Елена Милер - Избранные

– Я не могу сразу взять Вас руководителем штаба! Вы должны войти в курс дела. А через пару недель мы придумаем, как избавиться от Жарова.

И тут же, не дав мне и слова вымолвить, громко позвал Артёма:

– Нам пора, а то опоздаем!

Не попрощавшись со мной, они вместе зашагали в сторону парковки.

За ужином, рассказывая сыну о встрече с Алфеевым, я негодовала:

– Какая мелочь – не поздороваться, не попрощаться!

– Главное не в этом! – Санёк не разделял моего возмущения.

– Это важно! Вежливость существует не потому, что она кому-то нравится. Она необходима для взаимопонимания и доверия!

– Мам, да мало ли вежливых лицемеров?! – парировал Саша. – А твой Алфеев просто не обучен…

– Этого быть не может! Он – не крестьянин со скотного двора, а депутат Госдумы!

– Так может это особое доверие?! С близкими он отбрасывает лишние церемонии.

– Господь с тобой! Вежливость, – это не просто форма. Доверие без вежливости невозможно! Вежливость, разумеется, – не гарантия, но она, хотя бы, создает предпосылки для диалога.

– Вы же и так поговорили….

– Нет! – вспыхнула я. – Это он высказал то, что считал нужным сказать, – и всё! Благо, у меня нет обязательств перед ним! Только любопытство побуждает меня теперь ждать, когда ситуация доопределится и станут понятны его истинные намерения.

Высказавшись так, я сникла.

– Мам, ну ты чего?! Он же предложил тебе работу! И главное не в том, насколько он вежлив, а в том, сколько он будет платить!

– Надо же! – удивилась я собственной опрометчивости. – Мы об этом вообще не разговаривали!

– Значит, будет платить, как и прежде, – сделал вывод мой прагматичный сын.

– Нет! Сейчас ведь более широкие полномочия и ответственность выше.

– А, спорим, столько же будет платить!

– Спорим! – я протянула сыну руку для заключения пари. – Прямо сейчас всё и выясним!

Я решительно набрала номер Алфеева. Поздоровавшись, и извинившись за беспокойство, спросила:

– Евгений Алексеевич, для меня остался не ясным вопрос, а есть ли материальная составляющая в наших отношениях?!

– Конечно!

– И на каких условиях я буду работать?

– На прежних!

Я опешила. Получается, что Алфеев просто манипулировал мною?! Зачем?! За кого он меня принимает?!

– Я только что проиграла спор, – со смехом сказала я Алфееву.

Он среагировал молниеносно:

– Вот встретимся в «Берёзке», и можно будет обсудить!

– Спасибо, – обрадовалась я. – Всего доброго!

Выключив телефон, я хитро подмигнула сыну, который с интересом прислушивался к разговору.

Миссурск, 27 апреля

Ближе к обеду позвонил Артём.

– Джули Борисовна, собрание в «Березке» будет в субботу, 10-го. Подъезжайте часам к одиннадцати.

– А во сколько закончится? Мне бы поточнее узнать, чтобы такси к этому времени заказать.

– Мы туда на два дня выезжаем.

– Ну и что?! Это же недалеко?!

– Работать будем два дня! Ночуем в санатории!

Это показалось мне странным. Можно, конечно, допустить, что Алфеев заставит свой актив работать чуть ли не круглосуточно, – такое случается, но, как правило, в конце публичной части кампании. А чтобы в начале?!

– Работать два дня, – пожалуйста! Но ведь не ночью! Понимаешь, у меня дома сын-подросток, – надо бы вернуться!

– И ночью будете работать, раз Евгений Алексеевич так решил.

Чувствовалось, что Артёму хотелось побыстрее закончить разговор, но я продолжала выяснять условия.

– А у него будет время для личной встречи со мной?

– Конечно!

– Ты уже включил меня в график?

– Графика нет, всё на месте будем решать.

– То есть, может случиться, что мне и не удастся переговорить с Евгением Алексеевичем наедине, ведь для этого нужно, как минимум полчаса?!

– Поговорите! Он сам намерен встретиться лично с Вами.

– Ну, хорошо, приеду, – нехотя пообещала я.

Санаторий «Берёзки», 10 мая

Время от времени меня беспокоил вопрос: для чего обязательно оставаться на ночь в санатории? Может быть, я не находила в этом никакой целесообразности просто потому, что никогда не участвовала в такого рода мероприятиях?

Собрание актива Прыгунова, на котором я однажды присутствовала, – не в счёт. Тогда, в первой половине 90-х, этот влиятельный промышленник, чтобы провести в Госдуму лоббистов ВПК, создал общественное движение. Перед началом избирательной кампании, для консолидации и воодушевления актива этого движения, он собрал людей, – не столько для работы, сколько для отдыха и общения. Мероприятие проходило в крупном городе, и я летела туда на зафрахтованном самолете, сидя рядом с Прыгуновым и пользуясь всеми благами VIP обслуживания. Здесь же я должна была самостоятельно и за свой счёт, по разбитым просёлочным дорогам, добираться на такси в сельскую глухомань.

Но не это главное. Я осознавала опасность того, что, в итоге, первоначальная задача содействовать Алфееву в победе на выборах, может быть подменена задачей простого самосохранения в его окружении. Туман, который Алфеев напустил при последней встрече, призван был, полагала я, скрыть тот факт, что ему пока не удалось согласовать свои интересы с другими участниками «игры» и избавиться от контроля прежних партнёров. Оставалось надеяться, что ситуация прояснится, когда встретимся в «Берёзках».

В санаторий я приехала к назначенному времени, но оказалось, что рановато, и никого из членов Центрального штаба здесь ещё не было. Устроившись в отведённом мне гостиничном номере, я спустилась вниз в надежде встретить Алфеева.

Стоя недалеко от входа в холл, через который проходили все вновь прибывающие участники собрания, я приветливо улыбалась, здоровалась и разговаривала с некоторыми из них.

Выяснилось, что все руководители территориальных штабов добирались до «Берёзок» самостоятельно рейсовыми автобусами, и большинство – с пересадками. Они выглядели усталыми и озабоченными. В массе своей это были совсем простые люди. Нарядные костюмы, надетые ими по случаю мероприятия, лишь подчеркивали их обветренные лица и натруженные руки.

Поначалу мне даже не верилось, что именно такие люди наняты руководителями районных штабов Алфеева, ведь априори они не могут обладать необходимой влиятельностью. Выходит, технология избирательной кампании такова, что она проводится в Миссурске, а на местах создаются центры по распространению агитационных материалов.

Время шло, а кандидат в губернаторы всё не появлялся. Моё беспокойство росло вместе с пониманием того, что теперь уже вряд ли у него найдется время для обсуждения со мной предвыборной ситуации и плана действий.

До начала заседания Алфеев так и не появился. Холл опустел.

Бывают, конечно, люди, – думала я, нервно, как тигрица, загнанная в клетку, прохаживаясь вдоль стены, – которые задерживаются специально, чтобы привлечь к своей персоне внимание и сразу показать кто здесь главный. Но Алфеев-то не такой чванливый! Скоро всё прояснится!