Фэй Уэлдон - Сердца и судьбы

Читатель, мне очень хотелось бы сообщить вам, что Анджи была счастлива, заполучив то, чего так жаждала – то есть Клиффорда. Но вы знаете, как это бывает: путешествовать приятнее, чем добраться до цели. Анджи нисколечко не была счастлива. Она скучала, хотела сама не знала чего и вообще имела слишком много денег и свободного времени, и хотя, по-моему, она не слишком замечала, что Клиффорд ее не любит, все же это как-то должно было на нее действовать. На меня бы подействовало, а вероятно, и на вас. Ее маленькая дочка Барбара ей надоедала и докучала, когда и если она ее видела – такое водится за кое-какими матерями, которые не вынуждены заботиться о своих детях день изо дня. Ну она и заполняла пустоту своей жизни, как могла. Иными словами, она связалась с поп-группой, называвшейся «Предприятие Сатаны», участники которой, облаченные в черную кожу и белившие лица мелом, в сущности довольно кроткие и нервные ребята, баловались черной магией, а иногда и кокаином в чисто рекламных целях. Поговаривали, что Марко, их солист, был ее любовником, хотя лично я думаю, что это вовсе не обязательно соответствовало действительности – к такому же выводу пришел и Клиффорд, когда его увидел.

Но если вы наводите порчу и притворяетесь, будто вызываете демонов с помощью жутких заклинаний в заброшенных часовнях, пусть даже ради развлечения, денежных выгод и кинокамер, то вполне можете откусить кусок не по зубам или заварить кашу, которую не расхлебаете. Случаются всякие непредвиденные неприятности, вспыхивают скандалы.

Вот как возник один такой скандал.

Клиффорд и Анджи должны были появиться на премьере «Изгоняющего бесов». Клиффорд явился один, не поддерживая под руку Анджи. Репортеры учуяли неладное. У них была привычка ходить за Клиффордом по пятам в надежде щелкнуть его не с той в том месте или наоборот, что порой увенчивалось успехом. В таких случаях они осаждали Анджи, надеясь поймать ее врасплох в слезах, чего у них, естественно, никогда не получалось. Она была с ними груба, захлопывала дверь у них перед носом, а однажды даже вылила кипящий чайник на каких-то фотографов из окна детской Барбары.

– Играть на нервах прессы неумно, Анджи, – сказал Клиффорд. – Они отомстят.

– Надо было бы плеснуть кипящим маслом, – ответила Анджи. – Вода остывает слишком быстро. И не играй на моих нервах, тогда я не буду играть на их нервах.

Пропускать премьеры было не в духе Анджи, а «Изгоняющего бесов» она вообще очень хотела посмотреть – наслышавшись про зеленую рвоту и шеи, которые поворачиваются на триста шестьдесят градусов. В первую половину дня она выступала по телевидению в прямом эфире в программе под названием: «Как я ухаживаю за своим лицом», и рассказала про это. И еще сказала, что просто умывается с мылом, а потом втирает чуточку питательного крема. Сплошная ложь! Даже посплошнее, чем у Хелен в юности. Теперь Хелен вообще не лгала. Это было ниже ее достоинства. Лично я считаю, что замужние женщины лгут больше, чем одинокие или разведенные. Спросите жену, сколько стоит этот кусок вырезки, и она скостит треть. Спросите то же одинокую женщину, и она ответит честно, без утайки. Но это другая история. Кстати, Синтия видела программу с Анджи и сказала Отто:

– Ну вот! Так я и знала, что она не пользуется эмульсиями. Ах, какая дура!

Они старались видеться с Анджи как можно реже, так их расстроила судьба Вексфорд-Холла, хотя Отто сказал только:

– Ну, она заплатила вдвое больше, чем стоил дом. И он свое отслужил. Откуда я мог знать, что она станет членом нашей семьи?

Как бы то ни было, отсутствие Анджи вызвало некоторое волнение: пустое место (такое дорогое!) говорило о домашнем кризисе. Клиффорд, казалось, был бледен от гнева и даже вместо «мне нечего ответить» сказал:

– То, что делает моя жена, касается ее одной.

Выяснилось, что телевизионную студию Анджи покинула в обществе Марко из «Предприятия Сатаны». Компания репортеров кинулась к перестроенным конюшням в Кенсингтоне, где обитала группа, причиняя столько неудобств соседям, и подоспела как раз вовремя, чтобы увидеть машину «скорой помощи» у дверей, из которой вынесли Анджи, голую и хватившую лишнюю дозу. Соседи рассказывали о наркотиках и оргиях.

Анджи привели в себя в больнице Св. Георгия (с тех пор ее закрыли, а чудесное здание все еще стоит пустое на одном из многих углов Угла Гайд-Парка – какие-то затруднения с перепланировкой, насколько мне известно), и ее желудок был промыт с помощью зонда довольно болезненно. Клиффорд, выходя после просмотра «Изгоняющего бесов», сказал только, что фильм отвратителен и что, нет, он не будет навещать свою жену в больнице. И не навещал.

Ну, пресса, не питая симпатии к Анджи, всем этим упивалась. Клиффорд был прав. Они мстили. Они без промаха впились в горло. Задушевной подружкой Барбары была маленькая принцесса, с которой у нее в детском саду был общий колышек для пальто. Барбара обедала в августейшем доме, маленькая принцесса приезжала к Барбаре пить чай – и Анджи, ставьте сто против одного, маячила на крыльце, сплошная материнская улыбка для прессы, когда девочки целовали друг друга, здороваясь. И вот теперь:

«Наркотическая Детка и Скандал в Дворцовой Детской».

«Наркотики Отбрасывают Зловещую Тень на Дворцовое Дитя».

«Августейший Ребенок Посещает Притон Наркоманов».

Ну и так далее. И хотя газетная шумиха улеглась, дворцовое дитя каким-то образом больше не приезжало пить чай, и не делило фотографов, и не посещало вместе танцевальные классы, и Барбара перестала получать августейшие приглашения.

Клиффорд смеялся и говорил: «Ты сама себе это устроила!», и Анджи топала ногами и говорила: «Ты меня до этого довел». Барбара горевала и стала еще более молчаливой. Она лишилась задушевной подружки.

И каким-то образом после этого Анджи утратила вкус к чему бы то ни было. Впереди ничто не манило. Клиффорд был угнетен (естественно, когда чудовищное богатство Анджи совсем заслонило его талант и творческую энергию), он словно бы утратил творческую энергию, он оказался совсем не такой находкой, как она думала. И она сказала ему это – опрометчиво, и против обыкновения тут же была готова откусить себе язык, еще не договорив.

В отместку он покинул ее постель. Даже если бы она вставила себе в пупок самый большой бриллиант в мире, он бы и внимания не обратил. Анджи на месяц уехала в Калифорнию в загородный институт красоты, где подвергла себя подтягиванию кожи на лице, а также удалению верхнего ее слоя в попытке улучшить цвет лица (полагая, что причина всех ее семейных неприятностей кроется именно в этом), но что-то не получилось, кожа покрылась шишками и трещинами и стала еще хуже, чем прежде.