Хизер Берч - Сад надежды

Фил покачал головой:

– Через полчаса я должен быть в суде.

Таким способом он давал Гарольду понять, что не позволит втянуть себя в очередную дискуссию о спасении студии. Гарольд сдвинул брови.

– Я приготовлю для тебя навынос.

Фил подавил усмешку. Этот влиятельный бирмингемский адвокат был все же добрым человеком.

– Ладно. Полчашки, и я буду краток.

Довольный Гарольд налил кофе. Чуть больше полчашки. Люди всегда предпочитают чуть больше, чем чуть меньше. Протягивая посетителю дымящийся напиток, он спросил, не пытаясь скрыть призрачную надежду:

– Есть новости?

– Гарольд, ты потерял бизнес, – вздохнул Фил. – Я практически бессилен.

Они обговорили это не раз и не два. Когда Гарольд предложил юному Эфраиму Коннеру стать младшим партнером, предприимчивый молодой человек сразу согласился. Три года они проработали вместе без происшествий.

– Он лгал мне, Фил. Я и подумать не мог, что по этим документам у меня отнимают бизнес.

Эфраим сказал Гарольду, что нужна его подпись на договоре между танцевальной студией и местным телевидением. Гарольд доверял партнеру. За три года Эфраим не дал ни малейшего повода усомниться в своей честности. По правде говоря, Гарольд начал считать молодого человека членом семьи. Сыном, которого у него никогда не было.

Фил посмотрел на часы.

– Послушай, я сказал, что я практически бессилен . Однако…

Гарольд оживился.

Фил отпил большой глоток кофе и быстро обежал глазами студию.

– Я договорился на сегодня о встрече. Трей Шарплес. Имя знакомо?

– Известный адвокат?

– Он добился определенных успехов в подобных ситуациях. То есть в области неправомерных действий в отношении пожилых людей. Прости, не хотел обидеть.

Гарольд согнул ноги в коленях, затем выпрямил.

– Все в порядке, назвать старика стариком не грех. Ты считаешь, Шарплес поможет?

Фил пожал плечами:

– Не знаю. Гарольд, ты бизнесмен, а не какая-нибудь старуха, которая сидит дома, стрижет купоны и хранит деньги в кубышке. Не так просто доказать, что тебя обманом заставили отдать весь бизнес в чужие руки.

– Я планировал со временем продать его Эфраиму.

– Тем сложнее доказать, что ты не передал бизнес добровольно, а потом передумал. Эфраим провел платежи моментально. Все предусмотрел.

– Он лжец и мошенник. А я оказался слишком доверчив.

– Что ж, век живи, век учись. В любом случае Трей Шарплес – твой последний шанс. И он согласился на встречу с тобой по моей просьбе. Не трать его время зря, не грузи ненужными мелочами. Только голые факты. Он захочет узнать некоторые детали. Но пусть спросит о них сам. Добровольно ничего не выкладывай. Может быть, он углядит что-то, чего я не сумел.

Фил подошел ближе и положил руку на плечо Гарольда.

– Я не хочу видеть, как ты теряешь студию.

Фил привел свою маму в студию «Танцы в эфире» шесть лет назад, вскоре после смерти отца. Тогда Лаверн Борланд упала духом и неделями не выходила из дома. Однако, погрузившись в ностальгическую атмосферу джаза и танцевальных ритмов, она вновь ощутила вкус к жизни. Вдобавок именно здесь Фил познакомился со своей женой Митци, которая переехала из Чикаго и обожала все в стиле ретро, включая танцы.

Гарольд закусил губу.

– Как мне тебя благодарить?

– Никак, – улыбнулся Фил. – Сегодня он выкроил для тебя пару часов. Ты обедаешь с ним в отеле «Фор сизонс» в три часа. Не опаздывай.

Гарольд ощутил забытый за последние недели вкус надежды.

– Я приду непременно. Разве что случится всемирный потоп.

– На сегодня дождя не обещали, так что нам ничего не грозит, – засмеялся Фил.

Гарольд посмотрел вслед Филу. Адвокат сделал все, что мог, только этого оказалось мало. Оставалось надеяться на последний шанс – на Трея Шарплеса.

Гарольд уже собирался перевернуть вывеску «Открыто», когда вспомнил, что надо заглянуть в почтовый ящик. В последние несколько дней он забывал проверить почту, просто сидел у окна и думал, что, потеряв студию, не сможет выжить. Дома у него нет, идти некуда. Старик. На счете около одиннадцати тысяч долларов – далеко не уйдешь, но, слава богу, не полная нищета.

На улице было тепло и приятно. Встало солнце, и от утренней прохлады в деловой части Бирмингема не осталось и следа. Гарольд сделал глубокий вдох и поблагодарил судьбу за то, что его легкие могут дышать, за то, что все еще служат ноги, и за то, что он помог изменить жизнь многим людям, которые пришли в студию «Танцы в эфире». Этого у него не отобрать.

Он перешел через пустынную улицу и открыл ящик. Кроме небольшой пачки счетов и рекламных буклетов там обнаружилось письмо с написанным от руки адресом. Гарольд поднес письмо к глазам.

Остров Газовых фонарей, Флорида. Письмо от брата Джорджа.

Гарольд бросил остальную корреспонденцию обратно в ящик и заторопился назад, на ходу распечатывая конверт. В глазах начало темнеть, но, к счастью, сразу за дверью он ощупью наткнулся на стул. Сделав глубокий вдох, Гарольд собрался с силами и достал письмо.

Дорогой Гарольд!

Мы братья, и так не должно больше продолжаться. Я не видел тебя двадцать лет, шесть лет мы не общались даже по телефону. Ты звонил на сочельник, но я не смог ответить. Я позволил себе замкнуться в своей болезни и отталкивал всех. И я вряд ли еще увижусь с Эллен Мари и Чарити.

Я пишу не для того, чтобы пожаловаться или поговорить о своих ошибках. Я хочу извиниться. Ты мой брат, Гарольд. И мне тебя не хватает. Не в моих правилах обращаться за помощью, однако сейчас я в ней нуждаюсь. Ты нужен мне, Гарольд. Я умираю.

Гарольд попытался сдержать рыдания, снова и снова перечитывая последние два слова. Я умираю. Он закрыл лицо дрожащими руками, слезы текли сквозь пальцы и капали на колени.

Не знаю, сколько мне осталось. Приезжай. Мы должны все исправить. Должны разобраться в своих ошибках и вытащить их наружу. Загнанные внутрь, они отравляют нас. Ранам нужен воздух, нужен кислород, только тогда они начинают заживать. Мне нужно знать, что нам это по силам. Слишком многое поставлено на карту. Я люблю тебя. И что бы ни произошло между нами, всегда любил.

Письмо упало на колени. Гарольд прочувствовал слова сердцем и попытался вызвать из памяти образ брата. Он так давно не видел его и не слышал! Это неправильно! Помириться, когда один из братьев на пороге смерти!.. Он вытер слезы тыльной стороной ладони и, едва ноги наконец смогли держать его, прошагал через студию к телефону.

– «Дельта эрлайнс», – ответил женский голос на другом конце линии.

– Мне нужен билет до Сарасоты, Флорида, из Бирмингема, Алабама. Если можно, на сегодня. – Собственный голос в трубке казался Гарольду чужим, он был полон отчаяния и звучал как эхо из прошлого. Даже помехи на линии нашептывали, что он не заслужил прощения у брата.