Даниэла Стил - Сказка для взрослых

«Раз мне приходится участвовать, то и ты потерпишь, – твердил ему Сэм. – Барбара убьет меня, если откажусь». Сэм с радостью исполнял желания жены, лишь бы видеть ее счастливой, а она из года в год выглядела восхитительно во всех нарядах. «Надо было нам в первый раз устроить барбекю вместо бала, тогда не пришлось бы каждый год наряжаться в дурацкие костюмы», – добродушно ворчал он, однако осенние балы со щедрым угощением, танцами под оркестр, приглашенный из Сан-Франциско, и праздничными фейерверками над бескрайними виноградниками Маршаллов неизменно имели грандиозный успех. В отличие от маленького элегантного шато Ламмене, их огромный дом работы знаменитого мексиканского архитектора был построен и оформлен в стиле хай-тек, там хранилась всемирно известная коллекция современного искусства. У Маршаллов было семь работ Пикассо, часто выставлявшихся в музеях по всему миру, множество произведений Шагала и одно полотно Джексона Поллока, при виде которого Джой с ее страстной любовью к живописи охватывал трепет.

Лето после окончания школы Камилла провела за работой в конторе винодельни вместе с матерью – так бывало каждый год с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет. Это лето стало четвертым. Ей предстояло уехать в Стэнфорд, родители волновались, как и сама Камилла. Она планировала после бакалавриата прервать обучение и проработать несколько лет на родительском винном заводе, прежде чем поступать в школу бизнеса, чтобы получить степень магистра делового администрирования. Камилла не стремилась оторваться от родителей и найти работу в другом месте. Отец часто говорил, что ей пошло бы на пользу пожить год в Бордо с его родными, приобрести опыт и подучить французский, в их бизнесе это не лишнее. Однако она никогда не уезжала так далеко от дома и не собиралась ничего менять. Она была счастлива в шато «Джой» с родителями и хотела жить и работать вместе с ними.

В то лето Джой часто навещала подругу. Начался курс химиотерапии, лечение проходило крайне тяжело, и Сэм с Филиппом находились в постоянном страхе. Каждый раз при встрече с ними Ламмене видели тревогу на их лицах. Барбара переносила процедуры даже хуже, чем Джой. Камилла поступила в Стэнфорд и почти каждые выходные приезжала домой. Джой это немного беспокоило. Однажды она сказала Кристофу, что Камилла слишком привязана к ним и ведет чересчур замкнутую жизнь для девушки ее возраста. Ей нужно набраться храбрости и выйти в мир, считала Джой, хотя бы ненадолго.

«Камилла хочет быть здесь, – с улыбкой возразил жене Кристоф и поцеловал ее. – Она – наш единственный ребенок, не гони дочь». Ему нравилось видеть Камиллу рядом и знать, что оставаться дома с родителями – ее выбор. Когда дочь была моложе, они с женой подумывали о втором ребенке и часто обсуждали это, но их жизнь втроем была слишком счастливой, чтобы менять ее, а после того как Джой победила рак, оказалось уже поздно.

Кристофа не огорчало, что у него нет сына, так он всегда говорил. Он хотел, чтобы однажды, когда они с Джой состарятся, управление винодельней взяла в свои руки Камилла, и не сомневался, что дочь прекрасно справится. Она унаследовала от матери финансовый талант и деловое чутье, а Кристоф намеренно сдерживал рост семейного предприятия, чтобы виноградниками и заводом легко было управлять. Он не стремился стать хозяином необъятной империи, как у Сэма Маршалла, его мечтой была маленькая, однако первоклассная винодельня, такая как шато «Джой». Небольшой, легко управляемый завод вполне устраивал их с женой, они не планировали расширять бизнес, хотя порой им приходилось выдерживать битвы с Чезаре из-за виноградников.

Чезаре работал у них долгие годы, но Джой по-прежнему держалась с ним отчужденно, как с непрошеным гостем, и не доверяла ему. С деньгами на текущие расходы он обращался весьма небрежно, не считал нужным отчитываться перед Джой и обвинял ее в придирках. Она же ожесточенно спорила с ним и требовала объяснений, что приводило в бешенство их обоих. Они постоянно препирались, Чезаре редко выходил из ее кабинета, не хлопнув дверью. Кристоф подозревал, что часть денег он кладет себе в карман, но Чезаре знал каждый куст, каждую лозу в виноградниках и лелеял их, как собственных детей. Он обладал сверхъестественным чутьем и всегда точно знал, что необходимо растениям. Кристоф ценил Чезаре как лучшего управляющего в долине и терпел его нечистоплотность в денежных вопросах. Его больше заботили виноградники, чем лишние траты. Что же до Джой, то она не желала мириться с выходками управляющего и не соглашалась с мужем. У них тоже нередко возникали споры.

Кристоф легко прощал Чезаре мелкие грешки, отдавая должное его знаниям, добросовестности в работе и безмерной любви к виноградникам. В глазах Кристофа эти достоинства с лихвой окупали пропажу нескольких долларов, ему не хотелось поднимать шум по пустякам.

Кристоф был опытным виноделом. Он создал шато «Джой» и добился успеха. Его жена заботилась о практической стороне дела, скрупулезно вела бухгалтерию и следила, чтобы все колесики и винтики в механизме завода крутились исправно. Работая в паре, они прекрасно дополняли друг друга.

Камилла с удовольствием училась в Стэнфорде, заводила новые знакомства, ее окружало множество людей из самых разных уголков Америки и других стран, но, как только у нее появлялась возможность съездить домой, она возвращалась к родителям. Своей специализацией в университете, как и ее мать когда-то, Камилла выбрала экономику. Большинство знакомых студентов надеялись найти работу в Кремниевой долине, в какой-нибудь финансовой компании, связанной с высокими технологиями, или собирались отправиться в Нью-Йорк в поисках места на Уолл-стрит. Камилла хотела лишь одного: окончить колледж и помогать родителям на винодельне. До выпуска оставалось три месяца, ей предстояло завершить дипломную работу и сдать последние экзамены, когда, приехав в долину Напа на выходные, она заметила на мамином столе медицинский бланк – напоминание, что настало время сделать маммографию. Мысленно Камилла вернулась в прошлое, к тем ужасным дням, когда у матери диагностировали рак и ей пришлось в течение года проходить лечение.

Барбаре Маршалл повезло меньше. Мучительная химиотерапия лишила ее последних сил, а опухоль продолжала расти, и через восемь месяцев после того, как впервые прозвучал страшный диагноз, Барбара умерла. Сэм с Филиппом были раздавлены горем. Со дня смерти Барбары миновало чуть более трех лет, когда обучение Камиллы в колледже приблизилось к завершению. Филипп управлял винным заводом вместе с отцом, а в свободное время встречался с девушками. В долине его считали жизнелюбом, полным неуемной энергии, он любил быстрые дорогие автомобили и красивых женщин. Камилла часто видела его в красном «феррари» с хорошенькой спутницей, всякий раз с новой. Она поддразнивала Филиппа за это, а он по-прежнему держал себя с ней как с младшей сестрой. Теперь, когда ей исполнилось двадцать два года, а ему – двадцать девять, семилетняя разница в возрасте ощущалась особенно остро. Филипп стал частью мира взрослых, вошел в круг солидных виноделов долины Напа, чьи сыновья, его ровесники, готовились, как и он сам, взять в свои руки отцовское дело и вместе с властью принять на себя ответственность. Но прежде им предстояло еще многому научиться, к чему Филипп относился весьма серьезно. Его студенческие дни давно остались в прошлом, он часто повторял, что Камилла еще не скоро сможет занять свое место во взрослом мире, и столь снисходительное отношение раздражало ее. О родительской винодельне Камилла знала не меньше, чем Филипп об отцовской, однако он не желал этого признавать и обращался с ней как с несмышленым подростком, хотя она считала себя взрослой женщиной.