Александр Ермак - Четыре буквы на стекле

– Потерял? – потом показала рукой вверх. – Я была в самом главном месте корабля, в рулевой рубке. В гостях у капитана…

– В гостях у капитана? – теперь уже изумился я.

– Да, – не понимала она моего изумления, – пока у вас была презентация, я немного поспала, потом проснулась, и мне стало скучно. Вот я и пошла к капитану, сказала ему: «Научите девушку управлять кораблем. Вдруг с мужчинами что-то случится. Кто тогда поведет судно?»

– И что он? – полюбопытствовал я.

Рина подняла глаза, как бы припоминая подробности своего похода в гости к капитану:

– Он… он показал мне всякие приборы, потом поставил к штурвалу, – всплеснула руками. – Представляешь, я была рулевым! Или рулевой? Как правильно?.. Так что пока ты там презентовал свои программы, это я вела корабль. А потом капитану принесли кофе, бутерброды. Поэтому я совершенно не голодна…

Мне, наверное, никогда не пришло бы в голову нагрянуть в гости к самому главному человеку на теплоходе. Я с восхищением смотрел на нее. Я просто любовался ею.

Не поняв моего взгляда, Рина чуть нахмурилась:

– Что? Я сделала что-то не так?

– Все так. Все так…

Обнял Рину. Она сначала прильнула ко мне, потом подняла голову, пытаясь заглянуть в глаза:

– Я все-таки не поняла: тебя что-то удивляет?

– Ничего, – усмехнулся я и поцеловал ее.

Теплоход тем временем повернул в сторону лесистого берега и стал замедлять ход.

– Сейчас будет «зеленая стоянка», – со знающим видом объяснила маневр судна Рина.

– Точно, – вспомнил я программу дня, – пойдем в лес гулять?

– Конечно…

Теплоход причалил к берегу напротив большой поляны. Гости и часть команды сошли по трапу. Кто-то принялся разжигать костер, кто-то размечал футбольное поле, кто-то сразу же стал кидать волейбольный мяч. Над поляной также заметалось и несколько воланчиков для бадминтона.

Мы с Риной, не сговариваясь, пересекли поляну и зашагали по тропинке, ведущей вглубь леса. Нам было все равно, что там впереди ждет нас.

Шли, держась за руки. Не разговаривая. Нам было просто хорошо.

Тропинка оказалась короткой, неожиданно уткнулась в болотце. Я был разочарован, но Рина, отпустив мою руку, радостно бросилась к воде, блестящей в лучах солнца. Присев на корточки у самого края болотца, принялась то ли что-то рассматривать, то ли что-то искать.

– Что там? – заинтересовался я.

– Там целый мир, – указала она пальцем, – вот это бокоплав, а это водяной ослик…

Я засмеялся:

– Водяной ослик?

Рина посмотрела на меня очень серьезно:

– Да, это такое маленькое ракообразное, – на лице ее появилось сожаление. – Ты даже и не заметишь водяного ослика в воде, такая мелкая невзрачная букарашка…

Конечно, мне было любопытно:

– Но откуда ты знаешь про это ослика и как его..?

– Бокоплава? – подсказала Рина.

– Вот-вот.

– Откуда-откуда… Я закончила ярославский университет, биофак, – она встала во весь рост и взмахнула руками: – Как же было здорово у нас студентам летом! Мы ездили на практику на биологическую станцию. Леса, поля вокруг… Днем бегали с сачками, как дети. Охотились на бабочек, мотыльков, стрекоз. В таком же болотце бокоплавов, водяных осликов искали. А еще лягушек, тритончиков, водяных пауков… Порой ходили по десять-пятнадцать километров в день, таща на себе рюкзак и оборудование. При этом, можно сказать, подножным кормом питались. – Она посмотрела на меня с превосходством. – Ты когда-нибудь ел жареных кузнечиков?

– Нет, – растерялся я.

Рина же гордо кивнула:

– А я ела. И не только их приходилось – такие у биологов правила…– стряхнула с лица какую-то мошку. – А комарья там на нас навалилось… У меня поначалу все лицо распухло. После города было не просто, но мы не жаловались – так там чудачили, веселились. Днем, да, пахали, но вечером обязательно – костер, гитара. А какие были ночи… У меня на летней практике шикарный роман случился. Мы целовались, обнимались с одним аспирантом. Он такой же кудрявый брюнет был, как ты. На него все девчонки нашей группы запали, но только мне удалось аспиранта охмурить. Мы целовались-обнимались, но только это. Я берегла себя… – Рина замолчала ненадолго, видимо, вспоминая, потом продолжила. – Многие в университет просто за дипломом о высшем образовании, за бумажкой приходили, а мне правда было интересно учиться, очень интересно. Я в лабораторные, можно сказать, всю душу вкладывала. Думала, стану известным биологом. Поеду куда-нибудь в сибирскую тайгу или в амазонскую дельту, открою там новый вид: если не животное, то хотя бы насекомое… Меня ценили на кафедре, приглашали в аспирантуру после окончания университета.

– Почему же не пошла?

– Так, – уклонилась она от ответа и тут же встрепенулась, заметив что-то в болотце. – Смотри-смотри, пиявка!

Увидев короткое жирное тельце, я брезгливо поморщился. А Рина нагнулась и зачерпнула пиявку вместе с водой в пригоршню:

– Не поверишь, я диплом по пиявкам писала. Вот по таким. Могу часами за ними наблюдать.

Я морщился, глядя на то, как пиявка извивается у нее в руке. Рина же, заметив мою реакцию, засмеялась:

– Они только на первый взгляд кажутся противными. А на самом деле – это очень интересные и полезные черви. Представляешь, пиявки – гермафродиты, и им не нужно иметь пару для размножения. – Рина вздохнула. – Здорово, правда, ни от кого не зависеть?

– Ну, не знаю, – пожал я плечами, продолжая смотреть с подозрением на пиявку, которая, казалось, вот-вот вопьется в маленькую мягкую ладошку.

А Рина продолжала с увлечением делиться своими знаниями:

– Когда пиявка насытится, то может оставаться без пищи около полутора лет. Вот, если бы и мы по году не ели?

Я несколько натужно рассмеялся:

– А перед этим сосали бы кровь друг друга?

Рина спокойно заметила:

– Это тоже неплохо – немного крови отдавать. Да-да, – посмотрела на меня убеждающее. – Есть даже специальное лечение пиявками – гирудотерапия называется. У кого проблемы с венам, тем пиявки здорово помогают, рассасывают застой. А еще они могут, – принялась загибать пальчики свободной руки, – усиливать кровоснабжение участка тела, улучшать микроциркуляцию крови, уменьшать вероятность тромбозов, уменьшать отеки. Вот! – снова выпрямила все пальцы. – Одна польза от них. Кстати, в науке есть интересное направление: пиявок сушат и делают из них лекарство, которое может спасти жизнь многим людям. Я очень серьезно хотела заниматься ими. Многое про пиявок знаю, – приблизила ладошку с червяком к моему лицу. – Хочешь, покажу тебе, как у нее все устроено: где рот, присоска, челюсти, кольца…

Я отпрянул:

– Не нужно. Спасибо.

– Как хочешь… – разочарованно вздохнула она.

Когда Рина заботливо и с сожалением вернула пиявку в родную стихию, я тоже вздохнул. С облегчением.