Лидия Будрик - Вредина

– Да, кто ворует-то?! – развел руками Галкин. – Все ходки записаны! Диспетчер все считает! Раствор доставляется на объекты по заявкам! Как тут украдешь?

– А-а-а! – качнул головой начальник. – А-то я вас не знаю! – язвительно выдал он, мгновенно меняясь в лице. – Двоих уже уволил сегодня, кто следующий покажет время! Не пощажу никого, даже свояков! – предупредил он, кинув грозный взгляд на родственника, что стоял чуть в стороне.

Тот пожал плечами, давая понять, что он полностью согласен с таким заявлением.

– А Мариночка у нас замужем? – вышел вперед Муравьев, с наглой улыбочкой осматривая девушку с головы до ног.

– А это пусть она вам сама скажет, – отговорился Свиридов, – я чужие тайны не выдаю.

А сам взглянул на Сапсонову и увидел, как засмущалась она под натиском мужчин и под их пристальными и язвительными взглядами.

– Все! За работу! – скомандовал он. – Сейчас начнем мешать раствор и все под загрузку!

– Мариночка, вы нам не ответили, вы замужем или как? – преградил ей дорогу красавец парень, надвигая бейсболку себе на глаза.

– Замужем, – соврала она, понимая, что так будет лучше для всех, а для нее особенно.

– Ах, как жаль! – качнул тот головой и отошел чуть в сторону, а сам все разглядывал её с головы до ног. – А я уж обрадовался, что судьбу свою встретил.

– Только попробуйте мне ее обидеть! – погрозился Свиридов в его сторону своим увесистым кулаком. – Дело будете иметь со мной!

– Ясно, чья краля пожаловала! – с усмешкой послышалось из толпы, и все шофера заулыбались, понимая намек товарища.

Геннадий Михайлович подтолкнул бухгалтера вперед и уверенно сказал:

– Пошли.

Все разом расступились, пропуская начальство вперед, а вслед Марина вновь услышала язвительный голос:

– Будет вам теперь бетон! Такая цаца пожаловала!

«Ну, я вам устрою»! – с обидой подумала она и уверенно шагнула в открытую дверь.

Они вдвоем поднялись по ступенькам на эстакаду, и Свиридов с ходу стал рассказывать, что и как надо делать: как принимать песок, как принимать бетон, как делать замесы и как загружать машины. Он тщательным образом объяснил: где надо все записывать; как отмечать путевки; как связываться с шоферами и объектами, на которые будет доставляться готовый бетон.

– Все рейсы пишешь сюда, – указал он, раскрывая перед ней большой журнал. – Сколько, например, Иванов сделал ходок и куда? Все отмечаешь, ничего не упускаешь. Но на этот раствор должна прийти заявка, с того объекта, на который он этот раствор должен будет отвезти. В заявке три бетономешалки, а Иванов стал под загрузку четвертый раз. Все! Сразу спрашиваешь, куда еще намылился? Ясно, что налево. Тут надо следить за ними строго.

– Я поняла, – обреченно вздохнула Марина. – Пожалуйста, найдите мне поскорее замену.

– Обещаю, что скоро вернешься на свое место! – с любовью и нежностью смотрел на нее Свиридов.

– Тогда… приступаю к работе?

– Приступай, – благословил ее начальник и вздохнул с облечением. Замена нашлась, а это значит, что вся стройка вновь заработала.

Уже через час Сапсонова осталась одна и лихо управлялась со всеми заказами. Ей звонили с участков и требовали раствор, оставляли заявки на завтра, а снизу уже сигналила очередная машина, которая подъехала под загрузку.

Мужчины и парни забегали в диспетчерскую посмотреть на симпатичную девушку, да к тому же протеже самого начальника СМУ.

Между шоферами сразу пробежал слушок, что Марина принципиально честная и, скорее всего, нравится Свиридову, и с ней надо быть очень осторожными. Многим – это стало в тягость, ведь своровать раствор теперь будет намного труднее. Валентина была свой человек, и с ней всегда можно было договориться. Но как любили поговаривать между собой водители: «Не своруешь – не проживешь». И отказаться от левого заработка было практически невозможно, потому что это уже вошло в такую привычку, что напугать их или запретить возить бетон налево было делом сложным. Все были уверены, как воровали, так и будут воровать, только надо быть немного осторожнее.

Марина сидела за столом и вникала в свою новую работу. Она тут же повесила на стену календарь и как солдат новобранец стала отмечать на нем дни своего отбытия на растворном узле. Первый день она обвела черной авторучкой, а вот последний, что будет через месяц, она выделила красным стержнем. Девушка тяжело вздохнула, но понимала, что надо выручать начальство, тем более, он обещал выполнить ее любую просьбу. «Интересно, – подумала она, – что же мне у него попросить «этакого»»! Но ее тут же отвлек от мыслей очередной сигнал, и она стала выдавать новую порцию раствора, загружая бетономешалку.

Первая половина дня прошла быстро. И уже на обеде в столовой она пожаловалась Вике:

– Представляешь, они думают, что я девушка Свиридова! – сидя за столом, тихо рассказывала Марина подруге.

– Да ладно?! – недоумевала Кравцова, а сама ела оладушки, запивая компотом.

– Он им погрозился, что если они станут меня обижать, то будут иметь дело с ним. Вот они сразу и решили, что я его любовница. Я думала, что со стыда сгорю!

– Слушай, – подалась вперед Виктория, – это же лучше для тебя. Не станут лапать, кто попало!

– Я им полапаю! – грозно отозвалась она, украдкой посматривая по сторонам, не желая, чтобы их услышали.

– А Гена на меня всю твою работу свалил, представляешь? – тихонько возмущалась Вика, расправляясь с очередным оладушком.

– Вик, – проныла Марина, – ты приходи ко мне иногда. Мне там так страшно одной.

– Приду, – успокоила ее подружка, – теперь обязательно приду. Посмотрю на мужчин, может, глянется мне какой! – кокетливо проговорила она, передернув бровями.

– Я даже календарь завела, – снова пожаловалась она, – буду там дни отбывания наказания отмечать.

– Да ладно, – махнула рукой та, – все будет тип-топ!

Марина Александровна тяжко вздохнула и задумчиво спросила:

– Когда оно будет?

– Вот… надо было им попасться! – вновь возмутилась Кравцова. – Не могли по-тихому своровать!

Сапсонова посмотрела на нее изумленно и таким же удивленным голосом спросила:

– Ты хочешь сказать – пусть воруют?!

– Ну и что! – развела руками та. – Жить всем надо!

– А почему ты не воруешь?

– Я?! – задалась вопросом Вика, указывая на себя ножом.

– Да, ты!

– А что мне воровать? Скрепки, да бумагу печатную?

– Во-от! Живешь же ты на одну зарплату. Не воруешь! А они что, беднее нас с тобой? – не соглашалась с ней Марина. – Ты сама им зарплату начисляешь и видишь, по сколько они зарабатывают! Что, думаешь, мало?

– Слушай, всю жизнь бетон воровали и налево возили, – махнула безразлично рукой Виктория, чем больше завела свою подругу.