Екатерина Полухина - Боги Олимпа. Любовный роман

Ещё, будучи мальчишкой, пристрастился он к книжкам про историю, рассказывающую о жизни всемогущих, живших на Олимпе. Дальше, больше, увлёкся, что называется по уши. Мечтал, окончив школу, поступать на исторический. Но жизнь диктует свои правила. Не получилось. Не сбылась его детская мечта. По воле судьбы ли, случая, он стал учёным совсем в другом направлении, но с мечтой совсем не расставался. Нет, нет, да и воплощал в жизнь некоторые моменты из любимой истории. Называл, к примеру, своих любимых девочек, жену и дочку, именами прекрасных богинь, что украшали землю много тысяч лет назад.

Да, она была богиней рассвета, тут уж не поспоришь. Такая же, румяная, весёлая, с золотыми волосами, розовой, бархатистой кожей. И вставать любила, чуть свет забрезжит в окнах. Богиню эту она сама видела в книгах, что многочисленно заполняли их книжные полки. Мечта папина не сбылась, но литература так и осталась.

Проспав часа четыре, может чуть больше, она проснулась и чувствовала себя вполне отдохнувшей. Солнце играло с ее волосами, рассыпая блики по стене, на которой висело множество портретов. Все они укрыты вышитыми рушниками. Да вообще все, абсолютно все в доме, вышито очень яркими, шерстяными нитками. Всякие: занавесочки, накидушечки, наволочки, покрывала. Портьеры на окнах, дверях; скатерть на столе, подзоры, на всех имеющихся в доме кроватях. Все полотенца, сколько бы их ни было в этом доме. И когда только успевала все, эта женщина? Трое детей, хозяйство, работа.

Правда теперь, когда дети выросли, жизнь её радикально изменилась. Жила у моря, а дети жили далеко в городах, приезжая со своими детьми в гости к ней, как обыкновенные, простые отдыхающие. Ну да это не наше дело. У каждого, своя планида, так говорила Ритуня.

Кэт смотрела на солнце, сквозь свои длиннющие, густые, черные ресницы и улыбалась. Господи, как же хорошо то; какая же ты умничка, что удрала от всех своих столичных друзей и подруг. СМС я им отослала, чтоб не искали меня; а сам телефон оставила дома, выключив: и его, и свою память. Хочу чего-то нового, чего-то, чего-то. Не знаю чего, но это что-то должно быть, должно случиться здесь и в этот раз.

И так размышляя, она сладко потянулась до хруста в костях и, вытянувшись, полежала ещё какое-то время. А и правда вымахала я, ну куда это, для девчонки – метр семьдесят восемь, это же коломенская верста. Вон Макс, метр восемьдесят, а кажется ниже меня, все туфли на шпильках, отдыхают в коробках. Ну, какой каблук, если и так, волосы в хвост завяжешь и уже ой, ой, ой. Но сюда взяла одну пару, просто машинально, а зачем, сама не знаю. Да, вдруг волейболист, встретится симпатичный. А вдруг он?

И так думая, обо всем этом понемножку, она задремала еще, и даже умудрилась увидеть сон. Нет, сам сон она не помнит ясно, а вот ощущения от него, было что-то. Кто-то целовал ее, ну прямо, как на яву. Она даже чувствовала, этот поцелуй и губы, как будто припухли, во всем теле осталась какая-то истома. Сердце бухало в груди, да что в груди, казалось оно готово выскочить из горла; соски затвердели и набухли, внизу живота была какая – то ноющая тяжесть.

Господи! Что это со мной? Нет, вернусь домой, разрешу Максу; хватит уже держать его на расстоянии. А то держится, но я – то вижу, чего ему это стоит. Да и решит, что я набиваю себе цену. Мужчины, они все одинаковые, как девчонка понравилась, так давай интим. Это девушка ждет, своего, единственного, да и то теперь, это уже не актуально. Ну не модная она, не современная в этом плане, что тут поделаешь. Хотя, вон уже сны эротические снятся, вот тебе и не модная, вот и не сексуальная. Да, дела – делишки у нас, девчонки и мальчишки, скаламбурила она. Оказывается она сама тоже не прочь испытать эти чувства. А думала, что это глупости всё. Без взаимной любви, секс это пошло. Но видно организм требует своё, тут уж ничего не поделаешь. Организм не проведёшь.

Впервые, – Это – случилось в десятом классе. Она увлеклась Тимкой, а он любил её, кажется с самого первого класса. Ну и она думала тогда, что это навсегда. А оказалось, это совсем не то, о чем она думала, как себе представляла. Это получилось как то буднично и после нескольких раз в парке, в Сокольниках, она не хотела больше этого и их отношения сошли, на – нет. Тимка очень расстраивался, говорил, что все наладится, все придет, а она избегала его, а потом он ушел в Армию. Писал, что любит, что не может без нее. А она могла. Ничего не случилось, не рухнуло, и он перестал ей писать. А потом остался в армии, сейчас уже капитана получил, его мама хвасталась ее маме.

Нет. Об этом нельзя думать. Иначе, нужно будет уехать и отсюда, сразу же.

Она встала, аккуратно заправила кровать, убрала со стола и вышла во двор. Солнце жгло уже во всю мощь. Море отменяется, хотя бы часов до шести вечера. Она еще раз сполоснулась в душе, заглянула на скотный двор, с детства любила животных, еще, когда приезжала к своей Ритуне. Они с Ленуськой были закадычными подругами, хотя Ритуня была на двадцать пять лет старше Ленуськи. А вот же, дружились как сверстницы. У Ритуни тогда тоже было хозяйство, а мужья их вместе рыбачили, вместе и загинули. Но море тут не виновато, – бабы говорили, они сами сгинули, надо было этому случиться. А море, кормилец, его нельзя винить. Это плата за всё то, что даёт кормилица наша людям.

И вот уже и Ритуня ушла к своему Петру, ну а Ленуська за всех должна жить еще долго-долго. Ведь и Катерина в этом участвует, ну хоть ей – то она должна подарить внуков, раз уж ее самые родные этого не дождались.

Посмотрев, что корм и вода у всех животных в достатке, она вернулась в дом и стала разбирать свои вещи. Вещи все были яркими, модными. Всякие топики, шортики, маечки. А вот шикарное нижнее белье, а это еще что такое? Господи! Вечернее платье, как оно попало сюда? Да ведь и босоножки на высоченной шпильке? Абсурд просто, зачем эти вещи присутствуют в ее дорожной сумке?

Ну, уж раз они здесь, нужно же и их поместить в шкаф. В шкафу было пусто, как будто он ждал именно ее вещи. Ох уж эта Ленуська, ну просто чудо.

Распаковывая свои вещи, она как-то успокоилась, расслабилась. Какое-то умиротворение нашло на нее, совсем как в детстве, когда она была у Ритуни, длинноногая, медноволосая, девчушка, а местные мальчишки кричали ей вслед, рыжая-рыжая, рыжая, бесстыжая. Это обижало ее и удивляло, ну почему они так, зачем обижают? Ведь я им ничего не сделала плохого. Родители говорили ей: Да, они просто завидуют, что у них нет таких солнечных волос. Вот они и дразнятся, а как подрастешь, так все влюбятся в тебя, потому что не влюбиться в тебя, не возможно.

Опять. Нет. Так нельзя. Мне нельзя оставаться одной. А что делать? Сейчас придет Ленуська и все снова повторится, ведь они опять будут вспоминать. О чем? О ком? Господи! Пойду во двор, может, там найду, чем заняться. А так нельзя, можно сойти с ума. Боже! Нет! Нет!