Марина Кистяева - КроШа. Книга вторая

Тимур оторвался от ее губ, чтобы с жаром выпалить:

– Никаких трусов в моей постели. Никаких!

Лера лишь жалко кивнула.

А что ей еще оставалось делать? Потому что она и сама чувствовала, как они им мешают. Как они ей мешают. Дорогое кружево, которое в обычной жизни не доставляло ни малейшего дискомфорта, сейчас же неприятно холодило кожу. Впилось в нежные намокшие складки.

Тимур же был обжигающе большим и возбужденным. И как бы Лера ни относилась к нему в повседневной жизни, как бы ни обзывала – барином, порой и похлеще, сейчас она до безумия хотела его. Ее тело стремилось к нему. Ей хотелось, нет – требовалось! – еще сильнее прижаться к нему, отчетливее прочувствовать каждый его мускул.

Иначе…

Что будет иначе – она так и не узнала.

Тимур резким движением проник к ней под ягодицы, хлопком заставил их чуть приподняться и бесцеремонно сорвал трусики вниз. Послышался звук рвущейся ткани. Дорогое кружево не выдержало испытание мужской страстью.

Лера снова застонала и закрыла глаза. Внизу живота уже все пылало, и даже девушка чувствовала, насколько сильно её возбуждение. Как опухли и намокли ее нижние губы.

– Открой глаза, – полурык-полустон заставил подчиниться.

Лера распахнула глаза и тихо ахнула. Таким Тимура она никогда не видела. Лицо, точно высечено искусным скульптором из антрацитового камня, доведенного до совершенства. Да, жесткое. Где-то жестокое. Но от того не менее прекрасное. Сжатые губы. Сумасшедший блеск в глазах. Ходящие желваки на скулах. Вздувшиеся вены на висках и шее.

Всё кричало о едва сдерживаемой похоти.

Лера перестала дышать. Она смотрела в лицо Тимура и ждала.

На мгновение промелькнула мысль, что он войдет резко. Что ей даже будет больно. Что он слегка порвет ее. И она приготовилась. Плевать на боль и дискомфорт. Чтобы этот мужчина сейчас ни приготовил ей, она примет все.

Потому что не будет в мире ничего естественнее, чем то, что сейчас происходит между ними.

Она снова ошиблась.

Тимур, не разрывая зрительного контакта, плотнее прижимая ее за лопатки к себе, тем самым чуть приподнимая, начал входить. Наполняя ее, растягивая. Осторожно, но настойчиво.

Как того и требовалось.

Реснички Леры затрепетали. Как же в тот момент хотелось откинуть голову назад и закрыть глаза, полностью растворившись в тех ощущениях, что дарило ей его проникновение. Сантиметр за сантиметром. Без единого намёка на боль. Только наслаждение. Безграничное.

– Не смей…

Он понял о ее интуитивном желании, и очередной приказ, идущий из груди, сорвался его губ.

Лера, сама того не осознавая, часто задышала. На ее глазах навернулись слезы. Слишком остро. Слишком… сладко. Тугой узел внизу живота продолжал закручиваться. Чтобы как-то сдержать крик, рвущийся наружу, Лера прикусила нижнюю губу.

Чтобы тотчас услышать.

– Я же говорил – не кусать губы!

И точно в наказание за непослушание – вошел до конца. Так глубоко, что Лера почувствовала, как его жесткие паховые волосы соприкоснулись с ее обнаженным пылающим диким огнем лоном.

Пружина сорвалась – с губ Леры слетел крик.

Который сразу же поймали губы Тимура. Он пил его, как полминуты назад пил сладость ее губ. Вбирал в себя, одновременно подаваясь бедрами назад и тотчас возвращаясь. Проникая осторожно и на всю длину.

Лера забилась в его руках. Отголосками потерявшегося разума она понимала, что с ней происходит нечто, чего ранее не было. Что оргазм наступает практически сразу же. Почему… Отчего… От одного поцелуя? От вида Тимура? От того, что он приучил ее к своему телу? От осознания, что сейчас будет нереально круто?

Что весь мир померкнет?

И он померк.

Тело Леры сотрясла крупная дрожь. На коже выступила испарина. Девушка выгнулась едва ли не дугой, интуитивно посылая бедра вперед, чтобы еще плотнее соединиться с Тимуром, дать ему возможность глубже проникнуть в себя…

– Тихо… тихо… тихо…

Его шепот донесся до Леры сквозь туман. С запозданием девушка поняла, что он продолжает удерживать ее в полусидячем положении, а глаза она все же закрыла. Не выдержала. Ослушалась.

Тимур тоже не двигался. И между ног было вдвойне мокро. Значит, он так же кончил.

Лера, судорожно всхлипнув, хрипло прошептала:

– Тимур…

На большее она не была способна.

От нее большего и не требовалось.

– Тихо, крошка, все хорошо… все хорошо…

Его рука опустилась ей на затылок, тем самым полностью зафиксировав ее тело, забирая в свое распоряжение.

Он по-прежнему был в ней. Она его чувствовала. И выходить он не спешил.

Тяжело, рвано дыша, смотрел ей в лицо.

Что-то решал.

– Ангелина Геннадьевна, насколько опасен перелет при ранних сроках?

– Тимур Олегович, вы интересуетесь в отношении Валерии?

Черт, а в отношении кого же еще?!

– Да.

Орешко не спешила отвечать.

– Давайте я вам вот так скажу… Если есть срочная необходимость в перелете, то да, конечно, летите. Если же нет… Лучше повременить до двенадцати недель.

– Я понял. Спасибо.

Тимур швырнул телефон на стол и раздраженно скрестил руки на груди. Ему было плевать, что он побеспокоил Орешко в одиннадцатом часу ночи. Не он первый, не он последний.

И чего он бесится? Причина? То, что нарушились его планы, и он не сможет провести пару дней с одной маленькой девочкой, которую хочет с неимоверной силой? Причем, постоянно.

Или то, что эта самая маленькая девочка сейчас крутит задницей перед толпой озабоченных самцов?

Тимур с такой силой сжал зубы, что послышался неприятный скрежет. Не стоило ее отпускать в клуб. Вот не хрен беременным девушкам шляться по злачным местам! Там и наркота, и сигаретный дым, и толкотня! Оставалось надеяться, что день рождения они будут отмечать вдали от шумной зоны.

Черт!

Тимур раздраженно забарабанил пальцами по столу.

И до какого часа она собралась тусоваться?

И наряд выбрала соответствующий, мать его ети! Нет, длина платья вполне приличная – ниже колена. Тут никаких претензий не было. Но спина открыта, и задницу обтягивает, как вторая кожа. Кто ей его купил, это платье?! Сама или Диана?

Он соответствовал его вкусу, и если бы Валерия надела его, допустим, на ужин с ним, то никаких претензий не было бы. Девушка при мужчине – все нормально. Но когда одна… Да у нее на спине на заднице написано – задери подол и трахни меня!

Резко оттолкнувшись руками от края стола, Тимур поднялся и подошел к окну.

Ночь. Его коттедж. Деревья. Лужайка.

Несколько звонков за сегодняшний день, урегулирование насущных проблем. Обычный выходной. И только червяк, плотно засевший у него в области груди, не позволял насладиться редким тихим вечером. Грыз его, подначивал. Подталкивал сделать то, что никак не входило в планы Тимура.