Лариса Малмыгина - Легко ли быть ведьмой

А утром обнаружила, что кончился зубной эликсир. Так как во рту, по словам бабули, должно быть как в операционной, я взяла кошелек и вышла на улицу. Возле дома стояла шеренга ларьков. Я решила сэкономить время и купить необходимый товар в одном из них. Возле прилавка примостилась женщина с тяжелым взглядом.

– Пожалуйста, «Лесной», – положила я купюру в ее протянутую ладонь. А только потом взглянула в лицо.

Передо мной стояла та самая рыжая бестия со скалкой из длинного коридора, увиденного мной над головой нищенки. У женщины было плохое настроение.

– Чего даешь? – вспылила она, рассматривая купюру на свет. – Деньга фальшивая!

– Да? – ахнула я. – Простите, пожалуйста.

«Как же так? – лихорадочно заработал мозг. – Я проверяла все банкноты на подлинность»!

– А я щас в милицию позвоню, – на щеках продавщицы появился нездоровый румянец.

– Извините, не знала, – прекрасно понимая, что доказать свою правоту не смогу, прошептала я. – Сейчас достану другие деньги.

– Не извиню! – взвизгнула мегера, засовывая в карман банкноту.

Слезы брызнули из моих глаз. Захлопнув за собой дверь, я побежала прочь.

Дверь открыл сын. Он, словно взрослый, положил ладонь на мой пылающий лоб и попросил успокоиться.

Но я не могла. А потом меня стало трясти. Преодолевая мандраж, я набрала полную ванну воды, бросила туда морскую соль с бромом и залезла в успокаивающую влагу.

За дверью рыдала Анжела, ее в чем-то убеждал Олесь.

К вечеру Зинаида притащилась вновь.

Я усадила ее на диван и попросила расслабиться. Она закрыла глаза.

– Представьте себе энергетические кубики, – предложила я. – Они светятся мягким голубоватым светом. Представили?

Женщина непонимающе уставилась на меня.

– Вы сами себя лечить будете, – твердо проговорила я.

– А ты для чего? – удивилась Антоновна.

– Я для того, чтобы учить, – холодно произнесла я. – Итак, мысленно пройдитесь взглядом по своей голове, найдите в ней пробоину и начинайте закладывать ее кирпичиками.

Пациентка оказалась смышленой. А после того, как я сказала, что этот ритуал можно проводить по вечерам дома, она откланялась и спустя неделю пообещала прийти.

К вечеру я решила сходить в супермаркет за молочными продуктами. А когда вышла на улицу, увидела, что возле киосков стоит группа продавщиц. Они что-то горячо обсуждали. Я прислушалась и ахнула. Рыжую бестию по имени Клара разбил паралич. В данное время с моей подачи она лежит в реанимации.

Этого и стоило ожидать. Я знала, что мне нельзя обижаться и старалась не делать этого, но то, что произошло утром, заставило запамятовать о зароке.

Надо было спасать умирающую. Допустить, чтобы она погибла из-за меня, я не могла.

И я, позвонив Олесю, помчалась в стационар.

В реанимацию пустили только после того как я, разозлившись, загипнотизировала медсестру и санитарку. Они смирно сели на стулья и обнявшись, тихо запели о тонкой рябине. Подбежал возмущенный врач, но меня уже понесло. Врач примостился рядом со сладкой парочкой.

В палате лежали три человека: мужчина с инфарктом миокарда пятидесяти лет, парень после операции на сердце и рыжая обидчица. Последняя распласталась, словно овощ на грядке. Я быстро оценила ситуацию. Сначала надо было спасать парня.

Я встала подле него, закрыла глаза и мысленно увидела черную кляксу в области аорты. Нужен был энергетический ластик. Я сотворила его в уме и усилием воли стала стирать это пятно. Через какое-то время бывший умирающий открыл непонимающие глаза.

Тогда я подбежала к мужчине. Он удивленно посмотрел на меня, и еле заметная улыбка тронула его бледные губы.

– Сейчас я и вам помогу, – тоже улыбнулась я.

– Кто ты? – спросил мужчина. – Наверное, ангел.

Но я его уже не слушала.

Рыжая мегера была без сознания. И в ауре ее головы зияла огромная темная дыра.

«Хорошо, что не черная, – забыв о наказе бабули, возликовала я. – Вылечу».

Я сложила ладони, подождала, когда они запылают, а потом подняла их над башкой обидчицы.

За дверью слышалось нестройное пение, но пациенты на него не реагировали.

Я стояла над хамкой до тех пор, пока не ощутила, как подкашиваются ноги.

Очнувшись, я поглядела на женщину, она дрыхла. Бестолковый мозг ее почти очистился.

– Выздоровеет, – выдохнула я.

– Ангел, спаси и сохрани! – послышалось с соседней койки. Это на меня молился мужчина. А молитва – всегда молитва, пусть даже и не обращена к высшим силам. Она действует на определенные частоты организма, заставляя его возвращаться к жизни.

– Все будет хорошо, – положила я ему руку на лоб и оглянулась на парня. – Читайте «Отче наш» утром, днем и вечером по семь раз.

Умирающий спал сном выздоравливающего человека.

В коридоре еще пели. Я махнула рукой, троица очнулась и уставилась на меня мутными пьяными глазами.

А потом вскочила и закричала.

Какие они ставили мне диагнозы, я не слышала. Я уже бежала к входной двери.

Дома посмотрела на себя в зеркало. Родимого пятна возле глаза не стало.

А вечером я получила по телефону нагоняй от бабушки.

– Немедленно начинай поститься, – выговаривала она. – Какое ты имеешь право вмешиваться в дела высших сил? Рыжая негодяйка заслужила смерти!

– Я не смогу жить со спокойной душой, если кто-то из-за меня угодит в ад! – заплакала я.

– А если угодит в ад твой ребенок? – взорвалась бабуля. – Или ребенок твоего ребенка? Помни про семь поколений!

– Высшие силы должны радоваться тому, что кто-то делает добро на земле, – упиралась я.

– А много на этой земле ты видела добра? – тонко закричала бабуля и отключилась.

Я вспомнила об участи своих родителей и разрыдалась.

Несомненно, добро наказуемо.

Всю ночь я простояла на коленях возле иконы Богородицы.

Она внимательно смотрела на меня и улыбалась.

Утром встали дети, я накормила их, а сама к пище не притронулась. Есть хотелось, а надо было голодать три дня. Хотя бы три дня. А потом неделю поститься.

Не знаю, как я вытерпела наказание за самоволие, но спустя десять суток я наварила щей и наелась до отвала.

Деньги пока были, но из-за слабости я не работала весь срок поста, а потому соседи стали на меня коситься. Журнал приема перестал пополняться будущими пациентами

И тогда позвонила Милка.

– Что у тебя случилось? – кричала в трубку она. – Мобильник отключен, домашний тоже. За деньгами собиралась приехать! Ты не хочешь со мной общаться?

– Хочу, – быстро заверила ее я и подумала о родителях. В пылу авантюрной выходки я совсем о них забыла и переложила заботу о маме с папой на плечи бабули.

– Я ухожу с работы, – заплакала Милочка. – Выгоняют из-за того, что ампулу с лекарством перепутала. У больного был анафилактический шок!