Станислава Рин - Блэкбёрд

«Сегодня был тяжелый день», – констатировала для себя Стелла и рассекла мягкую шапку снега сапогом.

В Нью-Йорке была настоящая зима. С метелью, что закручивала в свои объятия давно пожелтевшие листья, сугробами и ужасной обстановкой на дорогах, из-за которой город превращался в гудящую с утра до ночи субстанцию. Но, несмотря на более яркое очертание улиц в это время года, страх ходить по вечерам все же остался. И в два часа ночи ни одна здравомыслящая девушка не стала бы прогуливаться до дома одна. Но у Стеллы сейчас не было других вариантов – сегодня утром в очереди за кофе у девушки вытащили кошелёк со всеми карточками, а главное – деньгами! Вот оно – настоящее и прекрасное лицо всеми известного Большого Яблока.

Постоянный страх за жизнь и свое имущество, что пропитал эту отдельно существующую вселенную насквозь и полностью, до капли, не оставляя и миллиметра надежды на реабилитацию, высосал веру в людей и их доброту. Но, существуя в этом городе, приходилось учиться на своих ошибках, именно поэтому у белокурой Стеллы Брукс, в недрах ее маленькой квартирки была запрятана заначка. Не большая, но заначка. Правда, в данный момент эти деньги облегчить жизнь никак не могли. Лишь вызывали горечь, оттого что она тут и с трудом пытается пробраться через высокие сугробы туда, к ним. К возможности вызвать такси или сесть на метро. А пока пешком. Благо не так далеко.

Пока метель не разбушевалась вновь, блондинка, убавив шаг, с удовольствием прогуливалась мимо редких витрин магазинов, осматривая их красочные экспозиции. Большое количество разнообразных плоских телевизоров и аудиосистем красовалось за высокой и, судя по всему, очень прочной витриной. А жирная надпись на стекле гласила:

« Придумай, как разбить меня и получи место в «Кейн Корпорэйшн ».

Стелла улыбнулась чему-то своему и, вытащив руку из кармана, задумчиво провела пальцами по холодному стеклу. На экранах телевизоров тем временем шел новостной блог, в котором как раз показывали интервью с миллиардером Гэбриелом Кейном. Молодой, харизматичный, смуглый брюнет что-то увлеченно рассказывал рыжеволосой ведущей сразу на тринадцати экранах разного размера. И даже на самой огромной плазме он выглядел шикарно.

«Отличный генофонд. Хорошо быть таким красавцем, сразу множество проблем уходит на второй план. Да еще и при деньгах… Ох, наверное, вот оно счастье», – промелькнуло в голове у блондинки пока она шла мимо этой длинной витрины.

Звука слышно не было, но это, наверное, и к счастью, так как и без этого фарса можно было сделать вывод о том, что тема его речи была крайне серьезной. Еще девушку, конечно же, интересовало, из чего было сделано стекло, и смогла бы она его разбить, но больше ее заботил вопрос, кто же придумал такой неординарный PR ход для привлечения новых сотрудников. Хотя о чем тут можно было думать, ведь это же «Кейн Корпорэйшн» – многомиллиардная фирма, что не держит плохих специалистов. И пиарить уж они себя точно умеют. Да и его владелец, Гэбриел Кейн, один из самых завидных холостяков этого года по версии журнала Форбс, не скрывал свой шикарный образ жизни, и, кажется, отлично заявлял сам о себе. Яхты, дома, дорогущие машины и совершенно сумасшедшие покупки. В виде ресторана, где он, подравшись, разбил китайскую вазу какой-то древней династии, или отеля, в котором ему хотелось остаться одному. Во всяком случае, так гласили утренние таблоиды. Хотя, пожалуй, большинство наследников многомиллиардной индустрии ведут себя именно так. Ведь не они же заработали эти деньги своим потом и кровью. А лишь получили в дар, по праву фамилии. Поэтому та серьезная речь в интервью казалась глупым фарсом.

Но, судя по всему, корпорация, и вправду производила отличные бронированные стекла. Потому как эта витрина стояла тут целехонькая уже пару-тройку месяцев, несмотря на дорогущий презент внутри. Но, наверное, однажды в утренних новостях все же поведают о том, как какое-нибудь юное дарование «открыло» эту стеклянную коробочку и получило билет в безоблачное будущее.

А пока что все было тихо. Мягкий снег кружился над головой и стирал все воспоминания о плохом утре Стеллы Брукс. Все же день был действительно тяжелый, можно даже сказать, что хуже обычного. А все потому, что новая мадам генеральный директор внезапно решила устроить конференцию, заявив, что так она сможет «поближе» познакомиться со всеми сотрудниками. Но ходившие об этой стервозной бизнес леди слухи намекали лишь об одном, что если кто-то на этом собрании проявит себя не с самой лучшей стороны, то очень быстро вылетит с работы. Так что это был очередной отсев кадров. Быстрый и беспощадный. И именно поэтому с самого утра весь офис PR-компании носился и кипел от злости. Что, конечно же, не самым лучшим образом сказывалось на общем настроении и ауре, которая давила с потолка своими тяжелыми потоками, заставляя буквально каждого огрызаться и пинать ни в чем не повинную клавиатуру. И, пожалуй, Стелла не стала исключением – раздражение смогло захватить в плен и эту миловидную блондинку, и ей, как единственному оставшемуся креативному дизайнеру, пришлось изрядно постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. А выданное после собрания задание мисс Брукс смогла закончить лишь за полночь. И, оставшись в полном одиночестве, Стелла не сразу смогла осознать сложность крайне длинного променада до дома, хотя перспектива остаться с ночевкой в офисе пугала ее куда больше.

Так что да, день выдался и вправду тяжелый. И сейчас идти более длинной дорогой было бы гораздо тяжелее, чем короткой. Ведь минуя улицы с вереницей клубов и магазинов, можно спокойно и в два раза быстрее прогуляться через узкие и темные проулки между домами. Здесь, конечно, идти куда страшнее и возможно даже опаснее, но из-за выпавшего снега казалось иначе. А зря…

Стелла прошла уже большую часть пути и, свернув за угол, внезапно наткнулась на огромный, непреодолимый сугроб, явно свезенный в эту подворотню дорожными службами. И вот, добежав до другого проулочка, ей уже оставалось преодолеть всего лишь пару домов, еще совсем чуть-чуть, и девушка была бы у входа в свой подъезд. Но дорогу блондинке в фиолетовом пальто преградил мужчина-афроамериканец в черной шапке, драной кожаной куртке и в выцветших красных мешковатых штанах. У мужика была совершенно ненормальная и до боли довольная белоснежная улыбка, в которой ярко выделялся один золотой зуб. А в опущенной руке он аккуратно держал железную, чуть ржавую трубу, издалека напоминающую лом. И это все было каким-то неестественным и до боли странным. Словно розыгрыш. Особенно на фоне жгущего своей белоснежностью снега, что сюрреалистично контрастировал с облезлым силуэтом – полное ощущение нереальности.