Анатолий Музис - Это жестокое слово (Я его ненавижу… Я его люблю…)

На рабочем месте, над ее столом – вырезанная из "Огонька" картинка: холеный красавец-жеребец ахалтекинской породы. Время от времени она отрывает глаза от микроскопа и смотрит на него: сколько в нем силы, сколько огня, сколько неукротимой ярости производителя…

Мне с первого взгляда эта картинка показалась неприличной. Ведь в самом деле, если бы я повесил над своим столом картинку с изображением голой женщины и каждый день смотрел бы на нее, то вряд ли можно было бы оправдать ее место над моим рабочим столом эстетическими соображениями, даже если бы это была "Даная" Рембрандта.

Я вспомнил об этом жеребце, когда увидел ее второго мужа. Высокий рост, крепкая шея, взгляд, скользящий поверх собеседника, и холеная рыжеватая бородка клинышком. Эта бородка до того отдавала расчесанной шерстью ахалтекинца, что я невольно вспомнил данную ему характеристику: "Умен, даже талантлив. Был бы превосходным инженером, если бы не был таким "…уном". Его первая жена умерла – отравилась. Одни говорили – при попытке вытравить плод, другие – оттого, что он ей непрерывно изменял.

Первый муж, которого она оставила ради этого холеного ахалтекинца, был человеком скромной наружности, его интересы лежали в области науки и люди говорили, что он импотент, поэтому, мол, она оставила его. Но он женился вторично, у него ребенок и вопрос об импотенции отпадает. Несомненно только одно: он ее не удовлетворял.

Что же в ней было притягательного? Почему многие, начиная от скромного ученого – ее первого мужа, и кончая привыкшим к легким победам над женщинами ее второго мужа, добивались ее внимания, ее любви?

Ей тридцать лет. Она среднего роста, плотного телосложения, немножко рыхлая, но не полная, фигура у нее чисто женская, руки полные, грудь невысокая. Лицо ничем не примечательно, за исключением глаз. Трудно даже передать какие у нее глаза. Карие. Но разве этим выразишь их глубину. Умные. Но разве этим выразишь их силу. Ее глаза могли быть и ласковыми и строгими. И одобряющими, и смущенными. Но они никогда не были зовущими. Эта женщина только сама, только она одна знала, чего хотела и, видимо, имела все, что могла хотеть. И если верить молве, что глаза это зеркало души, то можно было сказать, что у нее была замечательная душа. Замечательная, но непроницаемая. Быть может это и привлекло к ней мое внимание. Ведь даже в наш просвещенный век думающая женщина – редкое явление, даже в такой стране как наша.

Особенно же редко можно встретить сочетание этого качества человеческой зрелости с легкостью и подвижностью юности. Несмотря на свои тридцать лет, некоторую рыхлость и значительный для ее роста вес, она сохранила гибкость акробата и один раз, совершенно ошеломив нас, легко и просто сделала "мостик". Весной, когда в обеденный перерыв молодежь высыпала во двор поиграть с мячом, она выходила вместе с ними и играла подолгу и с увлечением, переигрывая молодых парней. Она выбегала под дождь и, когда ей говорили, что можно простудиться, только смеялась: может ли простудиться человек, который утром и вечером каждый день делает обливание холодной водой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.