Ирен Беннани - Les promesses – Обещания. Криминальная мелодрама

Денис обнял меня и нежно коснулся моей щеки – блестела слеза.

– Солнце мое, не надо, еще этого нам недоставало.

Он погладил меня по лицу – от рук его пахло одеколоном.

– Сладкая моя, жизнь у меня и так была серой до встречи с тобой. Я рассказывал, что впервые поехал к морю, на сутки, где сразу встретил тебя. Когда вы с Танькой зашли в кафе, я подумал: «Вот настоящие женщины».

Не знаю, что на меня нашло, я продолжала плакать.

– Не надо, солнце, не расстраивай меня, мне и так тяжело.

Нежные руки Дениса гладили мои плечи, но я не сразу смогла успокоиться. Его губы касались моих глаз.

Хрупкую гармонию парка неожиданно разрушила патрульная машина, которая незаметно подкралась к нам, – вой сирен нарушил тишину. Причина ее появления была в нашей неположенной парковке. Как они увидели темную машину в безлюдном месте, оставалось загадкой. Мне стало не по себе; как если бы стоял обнаженным, когда зашел посторонний и застигнул врасплох. Стражи порядка настойчиво требовали проехать с ними. Денис набрал номер на мобильном и связался со своим знакомым, передав затем трубку полицейским. После короткой беседы между ними от нас отстали.

Мы покидали темный парк, но тревожные мысли снова одолевали меня. Мне казалось, что наше желание встретиться кому-то не нравится, и недавно терзавшее меня сомнение подтвердилось на практике.

Денис стал курить и смеяться:

– Со мной еще такого не случалось, да, Ирис. Надолго же я запомню эту встречу!

Денис продолжал нервно и неестественно смеяться. А мне в это время хотелось молчать, трудно произносились фразы, каждое слово давалось с трудом.

– Да, не вызывает восторга.

Вернувшись обратно, Денис признался, что сейчас выезжает в Ростов, и мы с ним простились у дома сестры. Обернувшись, я увидела ее у калитки: она шла мне навстречу, и с ней радостно, сбивая друг друга, спешило семейство дворовых собак.

Я всегда скучала по встречам с ней, но не радовали и огорчали минуты, проведенные в компании ее супруга. Мне не доставляло удовольствия наблюдать за хамским его поведением, видеть, как он издевается над ней, ежеминутно требуя принести ему то одно, то другое, сопровождая все громкими репликами и часто нецензурной бранью. От его криков начинала болеть голова, как и вообще пропадала способность думать. С сестрой я виделась редко – происходящее действовало мне на нервы. Вечером я решила уехать.

Утром подъехало такси. Едва успевая позавтракать, мы с сестрой вышли к золотистой «ауди» – цвет ее был сродни моему настроению. После встреч с сестрой я всегда чувствовала в себе уверенность и прилив сил: наша недолгая прогулка по городским улицам и беседа на детской площадке у почты составляли те мелочи, которые были для меня важнее многих встреч. Наблюдая за племянником и говоря на житейские темы, я испытывала большое удовольствие и радость. Отношения с сестрой не меняли наши разлуки и размолвки, они всегда сохраняли свою ценность, являясь для меня точкой опоры.

Однако с мужчинами все складывалось иначе: новые отношения с ними напоминали яркий букет, который сначала поражал своими цветами и ароматами, но со временем терял свою привлекательность и становился сухим и ненужным.

Я смотрела на удаляющийся силуэт любимой фигуры, думая о том, как же она прекрасна, и уже отъехав на незначительное расстояние, вдруг вспомнила, что в суматохе забыла некоторые из вещей, за которыми мы и вернулись. Казалось, все складывалось так, чтобы вернуть меня обратно. Минуту за изгородью мы ждали, когда снова откроется калитка, и тогда же к дому подъехала вторая машина. По нелепому совпадению водитель такси искал дом с возрастающим номером, но сестра объяснила, что ее дом завершающий, дальше – тупик. Мы отъезжали, и одновременно машина другой компании покидала стоянку. Совпадения встречались все чаще, маскируясь под естественные, воплощаясь во все более простые, реальные сюжеты.

Мягко стучали колеса экспресса – я возвращалась обратно. Я смотрела в окно на бесконечную желтую степь, которая сливалась в одно пятно, напоминающее море с пробегающей зыбкой рябью. После моего отъезда я вернулась домой и не виделась с Денисом месяцев шесть – вернее, не хотела, откладывая встречи под очередным благовидным предлогом, хотя он все так же звонил.

Частые дожди были основным событием затянувшегося сырого сезона.

Приход новых солнечных дней приносил новые заботы. В начале, делах; в бизнесе не все шло гладко. Казалось, я с головой погрузилась в проблемы и, не думая ни о чем, кроме них, постепенно превращаясь в «хорошего парня» или этакую бизнес-вумен, не замечая, что улыбка надолго покинула мое теперь напряженное каждой мышцей лицо, скованность ощущалась во мне.

Трудно передать, как обрадовал меня приезд Татьяны. Ее появление, как пружинка в часовом механизме, привело в движение остановившееся время и заставило меня вновь поверить в себя.

Она приехала, как всегда, в начале лета. Поправилась, но особенная черта, так выделявшая Татьяну, – ее жизнерадостность – придавала ей особый шарм. Я не удивилась первому моменту нашей встречи, когда крупный незнакомец с легкостью закинул ее багаж, появившись в моей прихожей, расцеловал Татьяну и, надеясь на будущую их встречу, покинул нас.

– Ну, рассказывай, Ириска, как же вы тут живете? Я так соскучилась без вас!

Таня в этом сезоне стала блондинкой – вся такая беленькая и энергичная, она светилась от счастья.

– Наконец я на море!

Мы решили отметить ее приезд и отправились на набережную. Толпы туристов, прибывших недавно, прогуливались вдоль набережной. Оказывается, в кафе уже нужно заказывать столики, но все же свободные места нам нашлись. Перед нами, за соседним столом, расположились трое мужчин. Наличие головного убора не подходило к позднему времени суток, солнцезащитные очки дополняли картину. Обратив свое внимание на них, самую солидную из них персону, Татьяна вскоре состроила ему немыслимую рожицу. Неудивительно, что через небольшой интервал зазвучали мелодии из «Бандитского Петербурга» «для прекрасной блондинки». Еще небольшой интервал – и они уже были знакомыми.

Следующим вечером я с моей школьной подругой находилась рядом с Таней, но за другим столиком. Татьяна не любила Веронику за рациональность ее мышления и растущее в ней дозирование чувств. Вечер в компании с Вероникой Таня считала неудачным и потерянным. Однако она и ее новыми знакомые не забывали уделять нам своеобразное внимание, одаривая вином и другими блюдами: уже заказанное нами приносилось обслугой повторно, с точностью выбранного нами ассортимента.

Как-то Татьяна рассказала мне в двух словах о ее новых приятелях – вернее, то, что услышала в отношении меня от одного из них, Ивана: «Пока они находятся здесь, у нее не будет шансов встречаться с другими». Ваня был чем-то вроде охраны Татьяниному приятелю. На вид выглядел моложе двоих, энергичный, с быстрой реакцией.