Пенелопа Дуглас - Именинница

– Я просто не мог смириться, что собираюсь отказаться от семи лет жизни, – продолжает он. – Но это время пролетело довольно быстро. Хорошее будущее требует инвестиций и обязательств, Коул, но оно того стоит.

– И это ты мне говоришь? – огрызается тот в ответ и откусывает очередной кусок, а затем слегка сжимает внутреннюю сторону моего бедра.

От этого знака внимания мне становится приятно, несмотря на растущее напряжение в кухне. Таким способом он пытается дать понять, что его злость направлена не на меня и его терзает, что мне сейчас неуютно находиться здесь. Отец Коула делает глоток пива и спокойно ставит бутылку на стол.

– Ну, зато у меня были деньги, чтобы вызволить тебя из тюрьмы, – чуть грубее отмечает он. – В последний раз и еще несколько раз до этого.

Коул сильнее сжимает мое бедро, отчего у меня моментально краснеет шея, и я жалею, что не надела шарфик. Тысячи вопросов начинают крутиться у меня в голове. Почему они не ладят? Что произошло? Я не очень хорошо знаю мистера Лоусона, но мне он показался хорошим человеком, а Коул явно выстроил между ними стену. К тому же они оба явно не отличаются терпением.

Коул сжимает чизбургер в руке, отодвигает тарелку и встает из-за стола.

– Доем на улице, – говорит он. – Присоединяйся к нам, если хочешь, детка. И не вздумай мыть посуду. Я позже сделаю это сам.

Я собираюсь ответить ему, но одергиваю себя и стискиваю зубы. Что ж, жить здесь будет весело.

Коул поворачивается и выходит из кухни, и мгновение спустя раздается хлопок входной двери. Снаружи слышны приглушенные голоса и автомобильный гудок, но на кухне царит такая тишина, что хочется задержать дыхание в надежде, что Пайк Лоусон забудет, что я здесь.

Как, черт возьми, мне жить в этом доме? Я не могу принять чью-то сторону и не собираюсь делать это.

– Все в порядке, – более спокойным голосом говорит Пайк, и я краем глаза замечаю, что он повернулся ко мне: – Если хочешь, можешь отправиться за ним.

Я встречаюсь с ним взглядом и, улыбнувшись, пожимаю плечами.

– На улице жарко, – говорю я.

А я уже и здесь сгораю от неловкости.

Кроме того, там друзья Коула, а я не очень с ними лажу, так что на улице буду чувствовать себя не лучше.

– Мне жаль, что все так вышло, – извиняется он, вновь поднимая с тарелки чизбургер. – Обещаю, так будет нечасто. Коул старается избегать любого места, где может столкнуться со мной.

Я киваю, не зная, что на это ответить. У меня такое чувство, что я и сама недолго здесь проживу. А все потому, что мне кажется, будто уже балансирую на канате.

Я заставляю себя начать есть чизбургер, потому что завтра он уже будет не таким вкусным. Снаружи доносится музыка, а вдалеке грохочет газонокосилка. Ветер колышет простые занавески и приносит в открытые окна запах свежескошенной травы, который тут же заполняет нос. А по коже расползаются мурашки.

Вот оно, лето.

Раздается телефонный звонок. Пайк протягивает руку и поднимает со столешницы свой сотовый.

– Привет, – говорит он.

На другом конце трубки раздается неразборчивое мужское ворчание.

Пайк встает и, удерживая телефон в одной руке, второй поднимает тарелку, а затем относит ее в раковину. Я украдкой бросаю на него взгляд и вновь вспоминаю поддразнивания Кэм. Щеки тут же краснеют.

Пайк – настоящая загадка.

Я видела фотографии Коула в гостиной, совсем маленького и чуть постарше, но кроме них в доме не так уж много личных вещей его отца. Знаю, что Пайк – холостяк, но на журнальном столике нет ни одной книги, которая помогла бы понять его предпочтения, ни сувенира из отпуска, ни домашних животных, ни картин, ни безделушек, ни журналов, ни каких-либо вещей, намекающих на его хобби, будь то спорт, игры или музыка… Это красивый дом, но он, скорее, похож на оформленную витрину в магазине, в которой не живет настоящая семья.

– Нет, мне нужны еще один экскаватор и по меньшей мере сотня мешков цемента, – говорит Пайк в трубку, прижимая ее плечом к уху, а затем закатывает рукава и включает воду.

Я мысленно улыбаюсь. Он моет посуду. И при этом без лишних вопросов. Но ведь он живет один, кто бы еще, кроме него, это делал.

Он смеется над чем-то и качает головой, когда я выбрасываю то, что не доела, в мусорку.

– Скажи этому идиоту, чтобы не вздумал притворяться больным, – говорит Пайк. – И если он не объявится с утра, то я сам отправлюсь к нему и привезу. Мне хочется расправиться со всем побыстрее.

Я подхожу к нему и тихо ставлю тарелки на стол, затем убираю лимонад и соусы в холодильник.

– Да, да…

Я слышу, как он ополаскивает тарелки и ставит их в посудомоечную машину.

– Увидимся утром.

Пайк кладет трубку, и я вновь бросаю на него взгляд.

– Работа? – спрашиваю я.

Он кивает и выливает воду из стакана.

– Мне постоянно звонят. Мы строим офисное здание на Двадцать втором шоссе, неподалеку от городского парка. – Он поворачивается ко мне. – Но, сколько бы мы ни закладывали денег в бюджет, всегда возникают ситуации, которые выбивают нас из колеи.

Двадцать второе шоссе. Я езжу по нему на занятия в Дорал. Уверена, я не раз проезжала мимо этой стройки.

– Ничто не идет так, как задумано, – размышляю я. – И, несмотря на свой возраст, я это уже прекрасно знаю.

Он смотрит на меня, и уголки его губ поднимаются в улыбке.

– Это точно, – смеясь, говорит он.

Сердце сбивается с ритма, когда на меня накатывает дежавю. И на мгновение я вновь вижу перед собой мужчину из кинотеатра.

Я моргаю и пытаюсь отвернуться. Его карие глаза из-за кухонной лампы кажутся зеленее, а мокрые после душа волосы успели высохнуть, и сейчас Пайк больше похож на старшего брата, чем на отца Коула. Я скольжу взглядом от его улыбки к узорам на руках, пока он ополаскивает посуду.

А затем отворачиваюсь и, подняв свой телефон с кухонной тумбы, уже собираюсь уйти, но тут кое-что вспоминаю.

– Могу я узнать ваш номер телефона? – повернувшись, спрашиваю я. – На случай, если вдруг возникнут проблемы или потеряю ключ, или случится что-то еще.

Прервавшись на секунду, он смотрит на меня через плечо.

– Ой, верно. – Затем выключает кран, берет полотенце и вытирает руки. – Отличная идея. Сейчас.

Он хватает телефон, снимает блокировку и протягивает его мне.

– Запиши пока свой номер мне.

Я протягиваю ему свой телефон и забираю его, а затем вбиваю номер и свое имя. Как хорошо, что я про это вспомнила. Ведь могло случиться все что угодно. А вдруг затопило бы подвал или доставили бы посылку на его имя, или я не успею приготовить ужин в один из вечеров, и мне придется его об этом предупредить… Теперь я живу не в том месте, где могу самостоятельно принимать все решения.

Я возвращаю ему сотовый, а он отдает мой, но тут из него начинает литься громкая музыка. Отец Коула удивленно смотрит на экран моего телефона. Видимо, случайно открылся музыкальный плеер.