Василе Алексон - Сволочи не сдаются. Принять и отпустить

Сам лабиринт, вполне безопасное место, но, ни в коем случае не попадайте в тупики. Попадёте в него и тут же не повернёте обратно, вы погибли. И будьте настороже. Лабиринт живой и он постоянно изменяется. Наверно это одна причин, по которой из него невозможно выйти. И не бродите поодиночке. Это тоже может быть опасно. Я надеюсь, ясно объясняю?

Много было до вас, таких как вы, молодых да горячих, по вам это сразу видно. И где они теперь? Исчезли, словно их и не было. Вы же маги? Я чувствую, как от вас исходит магическая сила. Не отставайте от группы, если хотите выжить. В противном случае, лабиринт поглотит вас. Добровольно в тупик заходят только те, кто сам хочет умереть. Это единственный способ умереть здесь. Я сам, так давно здесь нахожусь, что даже примерно не скажу, сколько именно. Крис, ты самый молодой из нас. Не знаю, что сейчас за мода такая, ходить в рваной одежде, но осуждать тебя не буду. Просто не гуляй по лабиринту один. Я же чувствую что ты огненный маг, а это значит что и характер у тебя взрывной. Пожалуйста, не дай эмоциями завладеть твоим разумом, чтобы они не привели тебя к погибели.

Да что вы все прицепились к моей одежде! – взорвался Крис, вскочив на ноги – Нормальная у меня одежда. И довольно дорогая.

– Сядь и остынь. – Резко осадил его Ежи, дёрнув за рукав – Лучше послушай, что тебе говорит мистер Хантер.

– Эх! Выпить бы сейчас чего-нибудь покрепче. – Мечтательно протянула голубоглазая шатенка по имени Сессилия – Знала бы, пивка бы с собой прихватила.

– У нас есть виски. – Пробормотал Ежи, достав из рюкзака бутылку.

Её появление вызвало бурный восторг у всех сидящих у костра.

– И всё-таки в этом месте огромный плюс. – Засмеялся Брендон. – Бухло, никогда не заканчивается. Можно сказать, что это рай для алкоголиков. Мой папаша был бы рад оказаться здесь. Так всю вечность только и делал бы, что бухал. Даже жаль, что сюда угодил я а не он.

– Вечность? – удивился Крис

– Ну да. – Пожал плечами Пол, худощавый мужчина с длинными пепельно-русыми волосами. – Ах да, забыли уточнить. Здесь смерти как таковой, нет. Так, дайте ка подумать, я вошёл в этот лабиринт в 1872 году, а это значит, что нахожусь здесь примерно…

– Что???? – теперь уже Ежи, чуть не подавился сигаретным дымом – Хочешь сказать, что ты находишься здесь сто сорок семь лет?

– Ну, наверно. – Ответил он, потирая лоб. – А какой сейчас год?

– Две тысячи девятнадцатый. – Ошарашено ответил Крис, обведя присутствующих взглядом. – Но это невозможно. Так долго не живут.

Старик громко засмеялся, наблюдая за его реакцией. Его сильно забавляло то, как этот молодой парень совсем не умел себя контролировать. Все его эмоции были написаны у него на лице.

– Ладно. – Вздохнул Брендон и подкинул в костёр несколько тоненьких веток. – Ещё немного посидим и пойдём дальше. Сами знаете, что вечно сидеть здесь мы не можем. Если этот участок лабиринта преобразится в тупик, нам всем крышка.

– А откуда у вас дрова? – спросил Ежи, глядя на огонь – Здесь нет ничего, как я понял. Ни деревьев, ни другой растительности. Откуда хворост тогда?

– А это мои неиссякаемые запасы. – Ответил Брендон – Можно сказать, что я попал сюда совершенно случайно. Пошёл в лес за хворостом, а моё любопытство привело меня сюда. Долго я скитался здесь совсем один, пока не познакомился с Хантером. А потом встретили и остальных. Теперь держимся вместе. Так что, мой тебе совет, ничему здесь не удивляйся, это место полностью противоречит всем законам. Здесь, мы вроде, как и сами перестаём существовать для остального мира. Есть только этот бесконечный лабиринт, и больше ничего.

Встав, Крис дошёл до развилки и, завернув за угол, переоделся в ту одежду, что ему недавно подарили.

«Хм, а ведь я даже не смогу вернуть джинсы своему дружбану. Надеюсь, что я недолго здесь протусуюсь. А то, похоже, что здесь все чокнутые».

– Ну вот. – Довольным голосом произнесла Сессилия, оглядев его с головы до ног – Теперь ты выглядишь очень даже прилично. А ты симпатичный. Хоть и молоденький совсем.

– Хватит! Мне двадцать лет и я уже взрослый. Ты и сама ненамного меня старше. Сколько тебе лет?

Вместо ответа Сессилия громко расхохоталась, сложившись пополам.

О, Крис, она намного старше тебя. – Улыбнулся молчавший до сих пор Роман – Получается, что лет так на пятьдесят тебя старше.

Переодевшись с короткие шорты и длинную футболку, она легла под одеяло и с наслаждением вытянула ноги. Через две недели начнётся фестиваль цветущей сакуры, и было немного жаль, что они не смогут задержаться в этом городе, так уже через два дня им нужно было возвращаться обратно. Но, Василе шепнула ей на ушко что так даже лучше, и они смогут насладиться местными красотами до того как начнётся наплыв туристов. Это её немного утешило.

Раздавшийся стук в дверь, заставил её вздрогнуть. В номер вошла Василе, с подушкой в руках, и Кайли, тяжело вздохнула, понимая, что сейчас услышит.

– Кайли, дорогая, приюти, пожалуйста, Альберта у себя. Он жутко храпит. Я с Жаном заснуть не можем.

– А мне значит спать не надо?

– Но у тебя крепкий сон. Да и ты живёшь в номере одна. А мы втроём.

Сев на кровати, Кайли собрала волосы в высокий хвост и сердито посмотрела на Василе.

– А где он будет спать? Здесь всего одна кровать, и я его на неё не пущу. Она и так одноместная.

– Да он на полу поспит. Ну, так что, ты согласна?

– Можно подумать, что у меня есть выбор. Ладно, только пусть спит в другом конце номера. И предупреждаю, не смогу уснуть, я его придушу. Его же подушкой.

Засмеявшись, Василе вышла из номера, и через минуту к ней зашёл Альберт, неся в руках матрац и одеяло. Молча постелив себе возле окна, он положил голову на подушку и, пробурчав что-то похожее на спасибо, тут же заснул.

Слушая его заливистый храп, она заскрипела зубами, думая о том, что теперь сама не сможет заснуть.

Минут через двадцать она не выдержала и кинула в него подушку. Альберт даже не шелохнулся, только тональность его храпа немного изменилась.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну Василе, погоди! Я найду способ тебе отомстить.

Встав с кровати, она подошла к другому окну, благо их в номере было два, и выглянула на улицу.

– О Боги, – прошептала она, прислонившись лицом к стеклу – избавьте меня от этой боли, ибо я больше так не могу. За что, за что вы так жестоко? Неужели я не достаточно настрадалась? Когда же закончатся эти муки, раз вы не дали мне умереть? Я устала. Я просто устала от жизни. Я так больше не могу.

По её щекам текли слёзы, а плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Зажав себе рот рукой, она старалась сдержать в себе, рвущийся наружу крик отчаяния.

Почувствовав, как ей на плечи опустились тяжёлые руки, она сделала глубокий вдох и постаралась сделать спокойное выражение лица.