Татьяна Тронина - Наваждение

Олег тогда ушел из собственного дома. Ну не выгонять же жену с младенцем, правда?..

…Было в его жизни, после Брони, еще несколько романов, но каких-то на редкость неудачных. Кажется, нормальных женщин вовсе не осталось. Последние несколько лет Олег уже ни с кем не встречался. Стал кем-то вроде асексуала, то есть человека, далекого от отношений. Кстати, модное нынче течение, поскольку, судя по всему, секс потерял прежнюю власть над людьми, утратил прежнюю значимость. У многих открылись глаза – а и правда, зачем придавать столько значения этим коротким и однообразным движениям, не стоят они того – живут же монахи в безбрачии, отвергнув эту сторону человеческого бытия.

После Брони Олегу ни секса, ни любви уже не хотелось вообще. Вернее, хотелось, но он научился справляться со своими желаниями, не идти у них на поводу.

Хотя женщины продолжали преследовать Олега. Буквально. Ходили следом, смотрели в глаза, прикасались, в открытую предлагали себя. В те времена в сети много разговоров было о том, как мужчины преследуют женщин и сколько насилия, издевательств приходится терпеть слабой половине человечества.

А мужчины почему-то молчали, не говорили о себе, о том, что и женщина может стать демоном для своего мужа, для своих детей. Женщинам прощалось все, мужчине – ничего.

Олег прекрасно понимал, что если он, красивый, очень красивый мужчина, вдруг начнет говорить открыто о том, что женщины тоже способны навязываться сильному полу, то его просто засмеют. Кстати, понятно, почему другие мужчины молчали. Мужчинам ни в чем нельзя признаваться. Плохо? Помирай, но чтобы ни звука, ни одной жалобы.

И Олег молчал и никому не высказывал своих претензий. Он просто отказался от любых отношений, даже «одноразовых», на одну ночь.

При этом он всегда оставался вежливым, воспитанным человеком: пропускал женщин вперед, подавал пальто, пододвигал стулья, провожал иногда до дома.

Его вежливость (обычную вежливость, ничего более!) – женщины воспринимали как внимание к себе, как комплимент, как приглашение к знакомству, к любви.

Быть красивым, очень красивым мужчиной – тяжкое испытание.

Надо постоянно быть начеку. Ловко ускользать из двусмысленных ситуаций, не обращать внимания на женские истерики, нутром чуять, что вот скоро, в такой-то момент – возможна провокация. И поэтому лучше не доводить дело до опасного поворота.

Чем осторожнее вел себя Олег, тем навязчивей становились дамы. В его жизни было семь (да, семь, именно семь!) предложений от женщин разной степени убедительности подарить им ребенка. Женщины мечтали о красивом ребенке. Клялись-божились, что никаких претензий потом к Олегу не предъявят, на алименты не подадут…

Олег ни разу не согласился. Ни одной из этих женщин не поверил, у них на поводу не пошел. Жалость, как он давно уже понял, самый плохой помощник в жизни.

Олег охотно общался лишь с теми женщинами, которые никак не проявляли себя как слабый пол и не пытались строить глазки. Ну вот как Зина Ромашова, например. Когда только друзья, и ничего больше!

…В полдень, как они договаривались накануне, к дому Олега подъехала на такси Зина.

Вышла из машины и, несмотря на протесты Олега, сама расплатилась с водителем. Зашагала к воротам немного раскачивающейся, «матросской» походкой. Олег словно впервые увидел свою бывшую однокурсницу. Зина, оказывается, невысокая, худощавая, и одета она сегодня просто – в темно-синие джинсы и белую рубашку навыпуск. Довольно длинные, прямые, темные волосы заправлены за уши, челка закрывает лоб, вдоль щек висят длинные серьги в виде гроздьев винограда…

Олег шагнул вперед, распахнул перед ней калитку, улыбнулся:

– Как доехала? Ты в порядке? Кофе?

– Немного укачало… Нет, все в порядке уже, ничего не надо. Далеко ты спрятался.

– А иначе нельзя. Раньше занимался реставрацией мебели в городе, в квартире, но это пыль, запах лака…

– Ну-ка, покажи, как ты живешь! – задорно произнесла гостья.

Олег прогулял ее по участку – большому, засаженному кустами ягод, – и сначала повел не в мастерскую, а в дом – двухэтажный, небольшой.

Как и следовало ожидать, Зина оказалась поражена:

– Олег! Что это? – Она сделала круг по анфиладе комнат и остановилась как вкопанная посреди гостиной: – Сапожник без сапог?!

Олег засмеялся.

Он прекрасно понимал чувства Зины, да и многие гости точно так же реагировали на обстановку в его доме.

У него, реставратора старинной мебели – и ни одной антикварной вещицы в интерьере?.. Да и самого интерьера, как такового, тоже нет – одни безликие и очень простые конструкции из известного шведского магазина. Скучные и гладкие шкафы и полки из ДСП. Словом, ширпотреб и дешевка (ну, относительная, конечно).

– А вот так. Жизнь – это одно, работа – совсем другое, – он пожал плечами. – Идем в мою мастерскую…

В мастерской Зина тоже испытала шок – бегала по огромному гаражу, который Олег приспособил для своих реставраторских дел, рассматривала старинные шкафы, серванты, кресла; ее также заинтересовали полки с инструментами, которыми Олег пользовался для того, чтобы чинить мебель.

Как оказалось, Зина отлично разбиралась в стилях и направлениях прошлых эпох и примерно представляла то, чем занимается ее бывший однокурсник.

Было одно удовольствие с ней болтать – словно со старым коллегой по цеху. Кое-чего, каких-то нюансов, Зина, разумеется, не знала, и Олег с удовольствием рассказывал ей подробности своего ремесла.

– …Конечно, это не музейная реставрация, когда вещь словно консервируют для того, чтобы сохранить ее в том состоянии, в котором она сейчас. Я занимаюсь коммерческой реставрацией. То есть после нее – старинной вещью вполне можно пользоваться потом, держать ее в том месте, где человек живет.

– А почему ты не пользуешься результатами своего труда?

– Ты о том, что в доме у меня сплошная штамповка? Зато в доме тихо. И я один.

– Потому что за каждой старинной вещью целая история и множество людей? – сказала Зина. – И нет ощущения покоя, и словно само прошлое говорит с тобой, а ты хочешь помолчать…

– Да! – обрадовался Олег. – Ты понимаешь.

– Это нормально. Как и офтальмологи в очках, и стоматологи с кривыми зубами, и парикмахеры с «вороньим гнездом» на голове… Профессионал должен думать о своем деле, а не о себе. Да, человек в наше время – витрина своего дела, обязан выглядеть соответственно, но… – засмеялась Зина. – Мне тоже нечто подобное не раз высказывали – Зина, ну вот ты искусствовед, где красивые и вычурные наряды, где сложные прически, ты должна выглядеть как картинка. А меня это утомляет – еще и о себе думать. Я вот лишь сережками увлекаюсь, это моя слабость.