Валентина Светлакова - Повороты судьбы. Сентиментальный роман

– Я бы сказала красивый, даже чересчур. Типичная внешность актера любовника. Но не в моем вкусе, – ответила Лена, внимательно рассматривая фотографию. «Да и глаза у него рыбьи», – подумала Лена, но вслух не решилась сказать, чтобы не обидеть подругу.

– Много ты в мужской красоте понимаешь! – сказала Марина, убирая фотографию в заветное место. Но увидев расстроенное лицо подруги, обняла ее за плечики, проговорила: – Не обижайся, Ленок, но для меня лучше моего Вадьки мужчины не существует! Вот влюбишься, тогда и поговорим!

– Это ты на меня, Мариночка, не обижайся, у каждого свой вкус. Да и не осуждаю я тебя – вовсе нет. Ты моя самая лучшая подружка, хочется тебе счастья!

– А я и есть счастливая! Самая счастливая! Какие наши годы, Ленка. Только сейчас и можно влюбляться! Не в тридцать же, когда старухами будем! – сказала она, смеясь, и закружила Лену по кухне.

Раскрасневшиеся, они рухнули на стулья и еще долго не могли успокоиться от беспричинного веселья, какое только бывает только в беззаботной юности.

– Ленок, а к ребятам тебе надо присмотреться, – уже серьезно сказала Марина. – Оба очень достойные кандидатуры в мужья. Сережка, сын маминой университетской подруги, мальчик сентиментальный, стихов много знает, два языка. Родители его в дипломаты готовили, а он в военное училище поступил. Мои и его родители мечтали породниться, но мы с ним только друзья – товарищи. Ну, а Володька…Я его мало знаю, но если бы не мой Вадька, я бы в него точно влюбилась. Из семьи потомственных военных, и как мне показалось, очень надежный, с таким не пропадешь. Один недостаток – умеет нравиться женщинам, будет, как мой Вадим «налево» ходить. А в тебя он, Ленка, влюбился. Поверь моей интуиции. Так что смотри, не теряйся! – со смехом сказала Марина.

– Скажешь тоже, влюбился! – фыркнула Лена, покраснев.

Девушка и сама чувствовала, что оба юноши испытывают к ней симпатию, и скоро ей предстоит свидание с одним из них.

С Володей они договорились встретиться у входа в парк Сокольники. В этот день стояла чудесная погода, когда воздух кажется прозрачным, вся природа по-весеннему обновляется и радуется этому новому обновлению. Лена с Володей долго гуляли по зазеленевшим аллеям и узким тропинкам парка, беспричинно смеясь, как дети. Все вокруг вызывало у них бурный восторг – и белочка-попрошайка, схватившая с Лениных рук кусочек печенья, и тут же, неподалеку его зарыв, чтобы полакомиться потом в одиночестве или отнести в гнездо; или деловито пробежавший еж с прошлогодней шишкой на спине; или пожилая пара, молча медленно шедшая впереди по аллее, и бережно поддерживая друг друга. И оба чувствовали, что что-то новое, до сих пор неведомое зарождалось внутри каждого, и оно – это неизведанное и теплое, обещало настоящее счастье.

Потом они поехали на Ленинские горы слушать соловьев, чье завораживающее пение привлекает в это место влюбленных с середины мая со всей Москвы. Им повезло, и они наслаждались нежными, волшебными звуками, заполняющими все пространство вокруг несколько часов подряд, не отпуская рук друг друга.

Уже поздно вечером, расставаясь у Лениного подъезда, оба понимали, что влюблены по уши. Взяв хрупкие озябшие ладошки девушки в свои большие и теплые, Володя стал покрывать их нежными поцелуями, горячо шепча:

– Леночка, я тебя очень-очень люблю…Влюбился как только увидел – с букетиком весенних цветов. Ты сама была как весна…

А потом стал перед ней на одно колено и, не отпуская ее рук, волнуясь, произнес:

– Леночка, я хочу, чтобы ты стала моей женой, обещаю, что все сделаю, чтобы ты была счастлива. И если ты будешь рядом со мной, то я обязательно стану генералом, а ты генеральшей.

Лена молчала. Он поднялся с колен и за плечи робко притянул ее к себе, ища влюбленными глазами ответ в ее взгляде, и тихо неуверенно спросил:

– Ты согласна?

Ее сердце знало ответ на его вопрос, но рассудок подсказывал – «не торопись сказать – да, пусть немного помучается, да и мне надо все взвесить».

– Мне надо подумать, я только первый курс заканчиваю, да и мама…как она к этому отнесется, – оправдывала она свой ответ.

– Леночка, солнышко мое, скажи «да»! Через месяц мы поженимся! Ты будешь счастлива со мной, клянусь! – умоляющим голосом сказал Володя.

Лена неуловимым движением сбросила его руки со своих плеч и устремилась в открытые двери подъезда. Все произошло в одну секунду, и, растерявшись, Володя не успел ее удержать.

– Я подумаю! – уже взбегая по ступенькам, – смеясь, прокричала Лена. «Ну, чтобы быть генеральшей, надо выйти замуж за лейтенанта», – весело подумала она.

Когда она вставила ключ в дверь квартиры, та тот час же отворилась. Мама в наброшенном на ситцевую ночную сорочку байковом халате, встретила ее восклицаниями:

– Леночка, я уже обзвонила всех твоих подруг! Двенадцать часов ночи! Я уже не знала, что и думать! Куда обращаться!

– Мамочка, поздравь меня – я выхожу замуж! – торжественно с порога объявила та и бросилась обнимать и целовать мать. Ирина Сергеевна застыла от неожиданности, а опомнившись и пытаясь отстранить от себя дочь, нотками строго родителя сказала:

– Леночка, детка, тебе только-только исполнилось девятнадцать. Какой замуж?

– Мама, ты уже несколько подзабыла, но я родилась, когда тебе едва исполнился двадцать один год, – ответила Лена, и, не раздеваясь, прошла на кухню. – Проголодалась ужасно!

– Лена, не надо сравнивать, мы были совсем другие, более взрослые и ответственные. Мы выросли в трудное послевоенное время, – говорила Елена Сергеевна, хлопоча у плиты.

– Мамочка, так говорят все мамы своим взрослым дочерям, – ответила та, жуя яблоко и усевшись за стол.

– Взрослая! Да ты до семнадцати лет без любимого плюшевого мишки не засыпала! Ты кашу не знаешь как сварить, а туда же – замуж! Потом, по статистике почти все ранние браки заканчиваются разводом.

– Ну, научиться готовить не проблема, – ответила Лена, и встав, обняла мать за хрупкие плечи, прижавшись пылающей щекой к ее спине. – Сейчас попьем с тобой чай и обо всем спокойно поговорим.

Она усадила мать на старенький венский стул, а сама деловито нарезала хлеб, намазывая его маслом, и достала тонкие фарфоровые чайные чашки из старинного облезлого буфета, перешедшего к ним от бабушки.

Ирина Сергеевна, натягивая ворот халата на тонкой шее, с тревогой и беспокойством смотрела на действия дочери, ей даже показалось, что ее «маленькая девочка» повзрослела за этот вечер года на два, не меньше.

– И кому же так несказанно повезло? – с иронией спросила она через несколько минут, с любовью и нежностью смотря на дочь.

Лена поставила чашки на стол и внимательно посмотрела на мать, как будто впервые увидев. Глядя на ее тонкий пробор в густых смоляных волосах с редкими серебряными нитями, на матово-бледное лицо с огромными серыми глазами с едва означившимися морщинками под ними, она невольно ею залюбовалась.