.

– Вы живете один?

– Нет, с мамой.

– Значит, Вы домосед и маменькин сынок! – засмеялась Катя, – потом потупилась и сказала, – извините, я пошутила.

– А я и не обиделся. Так и получается. Устаю на работе, хочется сразу домой и никуда больше. А вот с мамой Вы не угадали. Хоть я и совершенно беспомощен в бытовом плане, но не маменькин сынок.

– А как же тогда Вас можно назвать? – засмеялась Катя. Ее смех был похож на звон серебряных колокольчиков. Она вообще не была похожа на всех остальных девушек, которых он когда-либо встречал. Она производила впечатление воздушной, легкой, почти эфирной. Ему казалось, что она вот-вот исчезнет, так же мгновенно, как и появилась.

– Не знаю! Но не маменькиным сыночком точно. У нас с матерью в последнее время что-то не ладится. Она пытается меня разговорить, а я замыкаюсь и не могу. Вернее не хочу. А почему не знаю.

– Вы ее совсем не любите? Она ведь Ваша мама.

– Я очень ее люблю. Но не могу понять, почему у нас с ней не получается нормального общения.

– Странно. Мы с мамой были всегда очень близки. Наверное, поэтому я не слишком общительная со всеми остальными.

– Вы девушка. Вам проще поделиться с матерью своими проблемами и мыслями. А мне что-то претит. Не понимаю что! – Максим остановил машину. – Мы приехали.

– Ой, уже?

Катя посмотрела на него своими серыми с легким зеленоватым оттенком глазами, и Максим понял, что забыть их уже не сможет.

– У Вас такие красивые глаза!

– У меня? – девушка покраснела. – Мне никто не говорил об этом. Вам показалось. Я просто напугана всем, что сегодня произошло.

– Вы снова шутите?

– Нет. Нисколько. Меня все всегда дразнили. И я никогда не считала себя не только красивой, но и сколько-нибудь привлекательной, – грустно сказала Катя.

– И как же они дразнились? – поинтересовался Максим, помогая ей выйти из машины.

– Мне не очень бы хотелось, ну, ладно, расскажу. Меня обзывали тронутой, тихоней, и самое обидное, – она потупилась, словно раздумывая, говорить или нет, но потом все же решилась, – трепетной ланью!

Максим расхохотался. Он не смог сдержаться. И Катя обиделась.

– Ну, вот и Вы, Максим, смеетесь! – с горечью проговорила она.

– Но это же так и есть! – продолжал смеяться Макс.

– Правда? – уже чуть не плача, воскликнула Катя.

– Только не надо плакать! – Максим улыбнулся и подал ей платок. – Вы необычная! И это всегда вызывает такую реакцию. Это обыкновенная зависть.

– Зависть? Чему же они завидовали?

– Вашей красоте, нежности, воздушности… Можно найти кучу эпитетов! Вы похожи на сказочную принцессу. А они все обыкновенные и приземленные. Надо же – трепетная лань! Чудесно!

– Вы издеваетесь? Зря я Вам все рассказала! Не узнаю саму себя! Доверилась первому встречному! Прощайте! Спасибо за помощь!

Катя медленно, чуть прихрамывая пошла к своему подъезду, а Максим смотрел на нее и не мог сдвинуться с места. Как истукан! Потом, очнувшись, крикнул:

– Куда же Вы, Катя? Я помогу Вам, постойте!

– Не надо. Я сама дойду. Ведь нет ничего серьезного! – и вошла в подъезд.

– Ну, да. Ничего серьезного! – Пробормотал Максим. – Мне кажется, ты ошибаешься! Все очень даже серьезно…

Глава 4. Вот это расклад!

Вера вышла из комнаты стразу же после ухода сына на работу. Зайдя на кухню, она улыбнулась, увидев спаленную сковородку и испачканную убежавшим кофе плиту. Сынок похозяйничал! – подумала она и услышала шум стиральной машины. Машина свистела центрифугой, заканчивая стирку. Заглянув в ванную, она выключила машинку и достала выстиранное белье. Тут уж она не смогла сдержать смеха и просто расхохоталась. Хотя, конечно, смеяться было не над чем – вещи были безвозвратно испорчены. Носки стали пушистыми от налипших на них ворсинок с шерстного свитера, который растянулся так, что мог теперь служить накидкой на кресло, а белая рубашка стала грязно-серого цвета.