Линда Леусс - Путь Дракона. Вызов

– Что еще? – его пальцы стальными тисками стиснули мои плечи.

– Он сказал, что ему меня жалко из-за того, что я должна проводить все свое время с тобой, что ты сошел с ума и я порчу себе жизнь. Драк, мне больно! – скороговоркой выпалила я, чтобы, наконец-то, избавится от боли.

Драк ослабил хватку и опустил голову, тяжело дыша.

– Это все? – его руки бессильно упали.

– Все, – подтвердила я, умолчав о домогательствах Риста и его непристойных предложениях. Драк присел на корточки и обхватил голову руками. Раздался то ли всхлип, то ли стон.

– Драк, ну что ты так расстроился? Это же чушь, на которую не стоит обращать внимания! – я присела рядом с ним, пытаясь заглянуть ему в лицо.

– Нет, он прав, – глухо отозвался Драк, упорно не поднимая головы, чтобы заглянуть ему в глаза мне пришлось бы лечь на пол. – Я действительно порчу тебе жизнь, – он вскинул голову и посмотрел на меня, – Анна, но я не могу жить без тебя!

Я обняла его и уткнулась лицом ему в плечо: – Я люблю тебя, быть с тобой мой выбор.

– Правда? – он обнял меня.

– Конечно, – подтвердила я, – неужели, ты в этом до сих пор сомневаешься? Драк легко встал и, подхватив меня на руки, понес в спальню.

Через несколько часов за нами пришел Сарр. Естественно, я совершенно забыла о предупреждении Мейге о вечерней встрече с альм малистэром в кабинете Бруна, и потому мы собиралась в скоростном режиме, а вагары носились по комнатам, помогая нам привести себя в подобающий вид. Сарр с каменным лицом наблюдал за устроенным им переполохом. Одевшись и причесавшись, мы с Драком чинно последовали за вагаром Бруна.

Войдя в кабинет Повелителя Драконов, мы с Драком застыли на пороге. Сарр против обыкновения не остался в кабинете, а вышел, прикрыв за собой дверь. Видимо, сведения, которыми хотел поделиться главный шаман, предназначались для предельно узкого круга лиц. Сам альм малистэр сидел в кресле Бруна посередине комнаты, а Брун стоял за его спиной, опираясь на высокую спинку. Я с любопытством принялась разглядывать шамана. В кресле перед нами сидел высокий, худой старик с гладко выбритым загорелым лицом и длинными седыми волосами, в которых выделялись несколько жгуче-черных прядей. Он был одет в шаманскую белоснежную накидку, густо испещренную символами, но его нижняя рубаха была белой, а не красной. В правой руке шаман держал резной посох из гладкого и блестящего материала похожего на обсидиан, а левой сжимал подлокотник кресла. На его шее висела тяжелая цепь с большим амулетом и множество цепочек покороче с различными подвесками. Его странные и жутковатые глаза прозрачного светло-голубого, почти белого цвета, в упор смотрели на меня. От его пристального, какого-то потустороннего взгляда у меня по коже побежали мурашки, и я непроизвольно прижалась к Драку. Мне на миг показалось, что шаман слеп, настолько неестественным был цвет его глаз и бесстрастным выражение лица, но спустя мгновение, когда он перевел взгляд на Драка, я поняла, что он зрячий. Драк покрепче стиснул мою руку, видимо ему тоже было не по себе. Через минуту шаман отвел взгляд, немного повернул голову и что-то сказал Бруну.

– Садитесь. – Брун вышел из-за спины шамана и показал рукой на узкую скамью, которая стояла метрах в трех от шамана. Впечатленные величественным стариком, мы с Драком ее даже не заметили. Послушно присев на указанное нам место, мы с Драком сплели пальцы, мысленно поддерживая друг друга, и приготовились слушать.

– Альм малистэр, мы готовы выслушать знание, открывшееся в Чертоге, – торжественно сказал Брун и сел в другое кресло, которое стояло рядом со скамьей.

– Трудный день выдался сегодня у верховных шаманов Дрэклау, многое открылось нам с благословления предков, силой Святого Огня и при помощи великого шаманства. – Его глуховатый голос звучал негромко, но очень внушительно. – Много сил мы потратили, дабы познать истину, и истина была открыта жаждущим ее познать. – Шаман умолк и задумался, а потом заговорил уже нормальным голосом. Мы встряхнулись, освобождаясь от гипнотического воздействия. – Брун, твой сын отравлен, но это ты знаешь и без меня. Мне удалось поговорить с драконом Драка, и он поведал мне много интересного. Драк-человек потерял память и часть своей сущности, но дракон сумел защититься от воздействия яда, который по замыслу отравителя должен был подействовать в первую очередь на него. К сожалению, состояние дракона оставляет желать лучшего.

– А можно попроще? – перебил шамана Брун.

– Могу и попроще, – кивнул шаман, нисколько не обидевшись на резкий тон Бруна. – Отравитель рассчитывал убить в Драке дракона, подчинить его человеческое сознание и сделать его своим рабом.

Лицо Бруна потемнело. – Но как можно убить одного и оставить жизнь другому?

Шаман слегка улыбнулся. – Поверь мне, нет ничего невозможного, если у тебя есть фантазия, тяга к неизведанному и возможность экспериментировать. Когда я говорил про отравителя, я имел в виду шамана, создавшего яд, а не того, кто ввел его в организм Драка, преследуя собственные цели. Меня очень беспокоит дерзость этого неизвестного ученого, потому что, если этот уникальный яд попадет в наш мир, то Драконам будет нечего ему противопоставить. Мы превратимся в людей, которые ничего не помнят и могут лишь выполнять приказы своего хозяина.

– Но на Драка яд не подействовал! – почти выкрикнул Брун.

Шаман неожиданно легко поднялся, отставил посох и приблизился ко мне. Он был высоким, но худым, словно его высушили на солнце, на запястьях болтались тяжелые обручья из темно-красного металла, а на указательном пальце левой руки я заметила перстень с темно-зеленым камнем. Брун излучал такую внутреннюю энергию, что никому не приходило в голову его ослушаться, но сейчас передо мной стоял Дракон, ослушаться которого не посмел бы и сам Брун, аура шамана была поистине чудовищной силы. Постояв немного около меня, шаман протянул руку и легко коснулся моей головы, на долю мгновения я почувствовала тяжесть и тепло его руки.

– Брун, внимательно посмотри на своего сына и скажи еще раз, что яд не подействовал, – в голосе шамана послышалась ирония.

Брун вполголоса прошипел несколько слов, которые я не поняла. Шаман вернулся в кресло.

– Но его дракон не погиб! – Брун выдал очередной аргумент, он никак не мог смириться с состоянием Драка.

– Во-первых, дракон и не должен был погибнуть сразу, яд рассчитан на медленную смерть. Инкар делал ставку как раз на это свойство, он рассчитывал на то что, когда дракон начнет агонизировать, человеческая часть Драка утратит разум, и он убьет кого-нибудь из своей семьи, желательно, конечно, всех.

– Проклятый Коул! – прорычал Брун и яростно стукнул кулаком по подлокотнику жалобно скрипнувшего кресла. Шаман строго посмотрел на Бруна и продолжил. – Во-вторых, его дракон отравлен, но он цепляется за жизнь изо всех сил. То, что вы называете припадками – это бой дракона с тем, кто пытается подчинить его сознание и добить его. Яд несовершенен, видимо, его не опробовали, как следует, прежде, чем применять или неправильно рассчитали дозу для Драка, поэтому он не подействовал, как рассчитывал Коул. И, в-третьих, дракону Драка помогают бороться за жизнь.