Эмилия Грин - Нахал

Девушка часто и поверхностно дышала, даже не догадываясь, что я держусь из последних сил, чтобы не потревожить её покой…

Нетерпеливые мурашки перебегали с одного участка кожи на другой, путешествуя от щиколотки до задней поверхности бедра и выше. Сладко потянулась, не желая разлеплять закрытые веки – предрассветный сон был диво как хорош! Мне привиделось нечто настолько осязаемое, что перехватило дыхание: крупная загрубевшая ладонь обхватила щиколотку, барабаня подушечками пальцев по коже, отчего горячие иглы вонзились вниз живота. Между бёдер стало очень тепло.

Попробовала согнуть ногу в колене, но не вышло – необъяснимое притяжение удерживало её на смятых простынях. Тогда я стремительно распахнула глаза, врезаясь взглядом в непроницаемое лицо незваного гостя.

– Какого чёр… – но договорить не смогла.

Проследив за немигающим взглядом мужчины, опустила голову, обнаружив свои обнаженные прелести с призывно торчащими сосками. Ну разумеется, отключилась сразу после душа, стоило только прикоснуться к подушке, и теперь этот нахал бесстыдно на меня таращился.

– КАКОГО ХРЕНА ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?! – завизжала, натягивая одеяло до подбородка.

– Вернулся домой, а тут ты… в моей койке, – тихо отозвался Эд, сжав челюсти.

Он выглядел как какой-нибудь вор в законе, хотя я не была уверена, что воры в законе выглядят именно так. Лицо заросло, и это была не легкая трехдневная щетина, а вполне приличные недельные заросли. Прищуренные янтарные глаза отсвечивали мельчайшими кристалликами равнодушия. Блестящие темно-каштановые волосы подстрижены в короткий армейский ёжик.

Взгляд уперся в раскаченный торс, и я отметила, как сильно натянулись рукава толстовки на мощных предплечьях. А потом посмотрела ниже – джинсы мужчины недвусмысленно топорщились в районе паха…

– Что это еще такое? – уголки губ задрожали от негодования.

– Утро, – подмигнул наглец.

– Проваливай отсюда, извращенец! – ощетинилась, воинственно вскидывая подбородок.

– Чего ты так завелась? Обычное дело у здоровых мужиков, – пожал плечами незваный гость, искривляя рот в язвительной усмешке.

Мы с Эдиком не ладили. Совсем. Кроме распущенного перепачканного машинным маслом нахала так и не смогла разглядеть в угрюмом брюнете ничего хорошего. Раньше он жил в этой квартире, но пару лет назад уехал искать счастье за пределами Москвы. Какое-то время мы прекрасно существовали вместе со Златой и Феликсом. Правда, полгода назад взрывоопасная парочка укатила в Америку, оставив меня полноправной хозяйкой трехкомнатных апартаментов в центре столицы – брат оплатил аренду на полгода вперед.

– Какого лешего ты всё еще тут сидишь?!

– А ничего, что по всем документам я до сих пор являюсь квартиросъёмщиком, и в данный момент ты занимаешь мою кровать?!

Эдик провел фалангой большого пальца по моей ступне, медленно и нежно. Щеки вспыхнули, обнаружив, что неприличный бугор у него в штанах стал еще больше.

– Но ты же уехал? – с запозданием одернула ногу.

– Да. Но Феликс так и не переделал документы. О тебе вообще речи не было, иначе бы я… – Эд отвел взгляд, оборвав фразу на полуслове.

– Зачем тогда вернулся? – хмуро сдвинула брови, задыхаясь от негодования при мысли о том, что у наглеца есть ключи.

– Нужно решить кое-какие вопросы. Переночую здесь, а с утра в аэропорт.

– Но это невозможно! – тряхнула головой, не веря своим ушам.

– В смысле?

– Мне некуда идти. Мама с бабушкой на лечении за городом, в Барвиху до сих пор нельзя.

– Мне по барабану. Просто не попадайся на глаза – буду спать на диване в гостиной, – равнодушно резюмировал Эд.

– Ну, хорошо. Только соблюдай правило трех НЕ!

– Что еще за правило? – сухо поинтересовался собеседник.

– Не смотреть. Не трогать. И даже не думать об этом!

Эдик кивнул. Сосредоточила взгляд на его бесстрастном лице: оно не выражало ни единой эмоции. Нам предстояло переночевать в одной квартире…

Боже. Что он задумал?

Контрастный душ помог выйти из транса, превратив сонную муху в человека. Я покрутилась у зеркала, окидывая свою обнаженную фигуру придирчивым взглядом: узкие плечи и бёдра, рельефный живот, кукольная талия и полная грудь чуть больше второго размера. Матушка природа не поскупилась, одарив меня сполна.

Случайно задела влажный сосок ногтем, ощутив, как он моментально загрубел под подушечкой пальца – в груди до сих пор сохранялась эта неестественная чувствительность.

Хорошенько промокнув с тела лишнюю влагу, натянула ажурный комплект белья, а сверху – безразмерную футболку и спортивные треники. И хоть с детсадовских времен предпочитала красивую женственную одежду, решила не рисковать, пока нахожусь на одной территории с этим питекантропом.

Я на цыпочках вышла из ванной, первым делом проверив дверь: закрыто. Вздохнула с облегчением и вооружилась зеркальцем и тушью.

Появление Эда в квартире настолько вышибло из колеи, что я еле-еле смогла накрасить ресницы – кончики пальцев до сих пор немного дрожали. Его глаза горели как два смертоносных факела, когда он смотрел на мое обнаженное тело, ими можно было бы осветить ночную улицу. Покачала головой, намереваясь позавтракать и идти на учебу. Подходил к концу первый семестр в Театральном институте, и хоть я с детства грезила сценой, к концу четвертого месяца обучения чувствовала себя дохлой лошадью. Все потому, что занятия начинались с раннего утра и заканчивались порой в одиннадцатом часу вечера: бесконечные репетиции, отработка сценической речи, разучивание текстов… Перед поступлением наивно полагала, что попаду в настоящую сказку, однако все вышло иначе: учеба оказалась непростой, а мой курс больше напоминал террариум.

Поглощённая тягостными размышлениями, я вошла в кухню и тут же вздрогнула, обнаружив за столом Эда. Парень даже бровью не повел – переписывался с кем-то, сжимая в ладонях внушительного размера iPhone Plus. Я распахнула дверцу холодильника, пытаясь сосредоточиться на его содержимом, как вдруг незваный гость резко поднялся.

Брюнет прислонился бедром к столешнице, внимательно разглядывая мой внешний вид, но вряд ли мог рассмотреть что-то интересное под балахонистой одеждой. Хмуро покосилась на него, мечтая скорее позавтракать и сбежать в институт.

Неожиданно Эд расстегнул молнию на толстовке, и уже спустя секунду аккуратно повесил её на спинку стула, беззастенчиво потянул за края своей черной футболки и стянул её через голову.

В одних обтягивающих джинсах друг брата выглядел как Шварценеггер в лучшие годы: широкие плечи, узкие бедра, шесть соблазнительных прямоугольников на животе и небольшая поросль жестких черных волос на груди.