Айрин Лакс - Месть подана, босс!

– А многих девушек вы успели увидеть? – улыбнулась я.

– Допустим, последних двух.

– И что непонятного? Они посчитали оклад недостаточно большим, даже с учётом премии. Одну из них не устроило офисное помещение. Не соответствует их представлениям об офисе успешной компании.

Босс недовольно поджал губы и огляделся.

– А вы как считаете, Ксения?

– Здесь, конечно, не двадцатый этаж небоскрёба с панорамными окнами до самого пола, – начала я, – но довольно мило.

– Мило? – переспросил босс. – Стоит поискать другое помещение?

– Зачем? Я скажу вам своё мнение. Арендная плата за этот офис вполне приемлемая. Офис соответствует запросам компании вашего уровня. Возможно, в будущем, когда штат сотрудников будет увеличен, а компания заявит о себе как о крупном участнике портала закупок, можно подумать о переезде в более презентабельное место. На данном этапе это нерентабельная идея, не имеющая никакого смысла. Если только для вас не важнее утереть нос случайному человеку и поставить во главе всего бесполезный понт.

Я поняла, что чуть-чуть перегнула палку, стушевалась и добавила:

– Простите.

– Самое разумное, что я слышал от вас за эти несколько дней. Ладно. Ваше мнение, как ни странно, совпадает с моим. Вот как мы поступим…

Я затаила дыхание, глубоко вздохнув. Так глубоко, что булавка вот-вот обещала сорваться.

– Идите работать.

Я кивнула и поспешила покинуть его кабинет, но босс окликнул меня у самой двери:

– Ксения?

Я обернулась:

– Вы остаётесь.

Босс расплылся в довольной улыбке. Я мило улыбнулась в ответ и закрыла дверь с той стороны.

Ха, мужчины. Поглядел, куда надо, и поплыл… Всё-таки вовремя оторвалась пуговка. Спасибо Алику, настоявшему на тесной блузке, в которой даже дышать тяжело.

Всё-таки я решил оставить Бэмби в штате. Временно. Разумеется, глаз я с неё не спущу. Пронырливая какая! Уверен, что девиц сплавила именно она. Понятия не имею, что она им рассказывала, но выбегали эти курицы из здания жутко недовольные и злые. Забытая в коридоре швабра наводила меня на кое-какие размышления. Может быть, Ксения додумалась напугать девиц обязанностями ещё и уборщицы? Разумеется, она милым голосочком сказала, что просто неосторожно разлила воду и вытерла безобразие сама, не дожидаясь прихода уборщицы. Но мне кажется, что всё было не так. Наверняка напела, что им надо ещё и шваброй махать! Дикость какая… И кто в это мог поверить? Кто-кто? Вот те, которые выбежали, как раз и поверили. Хотя… По их лицам, неосвещённым зачатками разума, было понятно, что они поверят во что угодно. Лишь бы за это хорошо заплатили.

Оставить-то я её оставил, но как сделать так, чтобы эта любопытная особа не смогла совать нос куда не следует? И как бы предотвратить слив информации? Никак! Пока она тут работает – никак. Мда, задача не из лёгких… Проще всего уволить. Но мы же не ищем лёгких путей. Придётся танцевать с бубном, держать переговоры с поставщиками в строжайшем секрете, а выставлять цену на торги будем в самый последний момент непосредственно по моей указке. И перераспределить поток электронной переписки. Давно пора было это сделать. И неразберихи будет гораздо меньше. Компот – отдельно, а мухи – отдельно.

Офис занялся перераспределением, от поступающих звонков и уточняющих вопросов к вечеру голова разболелась так, будто в неё с размаху влепили бутсой. И пусть рабочий день уже окончился, перевалив за восемнадцать ноль-ноль, передо мной ещё стояла гора вопросов. А всё эта Варягина, будь она неладна! Засланец в юбке!

Кстати, если она засланец, и Самохина её ввела в курс дела, почему Ксения не приносит Бенджамина? Не люблю целый день торчать в офисе, но если случается задерживаться, мне лучше думается, если на столе стоит Бенджамин. Самохина хоть и наглым образом сливала конфиденциальную информацию, но знала одно: если я задерживаюсь в офисе после пяти часов вечера, значит, Бенджамин должен быть у меня на столе. А сейчас где он? Его нет!

– Ксения Владимировна! – позвал я.

Никакой реакции. Уже ушла, что ли? И не предупредила?

– Ксения Владимировна! – позвал я гораздо громче.

Раздался перестук каблучков…

– Ксения Владимировна! – из кабинета доносится раздражённый голос моего нового босса, Давида Антоновича.

Голос звучит нетерпеливо и немного раздражённо, поэтому встаю без всякого промедления и семеню с блокнотом подмышкой. Сама собранность и компетентность, на губах приветливая улыбка. Стучу костяшками пальцев по двери перед тем, как открыть её, и воркую как можно более любезным тоном:

– Вы меня звали, Давид Антонович?

Давид Антонович бросает на меня недовольный взгляд. Его не очень-то устраивает моя кандидатура, но что поделаешь, если все прочие… отказались или сбежали, едва переступив порог приёмной. Над чем я здорово потрудилась, но Давиду Антоновичу об этом знать совершенно ни к чему. Он пребывает в состоянии полнейшего неведения. И недовольства. Потому что секретарь из меня никудышный. И да, над этим я тоже стараюсь.

– Да, звал!

Босс останавливается посередине своего кабинета и трёт виски, словно у него сильно болит голова. Потом он снимает очки, спрашивая:

– Вы созванивались с Анной, предыдущим секретарём?

– Конечно, как вы и говорили.

– Она объяснила вам все рабочие моменты?

– Разумеется! – я широко улыбаюсь, ожидая, что скажет этот сумасброд.

– По вашему поведению и не скажешь, что вы созванивались, – недовольно бурчит Давид Антонович.

Он стягивает с себя галстук и расстёгивает запонки, закатывая рукава. Мои глаза самым бесстыжим образом разглядывают красивые мужские кисти. С длинными аккуратными пальцами и чётким рисунком синеватых вен. Тёмные волоски на запястье под ремешком массивных часов. Давид Антонович садится на диван. Нет, даже не садится, а вальяжно на нём разваливается с видом наглого кота. Расстёгивает первые три пуговицы на рубашке. Ловит на себе мой взгляд и иронично заламывает смоляную бровь. Малахитовые глаза искрятся ехидством:

– В чём дело, Ксения Владимировна? Будете меня разглядывать? Или соизволите поставить Бенджамина?

«Интересно, зачем природа наделила такого красавца таким гадким нутром?» – спрашиваю я себя. А потом слово врезаюсь в бетонную стену со всего размаху. Какой ещё Бенджамин? О чём он говорит? Факты: он снял очки, расстегнул рубашку, развалился на диванчике. Я гляжу на расслабленную позу Давида Антнотовича и складываю один плюс один…

Чего?! Бенджамина ему поставить! Он в своём уме? Неудивительно, что моя сестра не хочет о нём говорить! Сказала только, что он её уволил. Беременную! По статье и с соответствующей записью в трудовой книжке! Гад!