Катрин Корр - Нежданный гость

С каждой секундой становилось ясно, что её сыну нестерпимо хотелось знать, в чем удивителен его папа. Подарит ли он собаку, не работает ли он сильным и смелым полицейским? Ноги стремительно прирастали к полу, а давление от волнения поднималось так же стремительно, как температура воды в кастрюле, что нагревалась для варки макарон. И внезапно, когда подошла очередь к вопросам о внешности, в дверь постучали. Опустив, наконец, затекшую руку, Ариана не заметила, как с пальца упала салфетка. Она побежала в прихожую, пребывая все еще в глубоком ужасе от того, что теперь стало интересовать её сына.

Распахнув темную дверь, она резко вдохнула прохладный воздух, и только потом взглянула на стоявшего перед ней Матвея. С его волос стекала вода, а одежда была такой мокрой, словно только что её достали из моря и забыли выжать. Когда мужчина поджал губы, струйки воды на его лице потекли вниз по шее. Он с интересом уставился на девушку, что молча таращилась на него.

– Я тут паспорт принес и оплату, – сообщил он громко, старясь перекричать ливень за спиной. – Вам не за чем идти в такую погоду.

– О! Да… Спасибо… Вы как раз вовремя, – вдруг издала она нервный смешок. – Мм… Проходите, я пока сделаю запись. Знаете, не стоило из-за этого мокнуть…

Мужчина зашел в дом и вытащил из внутреннего кармана куртки паспорт и деньги.

– У вас кровь? – спросил Матвей, встретившись с ней взглядом.

Ариана вспомнила про палец и увидела на полу алые капли.

– Да, это… Порезалась ножом. Меня застали врасплох, – рассеянно ответила она. – Вы проходите, а я…

– Мама? Это твоя кровь? Тебе больно? – вдруг раздался детский голос за её спиной.

Держа в руках раскраску и ведерко, мальчишка взволнованно хлопал глазами, таращась на испачканный пол и руку Арианы. Внезапно её прохладные пальцы на долю секунды утонули в теплой мужской ладони, а потом Матвей протянул мальчику свою руку и сказал:

– Нет, это мое. Я упал, пока разбирал вещи и, как видишь, поранился. У меня нет бинтика, вот я и зашел к твоей маме, вдруг у нее есть.

– Мама, у нас есть бинтик?!

– Да… – кивнула Ариана, послав удивленный, но благодарный взгляд Матвею. – В ванной комнате.

– В корзиночке, да? Которую мне нельзя трогать?

– Именно. Там, где лекарства.

– А вам больно? – спросил он Матвея и приоткрыл ротик в детском изумлении.

– Самую малость.

– Мама, принеси бинтик! Скорее!

Ариана растерялась. Она озадачено глядела то на сына, чей испуг сверкал в больших глазах, то на мужчину, что с необъяснимым для нее интересом разглядывал её лицо. Наконец, взяв себя в руки, Ариана с улыбкой предложила:

– Матвей, вы проходите, пожалуйста. Не стойте на пороге…

– Меня тоже зовут Матвей! – воскликнул сын, глядя на мужчину так, словно тот был каким-то супергероем. – Пойдемте, я покажу вам свои машинки!

Теперь Ариана заметила растерянность в глазах своего гостя. Он коротко улыбнулся, как обычно делали люди, не знающие, что сказать. А потом его темные глаза взглянули на нее, точно спрашивая разрешения.

Ариана кивнула сыну.

– Проведи дядю Матвея на кухню и покажи свои машинки, пока я…принесу бинтик.

В небольшой ванной комнате, что располагалась на втором этаже, Ариана, после обработки глубокого пореза на пальце, вдруг осознала, что её маленький сыночек, любовь всей её странной жизни как-то уж слишком скоро повзрослел. Она смотрела на себя в зеркало и боролась с неприятным чувством вины перед ним, ведь она никак не могла сообщить сыну правду о его папе. Четырехлетний ребенок навряд ли поймет все тяготы и разочарования, что тот причинил им обоим. И ей придется врать. Ненавидящая ложь станет сочинять её, оправдываясь перед собой тем, что «так будет лучше для Матвея». Конечно, когда-нибудь она все ему расскажет. Обязательно расскажет. Но только не сейчас.

Окинув взглядом волнистые волосы, что обрели такую форму из-за дождя, Ариана собрала их в высокий хвост, освободив по пряди у висков. Она прихватила с собой рулон бинта, чтобы отдать его Матвею, и ненароком улыбнулась, вспомнив как ловко он развеял страх в глазах её сына. А потом она поняла еще кое-что, намного более пугающее и удивительное: он был первым мужчиной за последние четыре года, которого она сама пригласила в свой дом.

Они сидели за обеденным столом и рассматривали разноцветные машинки. Если бы кипящая вода в кастрюле не выплескивалась на плиту, Ариана бы, наверное, так и залипла в проходе, с интересом и ужасом наблюдая за двумя мужчинами на своей кухне. Отставив кастрюлю в сторону, она вдруг подумала, почему человеком, которого она подпустила к своему сыну и впустила в свой дом, оказался абсолютный незнакомец? Даже у Андрея было в сотню раз больше шансов оказаться здесь, но нет. За все то время, что они знакомы, он никогда не переступал порог этого дома и уж тем более не оставался с Матвеем наедине. Почувствовав себя глупой мамашей, Ариана буквально подлетела к сыну и опустила на его плечико руку, словно давая понять, что защищает его. Она протянула Матвею бинт и заметила, как его взгляд внимательно осмотрел её заклеенный бежевым пластырем палец.

– Спасибо большое, – поблагодарил он, взяв бинт. – На столе документы и деньги.

Кивнув ему, Ариана потянулась к противоположному краю круглого стола, как вдруг её сын задрал к ней голову и с непониманием спросил:

– Мама, а ты не поможешь дяде?

Ариана часто заморгала.

– Он же не сможет сам это сделать, – объяснил мальчик таким тоном, словно его мама не понимала очевидных вещей.

– Родной, думаю дядя Матвей хочет сам забинтовать свою…руку.

– Но ведь он не сможет!

Ариана послала сыну недовольный взгляд.

– И почему же?

Мальчишка коротко вздохнул и округлил глаза. А потом повернул к Матвею голову и тихонько, точно боялся разбудить кого-то, спросил:

– А вы какой рукой рисуете?

Мужчина на секунду задумался, нахмурив брови, а потом так же тихо ответил:

– Правой.

Мальчишка снова взглянул на маму и со вздохом пожал плечами.

– Видишь, дядя рисует правой рукой, значит он правша. По телевизору говорили, что если я правша, значит в правой руке у меня больше силы, чем в левой. У дяди левая рука слабая и он не сможет полечить правую руку, мама!

Не хватало еще фразы: «Ну, как ты этого не понимаешь?»

Издав продолжительный вздох, Ариана перевела взгляд на не менее пораженного мужчину, чьи глаза так и застыли на макушке её слишком сообразительного сыночка.

– Что ж, – вдруг сказал мужчина, пребывая все еще в состоянии изумления, – с этим не поспоришь.

Он взглянул на Ариану, которая вовсе не горела желанием бинтовать руку незнакомцу, и сделал едва заметный кивок, мол, ничего страшного, давай, «лечи» меня. Не то, чтобы она была мягкотелой и безоговорочно выполняла все «хочу» своего сына, не умея правильно и грамотно говорить «нет». Дело все в том, что Матвей с рождения был спокойным и вдумчивым ребенком, понимающим, что можно просить у мамы, а чего лучше не стоит. Он подкупал своим детским очарованием и кротостью, а еще тем, как мило порой приоткрывал ротик и заглядывал в самую её душу, ожидая ответы на свои многочисленные вопросы.