Юлия Чепухова - Ворожея за кадром

– Как и иск в суд за тяжкие телесные. Нет, Костя, это твой метод. Не мой. – Отмахнулся я от него, пожимая руки Михаилу, Олегу и Стасу. Последний что-то уж больно задумчивый. Неужели новую концовку фильму выдумывает? Только через мой труп! У нас уже сроки горят, а он все телится! – Были бы у меня к этой особе, что носит мою фамилию, хоть какие-нибудь чувства, то без проблем. А так – ни позитива, ни негатива, на пустом месте и не вспылишь даже. Альбина не сможет получить больше, чем заслуживает. А наличие или отсутствие штампа в паспорте меня мало заботит. Лишь бы не досаждала лишний раз.

– Как знаешь. Хотя уже третий год пошел, как ты разводишься. – Хмыкнул Мокшин, умыкнув у меня из-под носа верхнюю папку. Что это? Кого-то для себя присмотрел, старый пройдоха?

– Ты, что, дни считаешь? Ей, в конце концов, первой это надоест. А ты можешь пока вернуться к скамье присяжных и позволить доделать мне мою работу. – Я твердо встретил его колючий взгляд, требуя последнюю папку обратно. – Эта тебе особенно понравилась?

– Интересная пташка. Кстати, за кофе нам побежала. Представляешь?! Может, она в официантки сгодится? У нас и место еще есть. – Костя безразлично пожал плечами, вернул мне папку и бесцеремонно уселся на край моего стола.

– Может быть, может быть… – Я раскрыл отобранную папку, и с фотографий на меня взглянула она. Хрупкая и прекрасная, будто не из этого грешного прогнившего мира. Что такое создание делает в модельном бизнесе? Невинный взгляд буквально впивается в самую душу даже с простого глянца бумаги. Но я еще помню их влияние вживую. Всего раз, и будто прожгла насквозь клеймо…

Потерев грудину костяшками правой руки, я совсем сбросил с себя галстук и уселся поудобнее в кресле, досматривая портфолио до конца. Красивая, просто запредельно. С удивлением замечаю за собой, что крепко стискиваю зубы с досады от того, что кто-то еще разглядывал ее на этих картинках. Бред какой-то! Я даже имени ее не знаю, но помню трепет ее тела в своих руках. И только от этого секундного воспоминания возбуждение стрелой проносится по позвоночнику, давно утратившее власть надо мной.

Князев брось! Эта девчонка такая же, как и все. Просто обертка лучше, но суть та же. Продажная. Имеющая свою цену, как и те, что сейчас зазывно стреляют в меня глазками, сидя напротив. Им всем подавай одно – громкую славу, уйму поклонников и большие деньги. Вожделение во мне убивает злость. Захлопывая папку с фотографиями, я всматриваюсь в ее персональные данные. Василиса Павловна Браницкая. Прописка в Смоленской области, село Волково. Деревенская выскочка, а все туда же!

И она выбирает именно этот момент, чтобы вернуться с подносом в руках и дымящимися чашками на нем. Выслуживается-то как!

– Я думаю, это было лишним. – Резко выдаю я, и чашки звякают, когда она аккуратно ставит поднос на стол рядом с Мокшиным, все еще восседающим на углу.

Ее руки дрожат. Она не знает, куда их деть, когда девушка смотрит на моих коллег в поисках поддержки. Нет, куколка. Начальник здесь я.

– Егор, да перестань. Она идеальна на роль официантки. – Ухмыляется во весь свой рот Костя, но я решительно настроен. Нет ей места в моем сериале. – Глянь, даже и капли не пролила.

– Вот и пусть наймется в своей провинции. Не доросла еще до большого города. – Может и слишком, но я прав – этому воробышку нечего делать здесь, ведь раздавят, сломают.

Однако ее глаза считают иначе. Темно-карие омуты мечут золотые искры в своей запредельной глубине, вызывая мурашки по спине. Когда ж такое было со мной в последний раз? В институте? Румянец на ее щеках, что раньше был вызван смущением, теперь алеет ярче от гнева. А она не так проста, как кажется с виду. И снова я был прав. Лживая. Двуличная. Я намеренно не свожу с нее тяжелого взора, восседая на своем кресле, как на троне мира. Ну, давай же, крошка, покажи себя!

– Что вы себе позволяете?! – Наконец, выпалила она, делая порывистый шаг к моему столу. – Кто вы такой, чтобы судить обо мне?!

– Продюсер этого проекта. – Невозмутимо парирую я, испытывая нездоровое удовольствие от стычки с ней.

– Значит, тот самый Князев, падкий на красивое личико, но не считающий нужным даже узнать чуть больше?! – Ее белоснежные зубки оскаливаются не в надменной улыбке, а в самом настоящем диком оскале. Осторожнее, а то укусит.

– А зачем? – Мой нездоровый энтузиазм только возрастает на ее агрессию. Мы оба будто с цепи сорвались. Пусть я раньше не позволял себе подобного хамства, так что изменилось теперь? Ведь девочка мне ничего не сделала. Но остановить я себя уже не могу. – Я видел ваши фото. Ракурс ничего так. И камера вас любит. Но одних красивых картинок мало. На экране вы еще двигаться будете и говорить. А в вашем досье что-то не наблюдается хоть какого-то диплома об окончании театрального училища. Так о чем может быть разговор?!

– Я уверена, у большей половины сидящих здесь кандидаток, уже одобренных вами, не то что законченной театралки нет, даже классы общеобразовательной школы не все! Однако их прописка, по-видимому, намного краше моей! Так?! – Девушка вся кипит от злости и от прежней робости следа не осталось. А что же окружающие вдруг притихли? Наслаждаются бесплатным спектаклем? Я забыл, что мы не одни, напрочь вылетело из головы, стоило лишь нашим гневным взглядом сцепиться не на жизнь, а на смерть. Жаль, придется закругляться.

– Возвращайтесь домой, Василек. Мы закончили с вами. – Я протягиваю ей документы, не сводя взгляда с точеных скул и упрямо вздернутого подбородка. А как в возмущении вздымается ее грудь! Просто космос! Но я не изменю своего решения. Пусть она невероятно горяча, но не сможет выжить здесь. Москва ломает людей, намного сильнее духом. Что уж говорить о ней?

– Еще посмотрим. – Зловеще тихо произносит она сквозь зубы, выхватывая папку из моих рук, и с достоинством королевы покидает мой кабинет.

А я только сейчас замечаю, что тишина в кабинете полном народу стоит такая, что слышно жужжание мухи на подоконнике. Перегнул палку, наверное? Плевать. Зато Василиса поймет, что все в этом городе такие же мерзавцы, как и я, и спокойно вернется домой.

– Что на тебя нашло? – Первым подал голос Мокшин, наконец, убравшись с моего стола. – Девочка идеальная!

– Именно поэтому ей не место в кино, тем более в криминальном детективе. – Отчеканил я.

– Напротив… думаю, она бы вписалась в сюжет, сыграв на контрасте. – Вдруг подал голос наш сценарист.

Взглянув на него, я вдруг понимаю, что во мне проснулось острое желание ему врезать. Щенячьи глазки Стаса блестят, глядя на поднос с чашками кофе, которые так никто и не принял. Неужели, нашел себе новую музу? И какую по счету? Ну, уж нет! Я первый ее поймал. Мой воробушек!… Боже, что же я несу?!