Лада Бажен - Исполни свое желание

Быстро построив детей парами, Маша повела их в группу немного раньше предписанного времени – нужно было вымыть Никите и Ване глаза. Нянечка Галя постоянно помогала Маше в воспитательном процессе, укореняя в ней убеждение в том, что этот мир несовершенен.

– Где твои салфетки?! – заорала Галя при виде того, как Никита размазывает сопли по лицу. – Родители не могут положить в карман салфетки? Им лишь бы избавиться от вас с утра поскорей, ни причесать, ни одеть аккуратно не могут, – не сбавляя тона, возмущалась Галина, которая сняла с Никиты панамку с изображением кораблика и яростно вытирала ею сопли. Закончив борьбу за гигиену, она водрузила панамку назад на голову ребенку. Все дети испуганно притихли и завозились возле своих шкафчиков.

Сколько бы лет Маша ни наблюдала подобные моменты из жизни детского сада, она каждый раз внутренне съеживалась, будто вновь пугался тот ребенок, которым она была когда-то. Но одергивать взрослых людей не решалась – они все равно сделают все по-своему, а она станет врагом. Против системы не попрешь.

Пока Галя ходила на кухню за обедом, дети оживились и весело загудели, толкаясь и посмеиваясь в раздевалке.

– Начинаем конкурс на самый аккуратный шкафчик! – объявила Маша. – Победитель выбирает сказку, которую будем читать перед тихим часом.

Тут же началось:

– Мария Васильевна! Посмотрите, я уже сложил вещи!

– Мария Васильевна, помогите расстегнуть сандали!

– А меня Денис толкает, не дает складывать вещи…

В обед Маша наслаждалась тишиной, нарушаемой перестукиванием ложек. Казалось, ее жизнь представляла собой сплошные перебежки от адской суматохи и шума к островкам блаженной тишины, которую хотелось продлить максимально.

– Миша! Ты почему не ешь? – снова закричала Галя. Маша редко слышала, чтоб та говорила спокойно. Покрикивание вошло в привычку.

– Я не люблю этот суп, – скривился Миша.

– Смотрите-ка, какой гурман нашелся! Ну-ка ешь, у нас свиней нет! – Галя подошла к Мише, взяла ложку и стала кормить его супом.

Ребенок давился, кривился и плакал. Маша снова боролась с отвращением, глядя на привычную картину. Наконец Мишу вырвало прямо в тарелку.

– Что ты устраиваешь тут представление?! – вознегодовала Галина, хватая ребенка за руки и толкая к умывальникам. – Не любит он! Маме будешь рассказывать! А здесь не ресторан!

– Дети, кто поел, относите посуду, умывайтесь и готовьтесь ко сну, – сказала Маша.

– А я не хочу спа-а-ать! – приуныла Лиза.

– И я не хочу, – поддержал Никита.

– А вы только полежите, послушаете сказку, – уговаривала Маша.

Чтобы дети наконец угомонились, пришлось еще много потрудиться: убеждать, успокаивать, читать, искать к каждому подход… Хотелось тоже лечь и уснуть, забыть обо всем хоть на часок, но следовало писать план занятий, мыть игрушки, готовить краски и бумагу…

«Что я здесь делаю? – снова подумала Маша. – Ведь это же ежедневный ад. Вся душа протестует против такой жизни. Но я, увы, больше ничего не умею! К тому же стабильная зарплата… Трудовая книжка… Оплачиваемый отпуск…»

От судьбы не уйдешь, всегда говорила ей мама. Видно, такая ее судьба. Ни мужа, ни детей, ни нормального дохода. Но так страшно что-то менять!

Пока Маша в унынии и с головной болью писала план, в группу вплыла заведующая. Всегда с идеальной прической, в красивой одежде, она тем не менее казалась страшно нелепой со своим невысоким ростом, широким телом, поджатыми губами и с таким выражением лица, словно выискивала во всем, что ее окружает, недочеты. Людмила Владимировна была глубоко убеждена, что никому ничего нельзя спускать на тормозах, – обнаглеют, расслабятся, разболтают дисциплину. А дисциплина и четкие правила – это ее боги, которым она молилась, и Людмила Владимировна фанатично втягивала в эту религию всех, над кем имела власть.

При виде заведующей Маша стала лихорадочно оглядываться в поисках своих недочетов и перебирать в голове все свои обязанности, вспоминая, что могла забыть сделать.

– Маша, что ж это ты такая тихая? Ничего, мы из тебя сделаем человека. Учись держать дисциплину!

Маша робко улыбнулась, а заведующая продолжала:

– Ты раздала родителям квитанции?

– Да, всем, кто приходил.

– А остальные?

– Некоторые дети заболели.

В глазах заведующей вспыхнуло раздражение, и она с нажимом сказала:

– Значит, так. После работы взяла в руки квитанции и разнесла родителям по домам! Все поняла?

Обида шевельнулась у Маши в душе – почему с ней так разговаривают? Она что, раба, пресмыкающееся? Но в ответ она только кивнула.

– Вот и хорошо, – сказала Людмила Владимировна и поплыла к выходу, шныряя глазами по всем углам.

После работы Маша не пошла разносить квитанции. Она и так страшно уставала, чтоб еще в свое свободное время заниматься работой. Внутри назревал бунт, гнев, протест, желание разорвать замкнутый круг, накатанный с детства и подавляющий по сей день любую радость и всякий смысл. Должен быть какой-то выход… Ей казалось, будто она медленно умирает, жизнь протекает мимо нее, как ручей мимо засыхающего деревца. И нет желаний, кроме желания покоя.

Ночью она не могла уснуть, а уснув, снова просыпалась и маялась бессонницей, и это несмотря на хроническую усталость. Так шли дни за днями…

Рома вернулся из школы, вошел в кухню и замер от удивления и неожиданности. То, что он увидел, заставило его усомниться в реальности происходящего. Вся кухня была заполнена красными воздушными шариками в виде сердечек – они были на мебели, светильниках и на карнизе. На люстре в центре потолка красовались большие мужские красные шорты, ярко подсвеченные лампочкой. Посреди стола стоял заварочный чайник. К нему скотчем была прикреплена бумажка с надписью: «Удача в любви». Рому немного утешило обилие конфет и сладостей на столе. У распахнутого окна стояли мама и ее подруга Марта. На голове у Марты была шляпа со звездами, в каких часто изображают волшебников в детских книжках. Мама была в нарядном красном платье. Мама и Марта… пускали мыльные пузыри, которые летели в небо, теряясь в кронах деревьев!

– Теперь отпусти свой страх одиночества. Он блокирует исполнение твоего желания, – говорила Марта.

– Страх остаться одной, – произнесла Алена и выдула мыльный пузырь, который тут же улетел, подхваченный ветром.

– Выдувая мыльные пузыри, мы раскрепощаемся, отпускаем все, что мешает, и оно летит, летит на стайке нежных радужных шариков! Кстати, это занятие может так увлечь, что забываешь обо всем на свете и пыхтишь, стараясь выдуть самый огромный пузырь. Когда выдуваешь, думай про этот страх одиночества и мысленно отпускай его с мыльным пузырем, прощайся с ним, – наставляла Марта.