Татьяна Хмельницкая - Пиратка

– Зачем пришел? – резкость в голосе не понравилась даже мне, а что тут говорить про Зимова.

Во взгляде парня снова появились холодность и призрение. То-то, знай наших! И не таких парней отрезвляли!

– Зачем нужна была та демонстрация на плацу? – сурово спросил лейтенант.

– Что ты имеешь в виду?

– Яру.

– Ах, это… – махнула рукой я. – Она некрасиво поступила и была наказана.

Лейтенант переменился в лице. От Зория веяло опасностью и смертью. Не отдавая себе отчет в том, что делаю, отогнула ворот на его форменной рубашке. Сбоку возле шеи красовалась татуировка – нож с дугой над ним. Обычный кинжал, ничего особенного. Но буква «А» в основе эфеса заставила меня вздрогнуть. Зорий больно схватил за кисть и принудил разжать ворот рубашки.

– Ты из отряда «Альфа», – изумленно произнесла я.

– Откуда такие познания о татуировках у обычной воровки?

Тряхнула головой и отошла. Руки дрожали, и я, чтобы успокоиться, села на кровать и зажала ладони между коленями.

– Я читал твое досье, – спокойно произнес Зорий. – Ты на многое способна. По-своему даже позавидовал проворству, изобретательности. Но сути дела это не меняет, ты та, кем являешься – преступница. Потому ответь на вопрос: как ты проникла в секретный ангар?

Закрыла глаза и размяла пальцами переносицу. Лейтенант спрашивал вполне миролюбиво, хотя мог задать хорошую трепку, чтобы смелее открывала душу. Неужели операция настолько серьезная, что ее подготовкой занимался парень из спецотряда?

Открыв глаза, спросила:

– О каком ангаре ты говоришь?

– Понятно.

Неожиданно Зорий бросился ко мне, схватив за плечи, поднял и тряхнул.

– Повторяю: как проникла в ангар?

Паника. Она взорвала меня изнутри, заставив ощутить себя уязвимой. Во рту почувствовала привкус крови – так всегда происходило, когда начинался приступ. Надо его остановить. Попыталась вспомнить пляжи Илои, представить себе их. Не помогло.

Уцепилась за кисти рук лейтенанта и сорвала их со своих плеч. Схватила за ворот форменной рубашки и впечатала кулак в скулу Зория. Парень отлетел к двери. Быстро поднялся и атаковал. Зря он это сделал. Опасно. Серия ударов, проведенных мной, и подсечка заставили бойца улечься на лопатки.

– Убирайся, – приказала я.

– С чего бы это? – вытирая кровь на губе, поинтересовался Зор. – Я задал вопрос и получу ответ.

Он поднялся. Лицо свирепое. В глазах читалась готовность к любому исходу столкновения. Такой не отступит, и надо было как-то ликвидировать конфликт.

– Вскрыла замок. Теперь убирайся.

Внутри меня все клокотало. Заговорила с бойцом только ради того, чтобы окончательно не поддаться своему недугу. Стало легче, я брала болезнь под контроль. Эйр открыл дверь и, бросив на меня злой взгляд, скрылся в коридоре. Замок щелкнул, а я повалилась на кровать.

С детства страдала этим недугом. Он проявился после гибели родителей. Я подралась в интернате с мальчишкой. Он развлекался тем, что грозил мне ножом. Почувствовала опасность. Паника запустила механизм приступа, и на какое-то время словно провалилась в беспамятство. Очнулась через несколько секунд, когда противник упал к ногам и потерял сознание. Позже я узнала, что сломала ему позвоночник и обе ноги. Парнишка меня не выдал и сказал воспитателям, что сам упал.

В дальнейшем я научилась контролировать недуг. Сон и еда помогали прийти в чувство, восстановиться. Мое тело обладало свойством защищать и вылечивать себя само. Любой порез или ссадина, поставленная в детские годы, затягивались, не оставляя следа. Неуязвимость казалась чрезмерной, но избавиться от нее я не могла. Страх, паника или препараты запускали механизм мне неведомый и неподвластный. Мне оставалось одно – научиться жить с этим.

Прежде избавилась от страха. Помогли занятия по боевым искусствам. Помимо уверенности в себе научилась контролировать эмоции. Знала, что смогу себя защитить и потому редко выпускала внутреннего монстра наружу. Когда я стала помогать Стасу в его делах, то научилась находить возможности выпутываться из проблем. Осознала, что изучая что-то, переставала бояться и могла рассчитывать на знания, а не на безупречность моего организма.

С невосприимчивостью к медикаментам дела обстояли сложнее. Тело, получая дозу препарата, старалось от него избавиться или выработать защиту. В следующий раз при введении подобного медикамента организм уже не реагировал на него.

Эмоции от визита Зория понемногу улеглись. Я смогла подняться с постели и одеться. Предстояло отправиться на ужин и затем в спортивный зал. Следовало потренироваться, чтобы восстановиться после приступа. Теперь жалела, что проявила темперамент и вступила в короткий бой с воякой. Интуиция подсказывала, что просто так с рук мне это не сойдет. Ладно, чего сейчас жалеть о сделанном, поживем – увидим…

На тренировку нас привели в просторный зал. Взгляд зацепился за стеллаж с оружием у дальней стены. Айн и я переглянулись. Парень скроил забавную мину на лице, давая понять, что предстояла веселая тренировка. Я ответила ему улыбкой и сосредоточилась на «стволах». Вглядевшись в марки, чуть не присвистнула от удивления. Ручное плазменное оружие, включая прототипы и новейшие разработки, покоилось в специальных коробках.

Направляясь после завтрака к лифту, мы с блондином успели переброситься парой слов. Царгаец не пространно намекнул на возможности работы в паре. На мой вопрос о гортанке он ухмыльнулся и сказал:

– Она вертелась возле Кольта, радела за общее дело. Но что-то слишком этим увлеклась. Пришлось проверить ее связи, и выяснилось, что девушка «на крючке» у федералов. Дальше больше: она шпионила на них, выслуживаясь и зарабатывая себе баллы для прохождения в спецвойска. Когда на меня вышли спецслужбы, я решил взять ее в соратники. Так проще, не находишь? Свой человек везде нужен, можно дезинформацию запустить, и спецы ее проглотят.

Я находила и была вполне согласна с продуманностью такого шага. Мучил вопрос: знал Айн о медальоне или нет? Предпочла промолчать. Мало ли что…

Неоспоримый плюс работы с Кольтом – каждый из протеже считал себя ядром операции. В этом они со Стасом были похожи. Всем своим существом показывали, что доверяли тем, кто находился рядом, был соратником. Но в итоге получалось, что любое дело делилось на множество частей, и полную картину знал только тот, кто его задумывал. Так проще выжить, а Кольт это умел. Мне предстояло собрать куски мозаики в единое целое и понять задумку дружка и брата.

Письмо, которое я получила от Кольта – информативное. По сути он дал знать, что был кусок некоего сообщения, который можно выгодно обменять на свободу Стаса. Федералы заинтересовались и решили разыграть карту, что сама шла им в руки. Раскрытое злодеяние и предатель, застигнутый с поличным, что может быть лучше? Парни из Службы безопасности взяли след, а Кольт передал основную информацию, отдав медальон девушке, а блондину – то, где искать.