Ольга Маслюкова - Точка опоры

– Чего тебе? – строго спросила женщина, оглядев нежданного гостя с головы до ног.

– Тетенька, дайте, пожалуйста, пять картофелин.

– Ты что, погорелец? Или как?

– Почти. Очень кушать хочется.

Она посмотрела на него, покачала головой.

– Работать надо, а не водку пить.

– Какая водка… – сказал Семен, а сам подумал: «И на бутылку вина никак не наскребу».

– Много вас тут ходит. Со свалки вереницей тянетесь, – ворчала женщина.

– А меня Семен зовут, – не зная, что сказать, неожиданно для самого себя выпалил мужчина.

– Ну и что? Хоть Гриша.

– Тетенька, сжальтесь. Заработаю, отдам деньгами.

– Ты заработаешь… – с иронией, произнесла хозяйка дома. Посмотри на себя. Когда-мылся-то? Небось, женка выгнала такого хорошего?

– А хотите, мы завтра с товарищем придем и поможем вам дров наколоть? – старался войти в доверие Семен.

– А вот это нужно. Мой старик слег с радикулитом.

– Вот видите, от нас тоже есть польза. А то, что мы бездомные, так это судьба такая.

– Да знаю я, знаю судьбу вашу. Лапшу на уши не нужно мне вешать. Подожди здесь. Сейчас приду.

Женщина поковыляла в дом. Семен смотрел ей вслед, переминаясь с ноги на ногу и все же надеясь, что она выйдет с картошкой. В желудке у него подсасывало и урчало. Бедолага уже представил себе кастрюлю, в которой варятся клубни, и почти чувствовал запах.

«Что она так долго? – думал он, – может, не вернется? Как же есть хочется…» Наконец дверь открылась, и женщина вышла с пакетом в руках.

– Вот, собрала кое-что. Но завтра вас жду. – Строго сказала она и погрозила пальцем. Зима на носу, а дрова наколоть некому.

– Спасибо, тетенька. Обязательно придем. Спасибо, – радостно кланялся Семен, схватив пакет.

– Какая я тебе тетенька? – закрывая дверь, проворчала женщина.

Семен почти бегом бросился к Ивану. Подходя к дому, увидел, как из всех щелей валит дым. Распахнул дверь и закашлялся. Дышать было невозможно. Он прикрыл рукавом рот и нос.

– Иван, ты где? Я тебя не вижу. Пожар, что ли?

Иван вышел из другой комнаты, закрывая тряпкой лицо.

– Я здесь. Сейчас проветрим. Тяга плохая, поэтому и дыма столько.

Они распахнули дверь настежь и выскочили на улицу. Дым повалил из дома так, что действительно можно было подумать: начался пожар.

– Ты с ума сошел! – возмущался Семен. – Я уже решил, что ты задохнулся там.

– Я закрылся в другой комнате. Думал, пусть хоть в кухне теплее станет.

– Ты что, никогда в деревне не был? Не видел, как печи топят?

– Не помню.

Семен начал размахивать тряпкой, выгоняя дым в открытую дверь. Как только дым начал рассеиваться, он взял кружку, зачерпнул из ведра воды и плеснул на огонь.

Когда дышать стало легче, захлопнул дверь и стал вынимать из пакета все, что положила сердобольная соседка. Там оказалась картошка, соленые огурцы, хлеб.

– Посмотри, что я принес!

– Семен, да ты молодец! И как тебе удалось? Картошки нам хватит на неделю. Тут чуть ли не полведра будет! А с огурчиком… Это же райская пища! Жаль, вода не успела закипеть, – с досадой сказал Иван.

– Давай на улице разведем костер и запечем картошку.

– Другого выхода нет.

Приятели разожгли костер и грелись, поднося к огню руки. Потом закопали в угли картошку и с нетерпением ждали, пока она испечется. Время от времени они все еще кашляли, надышавшись дыма.

– Нужно что-то придумать с этой печкой, – наконец озабоченно сказал Семен. Впереди морозы, а зимовать, видимо, здесь придется. – Кстати, завтра пойдем колоть дрова.

– Куда?

– К той женщине, что нас угостила. Я ей обещал.

– Значит, пойдем.

Поворочав картошку палкой, Иван сообщил другу, что их деликатес, вроде бы, готов. Они достали сморщенные клубни, затушили огонь и пошли в дом. Морозный воздух с улицы снова все выстудил, зато дышать уже можно было. Мужчины, не сняв телогрейки и тулупа, взялись за еду.

– Как вкусно! – приговаривал Семен, очищая от черной корки и жадно откусывая еще горячий рассыпчатый картофель. Губы его моментально покрылись сажей. А он, ничего не замечая, смачно хрустел соленым огурцом.

– Вот бы так каждый день! Под такую закуску еще бы сто граммов…

– Семен, неужели ты так и не понял, что из-за этих ста граммов ты все в своей жизни потерял?

– Да знаю я. Только не надо меня лечить!

– Слушай, а у тебя документы есть?

– Есть.

– Тогда тебе нужно работу искать. У меня, к сожалению, их нет, и без бумажки никто никуда не возьмет.

– Кстати, ты не вспомнил, где жил?

– Знаешь, во сне иногда вижу женщину. Почти всегда одну и ту же. Квартиру, обставленную хорошей, дорогой мебелью. Но это только сон.

– Может, это твоя жена тебе снится?

– Не знаю.

– А у меня дочь есть. Ей семь лет. Скучаю по ней.

– Давно не видел?

– Давно. Сначала ходил к ним, стучал, просил, чтобы впустили. А они пригрозили милицией.

– Так ты, наверно, пьяный приходил?

– Да. Выпью для смелости и иду.

– Так тебя и посадить могли.

– Вот я и перестал ходить.

– Не будешь пить, может, все наладится.

– Как же не пить при такой жизни?

– Ты же сам ее такой сделал!

– А ты не сам? – огрызнулся Семен.

– Про себя я ничего не знаю. Но если меня сейчас не тянет к рюмке, то явно не из-за пьянки я остался на улице.

– И то верно. Странный ты. Не пьешь, не куришь, а дома нет.

Они поели. Иван снова взялся за молоток и гвозди, а Семен нехотя встал, лениво потянулся и разлегся на тряпках, заменявших ему постель

– Э-э, так дело не пойдет! Вставай! Скоро ночь, а нам нужно утеплить хотя бы еще одну стенку. Сходи на свалку и поищи еще картона, – скомандовал Иван.

– Позже, а сейчас полежу чуток.

Но Иван решительно подошел к нему и сдернул рваное одеяло.

– Хватит валяться! Время идет! Скоро темно будет.

Семен поднялся и вышел из дома. «Какой деловой, – думал он, – завтра бы все сделали. А холодно-то как!» Мужчина поежился, бросил за плечи сумку и зашагал в сторону свалки.

Здание управления милиции в крупном областном центре России выходило фасадами сразу на четыре улицы и занимало целый квартал. Оно было построено давным-давно, сохраняло следы многих архитектурных стилей и обладало одним излишеством – внутренним двором, через который нельзя было проходить.

У главного входа стоял милиционер. Он проверял пропуска у сотрудников, направлял в нужный кабинет посетителей. Когда к нему обратилась молодая женщина, дежурный позвонил следователю, к которому она направлялась, и только потом пропустил ее через турникет.

Анна постучала в кабинет с тем номером, который назвал дежурный, и, услышав «Войдите», переступила порог. Следователь разговаривал по телефону и жестом указал на стул. Он положил трубку и несколько минут молчал, только пристально смотрел на посетительницу. Потом глубоко вздохнул, взял карандаш и словно нехотя произнес: