Светлана Петрова - Несбыточная мечта

– Мы вчера вернулись с похода… – начал он, но тут же осекся.

Еще один дурной знак. Я нетерпеливо заерзал на месте, ожидая продолжения.

– Сошла лавина… Энди…

Я уже предугадал окончание истории, отчаянно надеясь, что мои догадки не верны. Тем временем с большими паузами мой друг продолжал:

– Она… Зак пытался… Мы все пытались… но снега было слишком много…Она не смогла… – его голос окончательно сорвался. Слезы одна за другой скатывались по его щекам. Я впервые видел, как он плачет.

Я отчетливо почувствовал разряд электрического тока по всему телу, словно коснулся оголенного провода… Язык не поворачивался что-либо говорить. Глаза предательски защипали. Я несколько раз сморгнул, чтобы неприятное ощущение прошло. В горле встал ком… Я не хочу в это верить! Как она могла бросить нас?! Бросить Зака? Почему именно она? Та, что могла лишь одним взглядом заставить нас замолчать, или одним только словом могла заставить нас сделать все, как ей нужно…Она, кому мы обязаны многим. Я любил ее братской любовью, да все мы любили ее. И теперь у меня было ощущение будто я потерял родную сестру… Только сейчас я заметил, что тоже не могу сдержать слез…

– Как сейчас Зак? – с дрожью в голосе спросил я.

Хотя задавать этот вопрос было более чем бессмысленно. Очевидно, что эта трагедия коснулась его больше всех.

– Он принял решение уйти из команды… совсем

В палате повисла гробовая тишина. Я предугадал этот исход. Он потерял родного для него человека. Потерял, выполняя нашу работу. Не удивительно, что он хочет уйти. А ком в горле не собирался отступать…

***

Это случилось почти 2 недели назад. Сегодня ровно месяц с того дня, как я попал сюда. За время моего пребывания здесь меня навестили: пару раз Келлер, один раз приходила Кайла и Тоби, рекордсмен по посещениям. Он бывал у меня по 3 раза в неделю. От него я и узнал, что пока меня не было, ребята провели 2 туристических похода в летнем лагере. Он же рассказал о Заке… Парень совсем замкнулся. Но он все-таки остается, благодаря Майклу. Хотя наша работа больше не имеет никакого смысла для него. Как и скалолазание в целом. Он забросил тренировки… По словам Тоби, Зак постоянно сидит в своей комнате и что-то бренчит на гитаре. После гибели Энди… (До сих пор не могу поверить в это. Вспоминаю о ней, – и всякий раз по телу пробегают мурашки). После ее гибели, наш друг почти ни с кем не разговаривает. Слушая Тоби, я убеждаясь, он уже не тот Зак Томпсон, которого я знал все эти 5 лет. Он стал другим. Совершенно незнакомым для меня человеком. И я боюсь, что увиденное мне не понравится…

Утром доктор Квин сообщила, что вечером, я смогу поехать домой, но последующие 3 дня все равно придется ходить на эти чертовы процедуры. Кажется, я сыт по горло больницами на всю оставшуюся жизнь.

Вечером за мной заехали Тоби и Кайла.

–Келлер злится на тебя, – загадочно произнес друг, заходя в палату.

Я ответил ему только после того, как поприветствовал свою девушку.

– Что я уже успел натворить, находясь в этом закрытом помещении?

– Вот из-за этого он и злится, – Тоби нарисовал в воздухе круг, в центре которого были мы с Кайлой, – Кайла выбрала тебя, а не его.

– Эй, никто не говорил о конкурсе, – запротестовал я, – Девушка изначально была со мной.

Я притянул ее ближе к себе, заглядывая в ее большие голубые глаза. Казалось, она совсем не понимала, о чем речь.

Стоя сейчас перед нашим домом, опасаюсь зайти внутрь. Боюсь увидеть то, что стало с его жителями. Наконец, сделав глубокий вдох и приготовившись к самому худшему, я открываю дверь. С порога слышу голос Келлера, который кричит:

– С возвращением!

Тут же дом наполнился хлопками и звуками открывающихся бутылок. Здесь были все. Келлер, Майкл, даже Саймон пришел и Зак. Он вышел из своего убежища ради меня, и даже улыбался, хоть и натянуто. Здесь также были Эмма – девушка Тоби и Перри – новое увлечение Майкла.

Все говорили мне теплые слова приветствия. Это было, безусловно, приятно. Оказывается, по случаю моего возвращения была организована закрытая вечеринка. Никого лишнего здесь не было. Только самые родные и близкие. За исключением родителей. Из Корнуолла часто не налетаешься… Как-нибудь нужно к ним съездить.

Половину всего вечера я слышал: «С выздоровлением!», «Добро пожаловать домой» и так далее. В конце концов, мне надоело, и я решил поговорить с Заком. Я хотел выразить ему свои соболезнования, которые гнездились у меня внутри, еще будучи в больнице. Мне даже не нужно было его искать, он снова был в своей комнате. Осторожно постучавшись, я повернул ручку двери:

– Зак?

Звуки гитары мелодично разливались по комнате.

– Зак? – повторил я.

– Если я не отвечаю, это не значит, что я не слышу,– буркнул он, продолжая перебирать струны.

– Хочешь поговорить?

– Похоже, что у меня есть желание разговаривать? – гитарный аккомпанемент резко стих.

Я неуверенно улыбнулся в ответ на жесткий взгляд, но сделал еще одну попытку заговорить с другом:

– Просто хотел сказать, что мне жаль…

– Угу, дверь закрой с той стороны.

В его словах не было раздражения или злости. Только боль. Острая, душевная, всепоглощающая… Меня не пришлось просить дважды. В принципе, я сказал все, что хотел. Хотя разговора и не вышло.

Относительно спокойный, я отправился на поиски Майкла. Нашел его на кухне в обществе Перри.

– Уделишь 5 минут? – спросил я, полностью игнорируя девушку.

Тот, извиняясь, посмотрел на нее и отошел в другой конец кухни вместе со мной.

– Как Зак? – начал я.

Майкл переступил с ноги на ногу и засунул руки в карманы джинсов:

– Паршиво.

– Радует, что он хотя бы остался с нами.

– С ним было сложно. Мне потребовалось немало усилий и времени, чтобы убедить его остаться.

– Ты отличный друг, Майкл. Все сделал правильно.

– Да, но не обошлось без последствий.

– О чем ты? – напрягся я.

– У Зака появилась вредная привычка. Он травит себя никотином… Выкуривает по пачке в день.

– Что? Сколько это продолжается?

– С тех самых пор, как Энди погибла под снегом, вместо меня, – голос Зака раздался за нашими спинами, как гром среди ясного неба.

Мы обернулись. Позади нас стоял Зак с бокалом какого-то алкогольного напитка. Многодневная щетина добавляла года к возрасту нашего друга, и грозилась в скором времени перерасти в бороду.

– Чего вы замолчали? Продолжайте обсуждать меня, будто я пустое место.

Одним глотком он осушил свой бокал. Я не знал, что сказать в тот момент.

– Зак, послушай, – предпринял я попытку всё объяснить, – мы все болезненно переживаем эту…

Мурашки снова пробежали по моей спине, и я запнулся, подбирая правильные слова. На помощь мне пришел Майкл: