Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

– Десять… девять… восемь… семь… – из комнаты обратным отсчетом подал голос телефон. И, дойдя до единицы, взорвался утробным стартовым ревом. Иван вернулся в комнату. На экране телефона, лежащего на столе, красовалось ухмыляющееся лицо Ростислава Ракитянского. Он же Рося-Космонавт, он же Ракета.

– Здорово, Ракета.

– Привет, Вантуз.

– Слава, тебе не надоел еще этот нездоровый инфантилизм? – поморщился Тобольцев своему детскому прозвищу.

– Можно подумать, инфантилизм бывает здоровый! – бодро отозвался Ростислав. – Ванечка, ты почему меня игнорируешь? Разлюбил? Тихого потискал, а меня?

– Слава, я вчера обедал с Лебедевым, так что не напоминай мне про «потискал», – рассмеялся Иван.

– Посмотрите на него! – возмутился Ракитянский. – Вот со своими заднеприводными друзьями он первым делом бежит встречаться. А я… а меня… – Рося картинно вздохнул. – В общем, в шесть у Тина.

– Ого, Тиныча отпустили порезвиться с друзьями?

– Тиныча выперли из дома, – хохотнул Рося. – Варвара Глебовна периодически практикует такое. Ибо он ее даже в двухэтажном коттедже задалбывать умудряется. Так что на сегодняшний вечер нам Тихого выдали на поругание. Велено только тушку в целости вернуть до двенадцати. А то превратят в тыкву. И не тушку, а нас.

– Могут? – настроение решительно выправилось, и Тобольцев поймал себя на том, что широко улыбается.

– Варвара Глебовна все могут-с. Ну, придешь?

– Спрашиваешь! Конечно, приду.

Ростислав Игоревич, инициировав дружеские посиделки, сам наглым образом на них опаздывал. Впрочем, Тину с Ваней и без третьего было о чем переговорить. О поездке Иван не стал рассказывать – чтобы не повторяться, когда приедет Слава. Вместо этого речь пошла о реконструкции ресторана.

– Тебе как идея вообще? – допытывался Тихон, убирая пиджак в шкаф и закатывая рукава рубашки. – Одобряешь?

– Тин, ты же знаешь, я в этом ни хрена не понимаю, – поморщился Иван. – Тебе виднее. Это ты у нас бизнесмен, у тебя чуйка, хватка и нюх. Дизайнера вон какого хорошего нашел.

Только что осознанное намерение каким-то образом поспособствовать возможному сотрудничеству Дуни и Тина было весьма неожиданным. Но Дульсинее было важно получить работу по реконструкции ресторана Тихого – это явно читалось на встрече втроем пару дней назад. И теперь почему-то стало важным и для Ивана тоже.

– Угу, – зевнул Тин. – Толковая вроде. Ты ее откуда знаешь?

– Да так… – правду говорить не хотелось. – На выставке одной познакомились.

– Ага, – кивнул Тин. Поверил или сделал вид, что поверил. – Слушай, Ваня… – побарабанил пальцами по столу. – Мне тут предложили репортаж в одно уважаемое издание тиснуть. Про меня такого распрекрасного и «ТинЪ».

– Это здорово! – искренне обрадовался Тобольцев.

– Любой каприз за ваши деньги, – фыркнул Тихон. – Это такая завуалированная реклама, считай. Но там издание красивое, глянцевое, хорошая полиграфия, картинки разные…

– Тебе фотографии нужны? – быстро сообразил Иван.

– Угу. Они свои услуги предложили, конечно. Но я как-то тебе больше доверяю, Ванечка. Да и к тому же, – ухмыльнулся Тин, – они заломили совсем не демократичный ценник. А ты же в курсе, я жадный.

– Ты-то? Жуткий скряга, – усмехнулся Ваня. – А мне платить не надо, я тебе за тарелку супа все сделаю.

– Тобольцев, перестань! – Тин перестал улыбаться. – Я твои услуги оплачу! Просто ты же понимаешь, что когда без посредников – выгоднее всем: и покупателю, и поставщику. Так что…

– Тихий, перестань! – передразнил его Иван. – Денег с тебя не возьму, и ты это прекрасно знаешь. Даже не спорь со мной! И не сомневайся, все сделаю в лучшем виде.

– Да я не сомневаюсь, – немного смущенно хмыкнул Тин. – Я тебе так скажу, Иван Иванович. Вот поэтому у тебя до сих пор ни кола ни двора! Я вообще изумляюсь, Ваня, куда ты все деньги, которые зарабатываешь, деваешь? Может, у тебя есть тайная страсть?

– Угу, – привычно отшутился Тобольцев. – Коллекционирую редкие бонсаи. И раритетные издания Сервантеса.

Когда друзья узнали, сколько стоят услуги фотографа Ивана Тобольцева, имеющего в столичной фототусе прозвище Тобол, их изумлению не было предела. И они на диво слаженным дуэтом задали этот же самый вопрос: «Ваня, куда ты деваешь деньги?!»

Да если бы Иван знал.

Они все время куда-то девались. Нет, Ивану на жизнь хватало. Хватало на камеры, объективы и прочие прибамбасы. Одно время хотел свою студию и даже начал копить деньги на это дело, но перегорел. Не сейчас. Позже. И поэтому деньги у него постоянно утекали куда-то сквозь пальцы. Он легко давал в долг, и ему не всегда эти долги отдавали. Без вопросов оплачивал все, о чем просили из Коломны, – ремонт, сигнализация, новая бытовая техника. Роскошный мраморный обелиск на могилу деда. Два года назад матери в Израиле сделали полный рот новых красивых зубов. После всей этой эпопеи Ида Ивановна даже всплакнула, а Иван все никак не мог понять – как можно из-за фарфоровых зубов плакать. Хотя в эти зубы ухнули деньги с двух проектов. Да и не жалко. На мать не жалко. И на какие-то дорогущие лекарства и тестеры для бабули – у нее пять лет назад диагностировали диабет.

В общем, деньги куда-то девались. Все время. Такое у них свойство, очевидно. Впрочем, Тобольцев самоуверенно полагал, что, когда понадобится, он сможет взять этот процесс под контроль. А пока ему жилось прекрасно и так. Без обременений себя, любимого, скучными и неинтересными вопросами о том, куда деваются деньги. Главное, что он умеет их добывать. Вполне себе умеет – без унижений себя и в полное свое удовольствие.

Размышления Ивана прервала резко распахнувшаяся дверь. Ракета явилась – собственной персоной.

– Не вели казнить, вели миловать, – обменявшись рукопожатиями с друзьями, высокий широкоплечий шатен рухнул в кресло и резко потянул в сторону галстук. – Заездили Ракету просто в хлам.

– Да ты такой прямо весь деловой-ездовой в последнее время, что я забывать стал, как твоя морда наглая выглядит, – отозвался Тин.

– У тебя какие-то юридические проблемы? – Рося оставил галстук в покое.

– Если бы были проблемы, ты бы о них знал, – ровно ответил Тихон. – Они у нас, как-никак, общие. Как и многое другое.

– Ну вот и радуйся, что я тебе не надоедаю, – Ракитянский наконец-то сунул галантерейное изделие в карман.

– Какая деликатность. Не понимаю просто, откуда у тебя такая гора срочных дел взялась, – все так же ровно проговорил Тихон.

– Ой, да бывает так – то пусто, то густо! – беспечно отозвался Рося. – Ну, хозяин, чем потчевать будешь? Тут обоснуемся?

– Сейчас прямо! – фыркнул Тин. – От вас потом крошки в документах и куриные кости между подушками дивана. Пошли, там уже накрыто в отдельном.