Яна Гецеу - Я, Дикая Дика. Роман. Часть II

Сам концерт… ну, так… нечего особо сказать. Поплясали малость, покурили до отупения. Меня мутило. И тут мне Зося звонит – вы где? Тут такое!! Какое-такое… я щас блевать буду! А она – не блюй, погоди, а выходи по-быстрому на крыльцо!

Ну, вышла. Темнотища. Подруга орёт – а вот ты, чё стоишь, подошла бы сразу! Я в ответ – так я же ни хера не вижу. Она мне по морде слегка настучала, чтобы я в себя пришла, и потащила на лавочку. Там сидит серьёзная такая герла. Покурили. Они, не я конечно, не могу курить. Выясняется, что это не герла, а очень даже серьёзная женщина – менджер-др-др-чего-то-там. Замерзая, я поняла только, что занимается организацией гастролей. Опс, да энто же то, что доктор прописал! Я развеселилась – значит, Шмелей будем обсуждать? Ой, так сразу! Хорошо!

Чувиха и говорит – девочки, чё мёрзнем-то? Поехали в культурное местечко, посидим.

– Давайте зайдем сюда, в бар, – я говорю. А герла – нет, я говорит, кушать хочу, а здесь хернёй кормят. Мне здоровье нужно пока. Зоська погрустнела, ей с нами никак, она ещё маленькая. Лана, распрощались. И поехали с герлой на её тачке.

Сидим, уже до текилы добрались. Потом вместе сбегали «в соседний кабинет». Очень сближает! Она предложила снюхать кое-чего. Но мне это так напомнило замыленное кинище, типа криминального чтива. Я деликатно удалилась. Она вышла заметно повеселевшая. Пока ждала её, нарисовалась картинка, как сотру ей с носика остатки крэк-пудры… но не пришлось. Она аккуратная драгесса. После третьего захода с текилой, я наловчилась-таки называть герлу Викой, а то всё улетало куда-то.

Само собой, что я оказалась у неё дома. Ну, как бывает всегда – знаете, что вроде даже что-то говорил, смеялся, смотрел человеку в глаза, а потом не понимаешь, будто из воды вынырнул – уже в самом неожиданном месте. И хмыкаешь, и немного жмёшься – неудобно, некультурно как-то… и слово-то откуда у меня такое? Кто-то выражался так. И пить совсем, ну невероятно до чего, не хочется. И деваться некуда – пьём. Она развалилась в кресле, ноги вытянула – длинные, красивые… колготки сняла. Предварительно поинтересовавшись, не против ли я. Да мне-то? Я тоже сняла. Вместе с джинсами.

«Раз – и ты в белом платье…

Два – в моих объятьях…» 6 6 Текст песни Авраама Руссо

У неё оказалась отличная упругая грудь, с заводными сосочками, тёмными и горячими, с такими складочками нежнейшей кожицы в окружиях. Поцелуи между ног к хорошему не приводят, позволив такое уже поздно брыкаться…

Вот и всё.

Домой пошла пешком. И думала о ней.

Понятия не имею, когда я успела узнать о ней так много… у неё сын, с необычным именем Гордислав. Она развелась с нелюбимым мужем. Выйти за которого просил её… нерожденный сын. Вот так пришёл и попросил. Прикиньте да? Как вам? Девочка моя тридцатилетняя, надо бы тебе пить поменьше… да ты видимо давненько увлекаешься всякою бякою, дорогая моя Вика, раз сыну уже семь лет, а до сих пор чушь такую наркотическую несёшь! Пацанчика жалко твоего… Я привычная к подобным откровениям от святых Химии и Бухла, и потому сочувственно кивала, целовала тебя в темноте, пожимала ледяные пальчики. «Блядь, Дика, пора кончать эту игру в мать наркоманов! Достали.» С утреца ты тихонько сглотнула чего-то из горсти и через пять минут замученная и горькая баба-яга была снова молода, свежа, цинична и прекрасна.

– Бизнес-леди моя, дурочка ты! – сказала я тебе, и поцеловав на прощание вышла. Ты несколько смутилась моему спокойно-твёрдому отказу подвезти меня, «и даже чаю не попьешь», ответила на мой поцелуй несколько неохотно – но я доигрывала глупую пьесу до конца!! Я актриса Жизнь, драть вас в ухо!

Она просила позвонить позже насчёт Шмелей… ах, да, мы же встретились обсудить гастроли! Ну, да. Да.

Пришла домой после ночи с Викой, какая-то пустая, свободная и лёгкая, никому ничего не обязанная, будто нет никого и ничего…

Включила по наитию музыку – латиноамериканское этно. В детстве ведь мама гоняла меня на классические танцы – по-идее, я танцую испанские, латиноамериканские, танго… мне и было-то лет восемь всего. А сейчас давно уже коряга-корягой. Иногда вдруг вспомню – да, было дело! Но ведь растолстела, суставы не гнутся. А тут накатило! И не о чём не думая, вытянула из-под хлама белья твердый топ на косточках, фиксирующий грудь – надо же, лезет!! Бёдра обвязала шелковым платком, юбка не налезла ни в какую – ну вот, я же говорю, толста я для танцев. Только сейчас это всё равно – я хочу танцевать! И в неком трансе, позволяя телу вспомнить, придумать самому закружила по комнате. Трудно было отделаться от мысли, что я непластична и больна, и не заглядывать в зеркало. Тело прокуренно-пропитое, плоховато гнулось, и норовило завалиться на диван – типа, куда уж теперь… но я завязала глазки, чтоб уйти от всего вообще, не вспоминать о себе самой, и дело пошло много лучше! Я полностью отдалась музыке, позволила ей проникнуть в кровь и раствориться в ней. Голова кружилась, дыхание сбивалось но вспомнилось памятью клеток, как правильно дышать – глубоко, медленно, и низом живота, «подбирая» его а позвоночник вытянуть:

– Так, Ивана, так! Молодец! Тяни, ещё! Живот в себя, грудь вперёд! – вспоминалась сама собой Розанна – моя преподша, латинка-полукровка, страшная как чёрт, но с горящими глазами фанатика танца!

Я забыла обо всём на свете, и танцевала, танцевала! Мир вертелся и порхал в моём внутреннем пространстве, ставшем бесконечным! Я и раньше ни разу не испытывала подобного – ведь глаза завязывать не пробовала когда делала это профессионально, и всё время отслеживала ошибки, а сейчас – лишь я и танец! Танец со Вселенной – моей Вселенной! Огонь полыхал внутри, и меня самой стало так много, так широко, я потеряла тело – Я Огонь! Я колыхаюсь под дыханием звёзд, я порхаю – и нет никаких суставов! – напоминаю сознанию, которое не желает успокоиться и дать мне растворится полностью в себе самой, в горячей крови растопить мысли. Но постепенно засыпает и оно – всемогущее скептичное сознание. Нет никаких связок, чтобы мешать неуклюже и болеть, нет печени и лёгких, которые сводит от движения – они сливаются со всем миром, неотделимо от всего, божественная гармония! Я – Огонь, Агни Извечный… Я – Танцующий Бог…

Но иногда вдруг накатывает проклятая боязнь темноты – я на краткий миг стягиваю повязку с глаз, и очень коротко глянув на внешний мир, убеждаюсь в его искусственности, а потому нестрашности – снова закрываю глаза, и плавно изгибаясь вперёд – «руки будто раскрываешь для объятий» – звучит голос Роз, подменённый на мой. Потом плавно назад, с перебором стопа за стопу – руки будто утягивают за собой захваченное в объятья. Пальцами перебор, как на струнах арфы, взмах, голову назад. И позвоночник… но исчезает и это, мозг тает в божественном жару, и прекращает фиксировать всё и вся… я взлетаю… пот струится по телу, сладкие струи омывают душу и сердце, которое стучит повсюду, растворившись и потеряв форму, перетекая по вселенной… вдыхаемый воздух протекает сквозь меня, как волна сквозь другую волну, переплетаясь с пространством из ниоткуда никуда… Экстаз…