Владимир Земша - Зденка. Военный роман

– Добрый день! – Тимофеев присел за свободный столик.

– Dobrý deň, – заулыбалась женщина в фартуке. – Prosím?

– Поесть бы чего-нибудь.

– Ничего. В девятом этаже на кухне она закрыта.

Удивлённый лейтенант привстал:

– Что?

– Кухня закрывается. В девять часов!

– Не работает кухня что ли? С девяти?! Вот чудеса! А где работает? Есть что-то ещё рядом?

– Nemá. Nikde sa tam. Všetky uzavreté, – она лопотала что-то, что Тимофеев не мог разобрать. Едва улавливая суть. Но всё же улавливая! Славяне как ни как!

– Всё везде закрыто, короче! Так?

– Так.

– А что маете?

– Пейте, сыр, hrumki.

– Хорошо. Давайте пиво, сыр. А что такое «хрумки»?

Женщина лишь пожала плечами и удалилась за пивом.

Поморщившись от горького привкуса пива, Тимофеев решил «прикончить» кружку залпом, чтобы долго не мучиться. Не любил он пиво! Потом принялся за сыр, отматывая и отрывая диковинные куски копчёного сыра от заказанной «сырной катушки». Такой вот местный ужин!

– Kamerad, liečbe slivovica! – Мужчина подошёл к лейтенанту. Поставил рюмку с прозрачной жидкостью перед ним.

– Мы пьем советско-чехословацкой дружбы!

– За приятельство? – улыбнулся Тимофеев. – Ну, давай, за дружбу!

– Сколько вам лет, Kamerad?

– Что? – Тимофеев только морщился, ничего не понимая.

– Давайте как?

Но вскоре, видимо, пивной алкоголь, да на голодный желудок быстро растёкся по его мозгу, и понимание сказанного стало лучше докатываться до его хмелеющего сознания догадками ассоциаций.

– А-а! Лет сколько?! Двадцать роков.

– Двадцать лет лейтенант!? – Воскликнул удивленно словак.

– Ну да, поручик! Лейтенант, вернее сказать!

– Как молодой лейтенант!

– Не млады, двадцать роков, говорю!

Словак чокнулся о лейтенантскую рюмку, опрокинул содержимое в рот. Тимофеев последовал примеру. В его голове совсем всё зашумело. Тепло разлилось по телу. Хотелось закусить чем-то нормальным, но был только сыр… Словак поднёс ко рту кружку пенного пива, смачно сделал несколько глотков. Что ж, водку без пива… словаки не употребляют! Через пару минут, они уже сидели рядом и весело говорили о чём-то. Хороший переводчик эта сорокоградусная сливовица!

За столиком напротив сидели две девушки и изредка косились на советского офицера. Тимофеев, разгоряченный алкоголем на голодный желудок, улыбнулся девушкам. Черные влажные очи одной посмотрели ему в глаза так, словно коснулись его самой сокровенной души. Как бы он расцеловал сейчас их. Эти милые глаза напротив! А может, это лишь водка гуляет по венам? Он улыбнулся и покраснел. Потом, наконец, набрался смелости и подсел к девушкам, оставив своего словацкого «камарада», сосредоточенно тягающегося с батареей здоровенных пивных кружек, наполненных пенной горьковатой хмельной жидкостью.

– Добрый вечер.

– Хорошо.

– Меня зовут Влад. А вас?

– Кого. Меня али её? – ответила черноокая почти чисто по-русски.

Тимофеев задумался и покраснел. А действительно… Стремясь выйти из конфуза, он ответил:

– А вас обеих!?

Те весело переглянулись, фыркнули и рассмеялись. Тимофеев ретировался. Девушки поднялись и вышли, покосившись на обескураженного лейтенанта. Стремясь ухватить уползающую удачу «за бороду», Тимофеев хлопнул на прощание словака по плечу, положил одну цветную купюру на стол и последовал за девчонками. Словак выкрикнул что-то грубое девицам вслед, навроде: «Курва.., пича…». Бог весть что! Тимофеев не понимал значения этих странных слов. Словак посмотрел не слишком по-доброму на этот раз на лейтенанта и присосался к очередной кружке пива, которыми он, по обыкновению, закусывал сливовицу.

Молодые люди шли по мощеным улицам. Тимофеев не знал, куда и зачем. Впервые он чувствовал полную неуверенность, вынужденно отдавая бразды лидерства спутницам. Ведь он был в чужой стране. Впервые. Среди чужого уклада, традиций и обычаев. От этого он конфузился и терял уверенность. Словацкие девушки, как и полагается большинству девушек, ожидали рядом надёжного сильного мужского плеча, способного не то, что лихо зажать их юные формы в тёмном подъезде, а умеющего предложить чего-нибудь интересненького их познающим этот чудесный мир, жадным до приключений, натурам. Хотя бы, вроде того, «а не махнуть ли нам на „забаву“ 7 7 ( Местные танцы до утра) в соседний городишко». Они ожидали рядом парня, который мог лихо подогнать «Шкодовку» 8 8 (Автомобиль «Skoda») и открыть им новый, доселе невиданный яркий мир, полный развлечений и зрелищ. Но что мог предложить этот зелёный советский мальчишка в зелёной форме лейтенанта да ещё в чужой для него стране, где он чувствовал себя совершенно неуверенно?

– Ako sa voláš? – наконец вымолвила одна из девушек, продолжая начатую в реставрации тему.

– Что?

– Как тебя зовут? – перевела темноокая.

– Влад, а вас?

– Зденка, Ингрида, – ответили девушки по очереди.

Ночь опустилась над городом. Редкие фонари освещали черепичные крыши. Светил тусклый месяц, пробиваясь сквозь какой-то вонючий туман, наполняющий пространство вокруг.

Владислав сморщился, понюхал, словно собака, воздух.

– Это Супра, – Зденка пожала плечами.

– Что это, Супра?

– Фабрика. Virabi папье… бумага. 9 9 (Целлюлозно-бумажный комбинат)

– А-а-а-а!

– Ну, мы пришли. Тераз дале мы пóйдем сами.

– Мы сможем ещё увидеться?

– Môže byť, – загадочно произнесла Здена и быстро исчезла в темноте, не оставив никаких «зацепок» разгоряченному лейтенанту…

Штаб полка. Кабинет секретаря парткома части гвардии подполковника Полунина. На стене – стенды «Лучшие коммунисты полка», «Задачи партийной организации на 1987 год», какие-то схемы, таблички, портреты – Ленина и Язова – только что взошедшего на пост министра обороны старика, вместо ушедшего на пенсию другого старика – Соколова, снятого по вине кажущегося безобидным озорника Руста 10 10 (Мати́ас Руст – немецкий спортсмен-пилот, в возрасте 18 лет совершивший перелёт на лёгком самолете из Гамбурга через Хельсинки в Москву. Советские истребители обнаружили самолёт Руста, но не получили инструкций об уничтожении. Нетронутый советской ПВО, Руст приземлился 28 мая 1987 года на Красной площади. Отец Руста был бизнесменом, продававшим такие самолёты. В СССР Руст был приговорён к четырём годам лишения свободы, однако вскоре был амнистирован. А Горбачёв получил повод для снятия с должностей своих политических противников: министра обороны Сергея Соколова и командующего ПВО Александра Колдунова. Руст вернулся домой мировой знаменитостью.) , посадившего свой спортивный самолёт на Красной площади.

(Но это была лишь мнимая «безобидность»… Вряд ли такая глупая мысль могла бы прийти в голову этому наивному пилоту без чьей-то подсказки. И вряд ли бы на эту авантюру кто-то решился ранее в условиях напряжённой «холодной войны». Другое дело – сейчас, когда уже начали рушиться старые ценности.)